Пламя надежды

Впрочем, Лунии такое было не в новинку. Она сама всю жизнь делала вид, что всё прекрасно, и раздавала улыбки направо и налево, однако по сути это было то же самое.

– Да не за что, в общем, – буркнула песчаная. – Просто вдруг захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она аккуратно развернула пальмовый лист, обнажая ровную поверхность выбеленной морем древесины, на которой были выжжены фигурки двух драконят, сидящих каждый на своей стороне океана. Они приветливо махали друг другу лапами… ну, то есть так задумывалось, но получилось неважно. Четырёхкрылый, казалось, вот-вот опрокинется на спину, а двукрылый почему-то скривил мордочку, будто вот-вот чихнёт.

– Ой, – поморщилась Луния, пытаясь отобрать подарок назад. – Жуткая мазня вышла, да и только.

– Нет уж, когти прочь! – Тушкана решительно отвела её лапу. – Теперь эта жуткая мазня принадлежит мне.

– Вот когда исправим мир, – пообещала Луния, – сделаю тебе гобелен – сама увидишь, на что я способна.

Песчаная прищурилась на тёмные тучи над горизонтом, похожие на грозных стражников.

– Исправите? – хмыкнула она. – Не очень-то надейтесь. Когда поправляешь, всегда портишь что-нибудь другое.

– Оптимистичненько! – заметил песчаный по имени Вихрь, появляясь из-за спины. – У меня идея: давайте вообще ничего не исправлять – может, тогда ничего и не испортится? – Он усмехнулся, встретив раздражённый взгляд Тушканы, и кивнул Лунии: – Сейчас меня назовут самонадеянным дурачком.

– Этого можете не возвращать, – бросила Тушкана, нацелив на Вихря кончик хвоста.

Песчаный ухмыльнулся и вновь обратился к Лунии:

– Цунами хочет показать тебе что-то важное, если есть минутка. – Он кивнул в сторону, где на берегу сидели синяя морская с ядожалихой по имени Сверчок.

– Да, конечно… спасибо.

При виде чёрно-жёлтой чешуи у Лунии всегда бежали по спине мурашки. Умом она понимала, что Сверчок не враг и немало помогла общему делу, но инстинкт всё равно командовал: «Беги!», «Прячься!», «Поджигай!». Знание не всегда легко примирить с чувством.

Синь ядожалихе определённо доверял, но Луния видела их вместе очень недолго, перед самым ураганом, который её унёс, и потом, если честно, на мнение брата о чужих драконах не всегда можно было положиться. Наверное, поверил бы, прошипи ему что-нибудь жалостливое какой-нибудь гигантский шипастый скорпион.

К инстинктивному недоверию примешивалось и кое-что ещё. Ну почему, почему Сверчок избежала власти Осы над разумом, а любимые Синь с Мечехвостом – нет? Что за счастье такое досталось ядожалихе? Несправедливо! Хотя, конечно, Луния ни за что не решилась бы высказать это вслух.

– Луния, – начала Цунами, делая ей знак подойти ближе, – я решила поделиться с тобой ещё одним нашим секретом. Думаю, он нам всем сильно поможет… тем более что принадлежит академии Яшмовой горы, где я главная, так что спрашивать разрешения у королев не должна.

– Ясно, – кивнула Луния.

Синяя дракониха протянула сложенные лапы, в которых уютно лежал крупный сапфир в форме звезды.

– Это приснилл, – объяснила Цунами, – один из магических предметов, о которых ты уже слышала.

У шелкопрядки подпрыгнуло сердце. Магия!

– А что он может? – выпалила она.

Неважно, лишь бы помог спасти родное племя! Она невольно покосилась на Сверчок, которая до сих пор не сказала ни слова. Странно, ведь обычно её было не остановить, так и сыпала вопросами. Сейчас она сидела, глядя на свои лапы, увязшие в прибрежном песке, с таким трагическим видом, будто кто-то сжёг её любимые книги.

– Сверчок уже попробовала его в действии, – продолжала морская, тоже бросив взгляд на ядожалиху.

