Путешествие на Запад. Том 1

И на вопрос Царя драконов о том, что это за план, полководец так отвечал:

– Надо только немного изменить время, когда пойдет дождь, и количество осадков. Тогда предсказания гадальщика окажутся неправильными и вы наверняка останетесь победителем. За вами сохранится полное право сорвать у него вывеску, а его самого выгнать из города.

Царю понравился этот план, и он немного успокоился.

На следующий день он призвал повелителей ветров и грома, молодых распорядителей облаками и мать молний, вместе с ними отправился в город Чанъань и расположился там на девятом небе. И вот, когда наступил час змеи, он опустил облака, в полдень выпустил гром, а с наступлением часа овцы вызвал дождь. Кончился дождь в час обезьяны, и выпало его всего три чи и сорок дяней. Таким образом он изменил время на одну стражу и уменьшил количество дождя на три цуня восемь дяней. После этого он распустил подвластных ему повелителей сил природы, опустился на облаке вниз и, приняв вид молодого ученого, отправился к дому предсказателя. Ворвавшись к нему, он без всяких разговоров сорвал и разбил вдребезги вывеску, а также уничтожил кисти, тушницу и остальные принадлежности гадальщика.

Между тем гадальщик продолжал невозмутимо сидеть в своем кресле, не выражая даже удивления. Тогда Царь драконов схватил створку дверей, взмахнул ею и приготовился бить гадальщика.

– Ты, гнусный волшебник, ты только и можешь наносить вред простым людям и смущать их сердца! Твое предсказание оказалось выдумкой и нелепой болтовней! И время дождя, и его количество не совпадают с тем, что ты предсказывал, а ты еще сидишь с гордым видом, как ни в чем не бывало! Немедленно убирайся отсюда, если хочешь остаться живым!

Однако Юань Шоу-чэн продолжал сидеть, не выражая никакого страха. Наоборот, устремив взор на небо, он холодно усмехнулся и ехидно сказал:

– А я ничуть тебя не боюсь! Я не совершал никакого преступления, которое следовало бы покарать смертью! А вот ты совершил такой проступок! Ты можешь обманывать кого угодно, но меня провести тебе не удастся! Мне известно, что ты вовсе не ученый, а Царь драконов из реки Цзинхэ. Ты нарушил приказ Нефритового императора: изменил время и уменьшил количество выпавшего дождя, установленного небом. Боюсь, как бы тебе не пришлось кончить свою жизнь на плахе для казни драконов. А ты, несмотря ни на что, осмеливаешься еще приходить сюда и браниться!

Когда Царь драконов услышал это, у него от страха даже волосы стали дыбом, створка дверей, которой он грозил ударить гадальщика, выпала из его рук. Он поправил на себе одежду и опустился перед предсказателем на колени, восклицая:

– Дорогой учитель, не гневайтесь на меня! Я говорил все это в шутку! Да разве мог я подумать, что моя шутка будет воспринята как нарушение небесного приказа? Умоляю вас, простите меня. Если же вы не поможете мне, то я и после смерти не дам вам покоя!

– Сам я не в силах сделать что-либо для тебя, – отвечал на это Юань Шоу-чэн. – Но я могу указать тебе путь, который поможет тебе остаться в живых и снова переродиться.

– Я выполню все, что вы мне скажете! – с готовностью промолвил дракон.

– Тебя должны предать смерти завтра в полдень, – сказал тогда гадальщик. – Главным распорядителем во время казни назначен сановник Вэй-чжэн. Так вот, если хочешь спасти свою жизнь, немедленно отправляйся к императору Танов – Тай-цзуну, у которого этот сановник состоит министром. Если император прикажет ему проявить милосердие, ты спасен.

Выслушав предсказателя, Царь драконов простился с ним и ушел, едва сдерживая слезы.

В это время огненно-красный диск солнца уже опустился за горизонт, и на небе засверкала луна.

Вы только взгляните:

В долинах расстилаются туманы,
А горы сделались пурпурно-алы.
В гостинице ночлега ищет путник,
И вороны домой летят устало.

И гусь дикий, молодой, отстав от стаи,
Здесь отдыхает на песке нагретом,
На небе Млечный Путь блеснул звездами,
И третью стражу отбивают где-то.

Вот огоньки мелькают одиноко
В далеком и заброшенном селенье.
Спят бабочки, и улицы безлюдны,
И нет в домах ни шума, ни движенья.

В буддийском храме дым из труб выходит,
По ветру вьется смутной пеленою,
И тень цветов проходит по решетке,
Освещена спокойною луною.
Мерцают звезды; полночь над вселенной, —
Страж ночи происходит смена.

Царь драконов реки Цзинхэ не вернулся в свое водное царство. Он продолжал оставаться в воздухе до тех пор, пока не наступил час крысы. Тогда он привел свои волосы и бороду в порядок и очутился как раз перед императорским дворцом. А в это время императору приснилось, что он вышел из дворца погулять в тени цветущих деревьев и вдруг увидел Царя драконов, в образе человека, который выступил вперед и опустился перед ним на колени.

– Спасите меня, ваше величество! Помогите! – произнес он.

– Кто ты такой? – спросил Тай-цзун. – Я, конечно, помогу тебе.

– Ваше величество, – отвечал Царь драконов. – Вы – чистый дракон. Я же дракон, обреченный на смерть. Я нарушил указ неба и теперь должен быть казнен вашим сановником Вэй-чжэном. Вот почему я и обратился к вам. Умоляю вас, ваше величество, спасите меня.

– Если тебя должен казнить действительно Вэй-чжэн, то я помогу тебе, можешь не беспокоиться, – успокоил его император.

Поблагодарив императора и отвесив ему земной поклон, обрадованный Царь драконов удалился.

Между тем, когда император проснулся, он отчетливо вспомнил все, что ему приснилось. И вот утром в пятую стражу и три четверти наступил час приема во дворце: сюда собрались все сановники, как гражданские, так и военные, и выстроились перед императорским троном. Что за величественное это было зрелище!

Окутывал дворец, дымился фимиам,
Вздымался аромат к последним этажам,
Блестели во дворце краснеющие окна,
И плыли облаков прозрачные волокна.
Такой же при дворе хранился ритуал,
Какой при Хань и Чжоу уставом строгим стал;
Такие ж, как при Яо, остались отношенья —
Властителя страны, двора и населенья.
На двери в виде ширм написан был павлин,
И украшал дворец поставленный цилинь;
Фонарь дежурного, придворной дамы веер,
Казалось, смутный свет вносили в галереи.
Когда владыки вход был громко возвещен,
В одеждах пышных двор отдал ему поклон.
Сады кругом цвели, даря благоуханье,
А музыка была полна очарованья,
И над плотиною склонялись ветви ив,
Движение свое вплетая в тот мотив.
Все потонуло здесь в сиянии и блеске;
На золотых крючках висели занавески,
И шелка бирюза, и скатный жемчуг штор,
Медали, ордена ошеломляли взор.
Дорога во дворце шла вверх, а то – в низину.
Сановники на ней стояли все по чину,
И, обвеваемый прохладой опахал,
Властитель той страны надменно проезжал.
Как небо и земля, империя стояла —
Могуществом она и крепостью сияла.

Как только закончилась церемония приветствия, каждый сановник занял свое место. Император обвел величественным взором ряды своих сановников: перед ним выстроились знакомые ему именитые гражданские и военные чины, но среди них он не увидел Вэй-чжэна. Тогда он подозвал к себе сановника Сюй Ши-цзи и сказал ему: