Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Когда Гампопа достиг высочайшего уровня постижения Махамудры, пробуждённого состояния ума, его гуру сказал: «Ты уже достаточно побыл со мной. Теперь тебе надо идти на гору Дагпо и практиковать в уединении, но, пока ты ещё здесь, я хочу дать тебе последний урок».

В день расставания Миларепа немного проводил Гампопу. После того как они посидели на валуне, чтобы отдохнуть, настало время прощаться. Миларепа встал, задрал подол своей юбки, что носят йогины, и показал Гампопе свой зад, настолько тощий и мозолистый, что было похоже, будто через кожу проглядывают кости.

– Слушай! – сказал Миларепа. – Упражняясь в Махамудре, не занимай себя совершением добродетельных поступков тела и речи, потому что так ты рискуешь упустить свободную от мышления пробуждённость. Только потому, что я сидел на этой заднице, я достиг постижения. Я был упорен в применении пути средств и пути освобождения: Шести йог Наропы и Махамудры. Лёгкими, необременительными практиками ничего не достигнешь!

Не стремись добиться целей мирской жизни, – продолжал он. – Практикуй стойко. Настанет день, когда ты увидишь в этом деде самого Будду. Это случится, когда в тебе родится подлинное постижение. Это моё последнее наставление.

Гампопа отправился дальше и поселился на горе Дагпо в маленькой хижине для медитации, где упражнялся самоотверженно и с огромным упорством. Благодаря этим усилиям его способности углублялись, пока он не постиг состояние пробуждения, безграничное, как небо. Постепенно вокруг него собралось огромное число последователей: пятьсот его учеников сами стали полноправными учителями, достойными носить зонт Дхармы, что знаменовало их статус владык учений Будды, а это немалая должность. Так он исполнил пророчество Наропы, который сказал: «Мои ученики превзойдут своего учителя, но их ученики будут знамениты ещё больше». И действительно, йогины, вышедшие из его линии передачи, были многочисленны, как стаи птиц, которые, взлетая, заполняют небо[14 - Гампопу называли всемирно известным учителем из Дагпо (Дагпо Дзамлинг Драгпа), а потому его линия называется дагпо-кагью. Падру Дордже Гьялпо, один из главных учеников Гампопы, был учителем, достигшим невероятного уровня реализации. Его ум был открыт как небо. Каждый из его учеников стал родоначальником собственной линии передачи, которые стали называться восемью малыми школами кагью. Падру умер во время разразившейся в этом регионе эпидемии проказы: чтобы спасти других, он принял на себя все болезни людей и от этого умер. Когда тело несли к погребальному костру, его на короткое время положили на большой камень. Тело вдавилось в камень, и, когда его подняли, остался отчётливый отпечаток. Услышав эту историю, великий учитель Сакья Пандита написал шутку, которая на самом деле была скрытой хвалой: «Отпечатки, сделанные телом Падру, действительно дело нужное, хотя и запоздалое». Он имел в виду, что было бы лучше оставить такие отпечатки при жизни. [ТУР]].

* * *

Среди главных учеников Гампопы был один по имени Дарма Вангчуг, которого считают первым учителем линии баром. С раннего детства он не думал ни о чём другом, кроме практики священных учений Будды. Подрастая, он хотел только одного: найти себе самого лучшего учителя.

Наконец юный Дарма Вангчуг встретил одного йогина и спросил, куда тот направляется.

– Я иду на гору Дагпо, где живёт несравненный Гампопа.

– Возьми меня с собой, я тоже хочу встретиться с ним! – воскликнул Дарма Вангчуг, тут же приняв решение.

И они отправились вместе. Встретившись с Гампопой, Дарма Вангчуг сразу же стал его учеником.

В тех краях, откуда я родом, слово «ученик» используют, если на то есть веские основания. Ученик – это тот, кто посвящает практике всё своё время, кто отказался от всего, сосредоточившись исключительно на достижении просветления ещё в этой жизни. Людей, которые просто время от времени получали кое-какие посвящения или краткие учения, не всегда называют учениками.

Дарма Вангчуг стал образцовым учеником, который целиком – мыслью, словом и делом – предан служению своему учителю. Несколько раз он даже спасал Гампопу от смерти.

Мы, тибетцы, имеем обыкновение, показывая своё религиозное рвение, расталкивать других, чтобы поближе подобраться к ламе и получить благословение. Иногда люди ведут себя просто как стадо. Как-то раз на большой ярмарке разнеслась молва, что здесь находится Гампопа, и потому все, кто был на ярмарке, разом захотели получить от него благословение и при этом чуть не раздавили учителя. Должно быть, Дарма Вангчуг был довольно сильным человеком, потому что, как рассказывают, он поднял Гампопу себе на спину и унёс его в безопасное место. В другой раз Гампопа с учениками высоко в горах продвигались по крутой и узкой тропинке. Як, на котором ехал Гампопа, поскользнулся и упал в пропасть. Но Дарма Вангчуг успел схватить Гампопу и тем самым спас ему жизнь.

Однажды Гампопа сказал Дарма Вангчугу: «Ты так долго и преданно служил мне. Теперь тебе настало время приносить пользу другим. Отправляйся на север, в пещеру на священной горе Кангсар, и посвяти себя исключительно медитации». Затем Гампопа описал эту гору и как туда добраться. Дарма Вангчуг взмолился, что предпочёл бы остаться скромным слугой, но Гампопа всё равно его отослал.

Дарма Вангчуг пошёл туда, куда велели, и практиковал с великим усердием, совершенно не заботясь о еде, одежде или славе. Боги и духи той горы приносили ему пищу, и он прожил там тринадцать лет. Под конец своего затворничества он мог летать в небе, свободно проходить сквозь твёрдые скалы, он обрёл все признаки совершенного учителя.

Дарма Вангчуг основал свой первый оплот Дхармы в Центральном Тибете[15 - Эта Баром-гомпа, которую называли Верхней резиденцией, находилась в Сангжунге, в провинции Нагчу к северо-востоку от Лхасы.], к северо-востоку от Лхасы, близ горы Кангсар, где провёл все те годы. К нему стало стекаться всё больше верующих с подношениями, в том числе и из Китая. Однако, после того как его храм накрыла снежная лавина, он принял приглашение от правителя Нангчена, что в Восточном Тибете. Там он основал свой второй монастырь, и это королевство на протяжении жизни нескольких поколений постепенно стало наполняться гомченами и йогинами.

У меня на родине слово гомчен тесно связано с указующим наставлением Махамудры, самого глубокого учения в традиции баром. Почти все жители Нангчена получали это наставление, которое прямо знакомит с состоянием реализации, а потому все они становились гомченами. На каждом горном склоне, в каждой долине, в каждом семейном доме появлялся оплот практики. Под вечер даже простые водоносы использовали кожаные ремни своих коромысел в качестве поясов для медитации, а пастухи приспосабливали для этого верёвочные арканы. Рассказывают, что практиками были почти все, так что королевство стали называть Гомде – Страна медитирующих, и это свидетельство прочного укоренения там учений Будды[16 - Нангчен до сих пор называют Гомде. Местные барды даже сочинили прекрасную песню, в которой рассказывается, что эта земля йогинов – истинная родина. [ТУР]].

В наше время люди нередко удивляются, почему так много духовных практиков проводили по столько лет в уединённых горных обителях. Ответ прост: они остро осознавали бренность земного бытия – то, что все мы смертны, что время бежит и что нужно использовать свою драгоценную жизнь, чтобы обрести непреходящие ценности, то есть освобождение и просветление.

Они видели в мирских успехах и людском признании не что иное, как попытки демонов отвлечь нас от достижения просветления. Понимая, что погоня за земными ценностями – лишь тщетное преследование миражей, они отстранялись от мира, пока не достигали устойчивости состояния пробуждения, подобно тому, как подстреленный олень уходит в дебри, чтобы оправиться от ран. Обретя непоколебимую просветлённость, учителя начинали трудиться на благо других, создавая монашеские центры, где можно было практиковать и передавать учение Будды.

Удивительно, сколько один подлинный духовный учитель может сделать для всеобщего блага. Если представится такая возможность, постарайтесь почитать жизнеописания ранних буддийских учителей и основателей главных монастырей в Тибете. Посмотрите, как они приступали к практике и с каким великим усердием её выполняли, как потом они возводили прекрасные храмы на благо других. Будь у вас возможность увидеть множество существовавших до коммунистического разорения изящных статуй искусной работы, созданных на века и покрытых золотом благодаря подношениям верующих, вы были бы просто поражены. Однако все без исключения основатели этого невероятного изобилия были истинными аскетами, поскольку считали мирскую славу и успех происками демонических сил.

Духовное влияние одного-единственного просветлённого существа может проникать во все уголки человеческой цивилизации. Тому были бесчисленные примеры на протяжении столетий. Например, прежде чем первый Кармапа построил в Центральном Тибете храмовый комплекс в Цурпу, где Дхарма процветала на протяжении столетий, он провёл в медитации несколько десятилетий, когда кровом ему служил всего лишь выступ скалы. Но настало время, когда он достиг такого уровня пробуждённости, что появились многочисленные знаки чрезвычайно высоких духовных достижений[17 - Люди находили пилюли-рингсел – знаки чрезвычайно высокого духовного достижения – даже в его моче и испражнениях. Первый Кармапа, Дусум Кхьенпа, который приходился Падру братом в Дхарме, много лет практиковал просто под нависающей скалой, пристроив к ней примитивную каменную стенку. В один прекрасный день люди обнаружили, что в его испражнениях появляются крошечные рингсел. Сакья Пандита написал: «Рингсел в испражнениях Дусума – действительно дело нужное, но преждевременное», имея в виду, что рингсел следовало бы находить в его останках после его смерти. Говорят, что даже спустя века люди всё ещё находили их в том же месте. [ТУР]].

Кроме Кармапы были тысячи и тысячи практиков, которые следовали примеру Миларепы. Когда человек живёт в безлюдной долине или в отдалённой пещере, презрев тщетные занятия и тем самым обретя время, чтобы пробудиться к истинному просветлению, – вот что меня глубоко поражает!

* * *

Моя семья связана с этими ранними учителями линии баром-кагью через Тиши Репу, одного из главных учеников Дарма Вангчуга. Кроме него у Тиши Репы было ещё четыре гуру, и в честь своих учителей он придумал знаменитый головной убор с пятью верхушками – одной в центре и по одной в каждом из четырёх направлений[18 - Известно высказывание Тиши Репы: «Дхарма Вангчук познакомил меня со свободным от ошибок состоянием естественного ума. Лама Шанг Цалпа познакомил меня с безграничной взаимосвязанностью. Кьобпа Джигтен Сумгон учил меня неиссякаемой преданности. Таклунг сделал так, чтобы я смог отбросить все мирские заботы, глядя на них просто как на прах и никогда не забывая об этом». Таким образом, четыре внешние верхушки символизировали его учителей. [ТУР]]. Со времён Тиши Репы началась традиция духовного родства между Китаем и Тибетом, в соответствии с которой китайские императоры выбирали себе в наставники самых выдающихся тибетских учителей и приглашали их ко двору как своих гуру. Группу представителей императора регулярно посылали из Китая для поисков по всему Тибету самого великого учителя того времени. Поскольку слава ламы в пятиконечном уборе распространилась повсюду, он получил приглашение от императора. Вот почему его стали звать Тиши Репа: тиши – это китайский титул, присваиваемый императорскому наставнику, самый высокий духовный статус. Ниже тиши были два учителя в ранге пакши, а ниже каждого из пакши – два сановника в должности, называемой гошир. Должность тиши предусматривала свиту из сорока духовных лиц, оплачиваемую из императорской казны.

Изучая архивы во время своего пребывания в Цурпу, главной резиденции Кармапы, я обнаружил древнюю переписку с Китаем. Такое же приглашение ко двору китайского императора на должность тиши некогда было послано и третьему Кармапе. А в те времена приглашение означало скорее приказание.

В одном из посланий говорится: «К западу не найден ни один лама, который превосходил бы тебя по духовным качествам. Император установил это с помощью множества своих посланников. Только ты должен стать отныне императорским наставником. Если ты исполнишь это желание императора и прибудешь в Китай, он дарует тебе любые блага, как духовные, так и мирские. В случае неисполнения воли императора тебе больше никогда не выпадет другого счастливого дня».

К этому документу прилагалась большая печать из чистого золота – знак высокого положения. Два высокопоставленных чиновника лично доставили приглашение в Цурпу. Дальше в послании говорилось: «Отправляйся в Китай немедля вместе с этими двумя чиновниками. Излишнее промедление, даже на один день, повлечёт за собой тяжкие последствия».

Такое «приглашение» требовало от Тиши Репы отправиться в Китай – у него просто не было выбора. Но он сделал это очень необычным образом. Возможно, интуиция подсказывала ему, что путешествие в качестве великого учителя тибетского буддизма будет стоить ему жизни, а возможно, просто ему так нравилось, но он предпочёл одеться как нищий странник.

«Это платье совершенно неуместно, – запротестовали китайские чиновники. – Отправляться в путь по приказу императора нужно величаво, с должной пышностью и церемониями, подобающими великому ламе».

Поторговавшись, стороны пришли к соглашению, что свита великого ламы, в том числе и сорок его приближённых духовных лиц, проделают путь до Китая традиционным образом. Но самому Тиши Репе позволили сопровождать караван пешком и в облике нищего странника – в простой хлопковой одежде и с одним лишь деревянным посохом. Он прошёл пешком весь путь от Кхама до далёкой китайской столицы, тогда как все остальные ехали верхом на конях.

