Хочу быть счастливой

– Боже мой, мама, до чего же ты меня довела. Я боюсь встретиться с тобой, – прошептала она в панике.

Собрав всю свою волю в кулак, крепко сжимая побелевшими пальцами пакеты с подарками, Майя поднялась на этаж. Позвонила в дверь.

– Кто? – раздался мамин голос.

– Мам, это я, Майя, открывай! – нарочито громко и бодро гаркнула она, сжимая пакеты еще крепче.

Дверь осторожно открылась, и Майя увидела удивленное мамино лицо.

– Майя? Ты? – Проговорила она, хватаясь за сердце. – Что ты здесь делаешь?

– Приехала к тебе в гости, – просто ответила Майя, наклонившись к матери, чтобы поцеловать.

– Ну, проходи, коль приехала. А что не позвонила, не предупредила? Я бы что-нибудь приготовила к твоему приезду, – ворчливо произнесла мама, нехотя подставляя щеку для поцелуя.

– Мам, ну я же тебе звонила! А ты бросила трубку, заявив, чтобы я бросила шутить.

– Да? – мама удивленно приподняла бровь. – Ах, да… Точно! Я подумала, что ты пьяна, вот и городишь всякую чушь.

– Я не пью, если ты не знала, – покачала головой Майя, печально глядя на мать.

– Проходи, чего стоишь на пороге, как бедная родственница? Мой руки, будем чай пить. Да, ты только поосторожнее там. В ванной – плитка отваливается, а кран на соплях держится. Не сломай его окончательно!

– У тебя ничего не меняется! Прямо как в детстве: пришла с улицы – сразу руки мыть, – рассмеялась Майя, проходя в ванную.

С трудом открыв кран с холодной водой, Майя огляделась. Ремонт здесь не делался лет пятнадцать: ржавая ванная, с непонятными подтеками, напоминающими монстров, местами отвалившаяся плитка, облупленный потолок… Быстро вымыв руки, она с удовольствием вытерлась о хрустящее полотенце – мама оставалась верна своим привычкам.

Майя прошла на кухню, подхватив по пути пакеты с подарками. Мама уже разливала чай, чего-то напевая себе под нос.

– Извини, к чаю особо ничего нет. Могу предложить печенье, сухари, сушки, варенье, – перечислила она. – Деликатесов не держим.

– Спасибо, мам. Я буду варенье с булкой и маслом, – обрадовалась Майя, мешая сахар в чашке.

– Масло и варенье возьми в холодильнике, батон я сейчас дам.

– Хорошо мам, – вскочила Майя, неловко взмахнув рукой. Чашка с горячим чаем опрокинулась, залив белоснежную скатерть. Мама вскрикнула, вскочила, смахивая с себя капли кипятка, попавшие на одежду. Злобно посмотрела на дочь.

– От тебя всегда одни неприятности! – срывающимся голосом начала она. – Ты даже из-за стола встать нормально не можешь – обязательно что-нибудь случится!

– Мам, прости, пожалуйста, я сейчас все уберу!

– Лучше ничего не трогай, я без тебя справлюсь, – рявкнула мать, нервными движениями составляя посуду со стола на тумбочку.

Майя обреченно смотрела на то, как она убирается. Они столько лет не виделись… А тут, какая–то глупая чашка с чаем… И она, Майя, как всегда во всем виновата.

Закончив уборку, мать свирепо посмотрела на Майю.

– Еще чаю налить? – напряженно произнесла она, расставляя посуду по местам.

– Нет, спасибо, – промямлила Майя. Не рискнув сесть за стол, она так до сих пор и стояла, прислонившись к холодильнику. – Ой, я же подарки вам привезла, пойдем, покажу! – спохватилась Майя.

– Подарки? Ну, пошли в комнату, покажешь.

Подарки мама очень любила, Майя это знала и периодически пользовалась такой невинной маминой слабостью. Подхватив пакеты, сиротливо притулившиеся в углу, она отправилась вслед за матерью в гостиную.

– Мам, это тебе!

– Что это?

