Россия и современный мир № 1 / 2010

ЖЕНЩИНА ВО ВЛАСТИ В РОССИИ: КАРЬЕРНЫЙ РОСТ И МОТИВАЦИЯ

    Н.Ю. Лапина, А.Е. Чирикова

Лапина Наталья Юрьевна – доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН

Чирикова Алла Евгеньевна – доктор социологических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН

На протяжении последних десятилетий в научной литературе и публицистике не утихают споры о том, почему в высшей иерархии власти во всем мире так мало женщин. По оценкам аналитиков, представительство женщин на руководящих постах в исполнительной власти в среднем в разных странах мира находится на уровне 8–10 %, и лишь в Скандинавии этот показатель существенно выше (25–40 %) (6, с. 495). В парламентах женщины представлены лучше, чем в исполнительной власти, их доля варьирует от 21,2 % в большинстве стран Европы до 41,4 % в Скандинавии (1, с. 225). Исследователи гендерных проблем склонны интерпретировать этот факт наличием «стеклянного потолка», преодолеть который женщинам непросто.

Существует ли «стеклянный потолок» в России, и если существует, то, что собой представляет и насколько преодолим? Как женщины все-таки оказываются на высших постах во власти? Является ли их карьерное продвижение результатом осознанного выбора или следствием решения, принятого наверху? Что движет женщинами, когда они соглашаются занять руководящие посты во власти? Все эти вопросы были поставлены нами в ходе социологического исследования «Женщина на высших этажах власти: российские практики и французский опыт» (9). Исследование было проведено в 2008–2009 гг. Институтом социологии РАН совместно с Франко-российским центром гуманитарных и общественных наук в Москве. В ходе него были сопоставлены два национальных случая – российский и французский. Цель исследования состояла в изучении практик продвижения и закрепления женщин на высших руководящих позициях в системе исполнительной и законодательной власти в России и во Франции. В России объектом исследования стал региональный уровень власти (изучен на примере двух российских регионов – Пермского края и Тамбовской области), во Франции – высший уровень государственной власти. Выводы исследования конструировались на основе авторских интервью (в общей сложности было проведено 57 интервью в РФ и Франции с женщинами – лидерами исполнительной и законодательной власти и экспертами), а также аналитических материалов, полученных французскими и российскими специалистами в разные годы.

Путь во власть: случайность или карьерный проект?

В научной литературе широко распространено мнение о «гендерно-кастовой» структуре, российской элиты, ее закрытости для «талантливых и образованных женщин» (5). Обращаясь к региональному опыту, эксперты утверждают, что в России практически отсутствуют регионы, где женщины играли бы серьезную политическую роль[32 - . К таким регионам О. Гаман-Голутвина относит Санкт-Петербург, что, на ее взгляд, свидетельствует о доминировании в регионе «модернизационной модели политической культуры» (2, с. 63).]. Лишь один из 83 регионов в РФ (Санкт-Петербург) возглавляет женщина – В. Матвиенко. Во всех органах власти и на всех ее уровнях в России, считает Е. Кочкина, действует закон «гендерной властной пирамиды», в соответствии с которым на ключевые посты назначаются исключительно мужчины (6, с. 492). Этот вывод, справедливый для рубежа 1990–2000 гг., не совсем правомерен для современной России. В последние годы в российских регионах женщины стали активно продвигаться в исполнительную власть, где им удается завоевать новые позиции. Все больше женщин избираются в органы местного самоуправления. Однако средний показатель представительства женщин в региональных парламентах за последние годы остался практически без изменения на уровне 8–10 % депутатского корпуса[33 - . В 1990-е годы этот показатель был равен 9 % (6, с. 495).].