Есть письменные свидетельства о чудесах и других знаках совершенства, которые Тиши Репа явил при дворе императора. Но ещё он увидел, что императорская династия, которая имела монгольское происхождение, продлится не больше тринадцати лет. Когда десять из этих лет прошли, Тиши Репа подумал, что ему лучше не быть в столице во время падения династии, а потому подал прошение позволить ему удалиться. Но императорская семья категорически отказалась отпустить его в Кхам.

«Времена меняются к худшему, – подумал Тиши Репа, – жизнь императора висит на волоске, и если я останусь, то окажусь участником и войны, и внутренних раздоров. Нужно бежать тайком».

И он ускользнул. Обнаружив бегство Тиши Репы, император послал свои отряды во все концы на его поиски. Через два-три дня его схватили и под усиленной охраной доставили ко двору, где император приказал взять его под стражу.

– Какая тебе польза от моего заточения? – спросил Тиши Репа. – Ведь ты в опасности! Через три года и твою династию, и наследника ждёт безвременный конец. Что ты тогда будешь делать? Я не хотел быть очевидцем таких событий и решил уйти. Но ты мне не позволил, и потому я вынужден был бежать.

– Не смей так говорить, лама! – воскликнул император. – Всё, что ты сказал, скорее всего, ложь. Тот, кто позволяет себе говорить, как ты, должен быть наказан! Но, поскольку ты был моим гуру, я тебя прощу. И если ты действительно намерен меня покинуть, я тебе позволю. Ты же в ответ постарайся сделать так, чтобы моя жизнь продлилась.

Сменив гнев на милость, император осыпал Тиши Репу дарами и дал ему провожатых до Кхама. Когда отряд достиг границы, конь Тиши Репы лёг на землю и ни за что не хотел вставать. Тогда Тиши Репа сказал своим спутникам: «Это знак, что теперь я должен опять стать нищим странником». И он продолжил путь пешком.

По дороге он повстречал ехавшего в Китай Сакья Пандиту, главу одной из основных ветвей Дхармы в Тибете. Тот захотел оказать ему пышные почести, послав группу встречающих. Однако Тиши Репа сказал: «Ни к чему всё это! Обращайся со мной просто как с нищим, кем я и являюсь». Он продолжил своё странствие и, выбрав очень длинный путь домой, посетил Лхасу. Вернувшись в Кхам, через несколько дней он умер.

Поскольку Тиши Репа был учителем императора, его уход вызвал большой отклик. Было проведено множество ритуалов, и весть об этом вскоре достигла Китая. Новый император послал своих представителей доставить подношения, а также подыскать подходящего преемника. Они вернулись вместе с учителем по имени Репа Карпо, который был главным учеником Тиши Репы. Согласно письменным свидетельствам, величие этого учителя не поддавалось воображению, он был даже более совершенным, чем Тиши Репа. Многие видели, как от него исходил ослепительный свет. Новый император одарил его огромным богатством, которое было потрачено им на строительство множества храмов. В частности, он построил огромный храм в Нангчене, украсив его бесчисленными статуями, причём главная была точной копией статуи Будды Джово в Лхасе. Со временем он получил от императора тот же духовный титул, что и Тиши Репа.

* * *

Именно учеником Репы Карпо и был мой предок – Луме Дордже из рода Цангсар. Как-то раз, выполняя очистительный ритуал при огромном стечении народа, Репа Карпо заметил в толпе Луме Дордже и крикнул ему:

– Эй! Хочешь быть моим учеником?

Луме Дордже приблизился и ответил:

– Конечно. Я так благодарен, что вы сами предложили и мне не понадобилось даже просить.

С тех пор он стал учеником Репы Карпо.

Вскоре Луме Дордже достиг высокого уровня постижения. Кроме того, он построил монастырь Нангсо Ченмо, которому Нангчен и обязан своим именем. Сто пятнадцать колонн монастыря сделали его необычайно большим. Когда настало время для освящения, Луме Дордже раскинул небольшой шатёр и начал практиковать наставления, полученные от своего гуру. Во время ритуала благотворители поднесли Луме Дордже дрома – наше традиционное и полезное, но очень жирное блюдо: маленькие сладкие корни, залитые прозрачным растопленным маслом. Луме Дордже поглощал одну большую чашку за другой, опустошив целых десять чашек, так что уже пошла молва: будто учитель ведёт себя как безумный и, наверное, умрёт или, по крайней мере, тяжело заболеет. Но, когда все собрались, учитель сделал так, что всё масло выступило через поры его тела, отчего оно стало ещё более сияющим, чем прежде.