– Открой, посмотри! Я купила тебе брючный костюм. Мне показалось, что он тебе очень пойдет! – с жаром воскликнула Майя. – Твой любимый цвет, хороший фасон. Классика.

– Май, зачем мне костюм? Я что, на работу хожу? У меня такое чувство, что в голове у тебя солома, а не мозги. Тебя пять лет здесь не было. И вдруг, ты заявляешься ко мне, как снег на голову посреди лета, с каким-то непонятным костюмом, и надеешься, что я обрадуюсь?

– Что опять не так? – устало поинтересовалась Майя, не сводя с матери настороженного взгляда.

– Что не так? Да все не так! Ты, когда уезжала из России думала о ком–то кроме себя? Нет? Меня бросила, сестру бросила.

– Я уехала в Испанию работать. И по сей день я там работаю. Не отдыхаю, хочу заметить. Одна воспитываю дочь, постоянно езжу в командировки и не плачусь о том, как мне тяжело живётся. И кстати, что в твоём понятии означает "бросила"? Я взрослый человек, который вправе распоряжаться своей жизнью так, как считает нужным.

– Нормальный человек должен заботиться прежде всего о своей матери, а я от тебя помощи похоже, никогда не дождусь, – не унималась мать, распаляясь все больше.

– А не тебе ли я каждый месяц перевожу на карточку деньги? – взорвалась Майя. – Или это ты не считаешь заботой? Кстати, где они, эти самые деньги? Мне бы очень хотелось знать, куда ты их тратишь? По моим скромным подсчетам, ты как минимум должна была сделать супер ремонт в своей квартире и отремонтировать дом на даче. Но ты, видимо имеешь свою точку зрения на то, куда надо тратить деньги, которые зарабатываю я. Не Полине ли ты их отдаёшь?

– Я их трачу туда, куда считаю нужным. Перед тобой я отчитываться не собираюсь.

– Отлично! А почему за эти пять лет ты ни разу не приехала к нам? Сколько раз я звала тебя? Каждый месяц я просила тебя, мама, приехать к нам. Хотя бы ненадолго, пусть на недельку! Я так ждала тебя! Сколько раз я покупала тебе билеты? Десять? Или больше? Но тебе все время некогда – надо помогать бедненькой Полиночке, да сидеть с Верочкой. А как насчёт нас? Что это за игра в одни ворота? Почему Полине все, а мне ничего? От меня ты только требуешь – помощи, денег… что происходит?

– У меня были дела, я не могу вот так взять и уехать. Полине нужно помогать – она же на работу устроилась, а Верочка много болеет, в садик почти не ходит.

– Мам, неужели за пять лет не нашлось для нас с Иветт ни одной недели свободного времени?

– Ты сама сюда вполне могла приехать.

– Ну да, а ты в это время будешь сидеть со своей любимой Верочкой, – покачала головой Майя. – У тебя не нашлось времени даже на то, чтобы попрощаться со мной перед отъездом. Ты с детства нас разделяла, я уже тогда начала понимать, что ты меня не любишь. У меня нет отца, и получается, нет матери.

– Твой отец бросил нас, когда ты, Майя, была младенцем. Я одна возилась с тобой, воспитывала, ночей не спала. А теперь ты смеешь мне заявлять, что я – плохая? Люблю я её мало! Сколько заслужила, столько и получай!

– Меня воспитывала бабушка, а не ты…  Только она меня любила, – печально сказала Майя, выходя из комнаты. – Подарки можешь выкинуть, мне плевать. Звонить больше не буду. Прощай.

Майя сунула ноги в туфли, схватила плащ, сумочку и вышла из квартиры. Хлопнуть дверью не было сил. Медленно, словно древняя старуха, Майя спустилась по лестнице на улицу. Немного постояла, подставив лицо холодному ветру. На душе было мерзко и гадко. Взглянув на часы, подумала, что позвонить Каринке ещё не поздно.

– Карин, привет! Не спишь?

– С ума сошла? Десять часов вечера! Я, что? Младенец, по-твоему? – возмутилась подруга. – Что у тебя с голосом? Случилось чего?

– Ага. Съездила к матери.

– Все так плохо?