Материалы интервью позволяют судить о том, как происходит кадровый рост женщин в региональной власти. Можно выделить две основные модели продвижения женщин в российской власти: модель постепенного роста и модель парашютирования. Первая модель – модель постепенного роста реализуется, как в исполнительной, так и в законодательной (представительной) власти. Внутри исполнительной власти она предполагает постепенное завоевание зон влияния за счет профессионализма и эффективности управленческих шагов. Условием ее осуществления является успешный и длительный опыт работы внутри структур исполнительной власти. Претендентки, продвигающиеся в рамках модели постепенного роста, как правило, зависимы от выбора лидера и не проявляют карьерного рвения даже при наличии выраженных профессиональных достижений. Инициатива со стороны вышестоящих руководителей никогда не бывает случайной, а решение о высоком назначении должно быть «заработано» всей предшествующей деятельностью. «Каждое мое новое перемещение по горизонтали или вертикали всегда следовало за инициативным предложением извне. Я в принципе ведомая. Но на пустом месте предложения не поступают. На протяжении всей жизни я начинала не с руководящей должности, а потом постепенно до нее дорастала. Каждый раз я несамостоятельно отыскивала себе следующую ступеньку», – говорит в своем интервью вице-мэр крупного города.

Эта модель также может реализоваться внутри законодательной власти. В этом случае карьера делается постепенно – «step by step». Вот как свой путь в представительную власть описывает заместитель председателя Городской думы: «Я пришла в Думу в 2001 году. До этого девять лет возглавляла Центр социального обслуживания населения Советского района. Поначалу в Центре не было ничего – ни людей, ни помещения, а проблемы были непростые. Эти годы меня настолько закалили, что потом я уже могла решать любые человеческие проблемы. Когда мне предложили баллотироваться в Думу, то я отказывалась до последнего дня, пока мне не сказали, что это надо. Отказы с моей стороны не принимались».

Вторая модель – модель парашютирования построена на привлечении кандидатов на высокий пост в исполнительной власти извне. Она предполагает наличие у претенденток значительного социального капитала в виде связей и знакомств, а также опыта управления или общественного признания. В отличие от модели постепенного роста, эта модель отличается скоростью реализации. Опыт показывает, что условием парашютирования на высокую должность являются доверительные отношения с первыми лицами. Именно так на министерские посты в российском правительстве были назначены женщины, хорошо знакомые президенту Д. Медведеву по совместной работе над Национальными проектами. Аналогичная ситуация складывается в российских регионах. В Пермском крае губернатор О. Чиркунов назначил на министерские посты женщин, известных ему по совместной работе в коммерческих структурах. В современной России парашютирование в исполнительную власть из бизнеса достаточно распространено. В Пермском крае основную роль сыграл тот факт, что губернатор сделал карьеру в бизнесе. Коллег, хорошо зарекомендовавших себя по предыдущей работе, он пригласил работать во власть, невзирая на то, что они не имели опыта работы во властных структурах. «Я попала во власть совершенно случайно, – делится своим опытом министр правительства Пермского края. – Не хотела. Всегда считала, что это грязное дело, всегда держалась от власти на дистанции. Госслужба никогда не была моей целью. Так сложилось. Я работала в компании “ЭКС” топ-менеджером[34 - . В 1990-е годы группа предприятий «ЭКС» была создана О. Чиркуновым, тогда известным пермским бизнесменом.] и получила от нынешнего губернатора предложение занять министерский пост».

Анализ материалов интервью свидетельствует о том, что в России, во-первых, попадание женщин во власть остается достаточно случайным и, во-вторых, карьерный рост является не результатом целенаправленных усилий самих женщин, а следствием решения, принятого руководителем, чаще всего мужчиной. Зависимость карьерного роста во власти от руководителя настолько велика, что собственные интенции женщин просто часто не берутся в расчет. Приведем выдержку из интервью, в котором участница исследования рассказала о своем назначении на должность регионального министра: «Меня просто не спросили, когда назначали на должность. Я не могла обмануть ожидания премьера правительства, которого уважаю. Мне было очень комфортно на моем старом месте, где я работала руководителем агентства. В любом случае я премьеру никогда в жизни не сказала бы нет».