Ну вот, опять! Почему вдруг ей первой?! Где справедливость, скажите?

Нет-нет, только не показывать вида! Улыбаться, улыбаться – всё нормально, всё хорошо.

– Приснилл, – объясняла меж тем Цунами, – позволяет проникать в сны спящего дракона, как бы далеко он ни находился, – но только если ты видела его прежде. Должно быть, на Пантале сейчас ночь… Не хочешь побеседовать с кем-нибудь из своих? – Она бережно вложила сапфир в лапы Лунии.

Ну и чудеса! Да неужели? Своими глазами, прямо сейчас! Даже поговорить?

Трудно представить, правда, как могла бы такая мелкая магия спасти целое племя, но всё же поразительно. Кого же выбрать, Мечехвоста или Синя? Впрочем…

– Ты, наверное, уже виделась с Синем? – спросила она у ядожалихи.

Сверчок кивнула.

– Пыталась, – ответила она тихо. – Только он не смог меня узнать… ему снился кошмар.

– Какой, о чём? – нахмурилась Луния.

Беспокоиться о кошмарах младшего братишки тоже положено ей, а не какой-то чужачке из враждебного племени!

– Там была комната, полная шелкопрядов, – вздохнула Сверчок, – а из стены тянулись ползучие лианы и душили их. Вряд ли это на самом деле… или нет? – Она обернулась к Цунами. – Могла я видеть то, что было с ним и наяву?

Синяя морская удручённо развела крыльями.

– Понятия не имею. Во сне мы видим всякое, реальное и воображаемое, и одно часто перемешано с другим.

Сверчок со вздохом сняла очки и протёрла глаза.

– Попробую заглянуть к Мечехвосту, – решила Луния. – Что мне делать?

– Приложи кристалл ко лбу, – сказала Цунами, – закрой глаза и сосредоточься на нужном тебе драконе. Если он не спит, ничего не получится, если видит кошмар, может не услышать тебя, но если сон нормальный, то пообщаетесь.

У Лунии от волнения дрожали когти. Лучше, конечно, было бы уничтожить магией сразу всех ядожалов, но возможность поговорить с Мечехвостом после такой долгой разлуки – и впрямь невероятное чудо. До сих пор они почти не расставались все пять лет знакомства.

– Мечехвост! – шёпотом позвала она, прикладывая сапфир ко лбу и зажмуриваясь.

Образ друга легко возник перед глазами – таким его видела одна Луния. Другие замечали только несносный характер, громкие шутки и вечные склоки с учителями в школе и стражниками. Могли ещё разве что оценить его силу и храбрость, но едва ли кто-нибудь различал под этой яркой и шумной оболочкой настоящего Мечехвоста. Подобно ярко-красному листочку, тайному знаку «Хризалиды», скрытому на гобеленах Кокона, истинная его душа могла открыться, лишь если приглядеться и знать, что ищешь.

Мечехвост лучше и быстрее всех понимал, когда Луния рассказывала, что в мире несправедливо, даже если прежде никогда не замечал и не задумывался. Понимал и тут же начинал возмущаться.

Его воображаемый взгляд, устремлённый на неё, внезапно оживился. Нет, на самом деле!

Три луны! Она и впрямь оказалась где-то там, далеко от рассветного побережья Древних королевств. Темно вокруг, лишь яркий фонарь горит над головой Мечехвоста, застывшего на колонне-постаменте, – крылья развёрнуты, лапы протянуты вперёд.

– Мечехвост! – крикнула Луния.

Вместо ответа он лишь судорожно сжал когти, будто пытаясь дотянуться до неё, но не в силах шевельнуть лапами.

Только теперь она поняла, куда попала – это же Путь нарушителей, сюда отправляют за неподчинение ядожалам, и Мечехвост отбывал здесь наказание уже не раз.

Она шагнула ближе к колонне и нащупала буквы, вырезанные в камне, но когда попыталась их прочитать, текст расплылся перед глазами, как бывает во сне.