– Не может быть, чтобы это было обычное человеческое тело! – сказал кто-то.

– Гляди! От него даже нет тени! Через него насквозь видно всё. Его следует называть Бестелесной Ваджрой, – подхватил другой.

«Бестелесная Ваджра» – таков смысл имени Луме Дордже. Этот учитель был поистине возвышенным существом – словно лев среди людей. Когда его гуру Репа Карпо скончался, похороны стали большим событием, особым случаем для его учеников сделать щедрые подношения, чтобы отдать последнюю дань телу их гуру. Вскоре после этого великий Чогьял Пакпа, учитель из линии сакья, посетил монастырь Нангсо Ченмо, проезжая через эту местность по пути в Китай[19 - Эта история о посещении Чогьялом Пагпой Китая даёт пример традиционных связей между Тибетом и Китаем, которые большинство тибетцев понимали как отношения «учителя и его благотворителя». [МБШ]Чогьяла Пагпу пригласили в Китай, где он стал гуру императора из монгольской династии. Об этой паре повсюду стали говорить так: «В небе есть солнце и луна, а на земле – гуру и его покровитель». Чогьял Пагпа приходился племянником Сакья Пандите, и интересно, что Сакья Пандита однажды получил видение божества Курукулле, Лотосной Дакини, в котором она сказала ему: «При твоей жизни время служить тебе для меня не настанет, но я исполню все желания твоего племянника».Карма Пакши, второй Кармапа, сопровождал Чогьяла Пагпу в его поездке в Китай. Во время их путешествия в королевстве Линг разразилась война, и продолжать путь стало очень трудно. Чтобы не попасть в боевые действия, караван повернул на юг и проследовал по Нижнему Кхаму. Там путешественники остановились в первом тамошнем монастыре школы нингма, Ваджрном Троне Катога. Прибывших лам попросили выполнить освящение новой статуи Будды. Пока Чогьял Пагпа пел слова благословения, Карма Пакши за один миг буквально перевернул весь храм вверх дном. Третий присутствовавший там совершенный учитель сказал: «Мы не можем оставить всё в таком виде!» – и занялся возвращением храма в обычное состояние.Потом Пагпа и Карма Пакши добрались до Китая, где, как рассказывают, Карма Пакши творил одно за другим невероятные чудеса. Однажды императрица сказала Чогьялу Пагпе: «Замечательно, что вы позволяете своему ученику творить чудеса, но император начинает предпочитать его вам. До сих пор вы не показали никаких особых знаков, так что, если вы собираетесь проявить какие-нибудь свидетельства вашего совершенства, то вам лучше поторопиться». На следующее утро Чогьял Пагпа в присутствии императора отсёк себе голову и заставил её парить в воздухе над его телом, которое оставалось сидеть. В отчаянии император закричал: «Мой лама умер! Мой лама умер!» – и простёрся перед Чогьялом Пагпой. Наконец Чогьял Пагпа вернул свою голову на место и сказал: «Абсолютная истина – вне рождения и смерти». После того как Чогьял Пагпа это изрёк, вера императора в него стала непоколебимой. Затем Чогьялу Пагпе и Карме Пакши были оказаны высшие почести – Чогьял Пагпа получил высшее духовное звание, а Карма Пакши – на один ранг ниже.Во время церемоний посвящения прежним императорам давали благословения, касаясь сосудом для посвящений или другими ритуальными предметами большого пальца их руки, а не их темени. Чогьял Пагпа начал делать то же самое, чтобы император, который не имел обыкновения кланяться кому бы то ни было, просто оставался с высоко поднятой головой, когда Чогьял Пага поднимал сосуд. Однако у Карма Пакши был нрав настоящего сиддхи, и он не терпел глупости, а потому настал момент, когда он сказал: «Потоки посвящения и реки не текут вверх: вам нужно наклонить голову!» И он физически «помог» императору наклонить голову, из-за чего ему назначили суровое наказание. Если вы почитаете молитву, обращённую к Карма Пакши, то увидите целый список этих наказаний и чудес, которые он сотворил в ответ на каждое из них. Что бы ни делали его мучители, они не могли его наказать, и, в конце концов, императорский двор отказался от попыток его казнить. Есть также история о том, как Карма Пакши доставил подарок – медную кровлю для Цурпу, – швырнув его в реку в Китае и выловив в Центральном Тибете. [ТУР]]. Последователи Репы Карпо сказали ему:

– Наш учитель покинул нас, и мы остались словно тело без головы. Вы – возвышенное существо, гуру императора и правитель Тибета, и мы хотели бы вверить вам монастырь и королевство Нангчен.