Для женщин важным является не только авторитет руководителя, но и внутреннее понимание тех функций, которые ей предстоит исполнять в новой должности. Женщины, добившиеся успеха в рамках модели постепенного роста, чаще говорили о решающей роли профессиональных качеств. Нельзя при этом забывать об их персональных качествах и полученном образовании. Российские регионы на протяжении двух последних десятилетий живут в состоянии неопределенности, а это, в свою очередь, предъявляет повышенные требования к прогнозным навыкам руководителя. Материалы исследования свидетельствуют, что те женщины-руководители, которые не обладают сильным характером, профессиональным любопытством и склонностью к решению трудных задач, не могут удержаться во власти, даже если им удалось на какое-то время подняться на высокую ступеньку во властной иерархии.

В России сложно говорить о преобладании определенной модели продвижения во власть. Тем не менее выделим три принципиальные момента:

1. На сегодняшний день в нашей стране преобладает бюрократический путь наверх, идет ли речь о постепенном выращивании кандидатов на высокие посты внутри бюрократических структур или кооптации в них. Результатом такой политики, как отмечают многие исследователи, в России 2000-х годов стало усиление позиций бюрократического сегмента элиты (3; 4).

2. Одной из наиболее характерных особенностей России является переход во власть представителей бизнеса, что относится и к женщинам. В ближайшем будущем эта тенденция, скорее всего, получит дальнейшее развитие, поскольку продвижение успешных кадров из бизнеса во властные структуры рассматривается нынешним российским руководством как способ решить проблему дефицита кадров.

3. Партии в России не превратились в эффективный социальный лифт. В нашем исследовании эта особенность выявилась особенно ярко, хотя бы потому, что основным объектом нашего изучения являлись представители исполнительной ветви власти, которая не формируется по политическому принципу. В перспективе эта ситуация может измениться, так как властью предпринимаются усилия, направленные на превращение партий в каналы вертикальной мобильности. Именно так следует рассматривать новый порядок выдвижения на губернаторский пост кандидатов от партии, одержавшей победу на региональных выборах, а также создание «Единой Россией» собственного кадрового резерва.

Мотивация женщин во власти

Размышляя о том, что послужило толчком для карьерного роста, российские женщины в своих интервью, как правило, говорят об отсутствии стремления сделать карьеру. При этом они особо подчеркивают важность самореализации и сознание того, что им удалось осуществить поставленные задачи. Мотивация достижений у женщин во власти ярко выражена. Можно доверять или не доверять высказанным мнениям респонденток. Но нельзя не согласиться с тем, что при попытке описать свой собственный «мир внутренних побудителей» они опираются, прежде всего, на «мотивацию самореализации», оставляя далеко позади материальные мотивы и мотивы личной выгоды, которые, кстати, далеко не всегда осознаются.

Какая внутренняя мотивация заставляет женщин напряженно работать? Что такое власть для женщин как сфера деятельности, если они согласны ради сохранения себя во власти жертвовать семейными обязанностями, а иногда и личным счастьем? Попытаемся найти ответы на эти вопросы, проанализировав мотивационную структуру женщин, занимающих высокие посты в российской исполнительной и законодательной власти городского и регионального уровней.

Исполнительная власть. Перечисляемые женщинами в ходе интервью мотивы можно условно разбить на несколько групп. Первый и основной мотив – самореализация, достижительность в решении определенных задач, желание добиться определенного успеха. Второй – интерес к работе. Третий, не менее важный мотив, – доказать первому лицу, что его выбор при назначении на руководящую должность был правильным. И лишь потом женщины упоминают о мотивах материального преуспевания и достижения высокого социального статуса. Но нельзя также исключить, что респондентки не желают обсуждать эти сюжеты в интервью.

Лидирующие позиции в устремлениях женщин занимают мотивы самореализации и профессионального интереса. По мнению опрашиваемых, власть предоставляет уникальные возможности для самореализации, которую трудно достичь, даже занимаясь бизнесом: «Такой самореализации, какую можно достичь во власти, в бизнесе достичь намного сложнее. Главное, что меня мотивирует во власти – колоссальнейшая сложность любой задачи».

Поддерживает профессиональный интерес у женщин не только чрезвычайная сложность решаемых задач, но и необходимость их креативного решения. Креативность как ресурс повседневной управленческой деятельности выгодно противостоит рутинизации, которая нередко сопровождает работу в других сферах деятельности. Власть же, как это ни парадоксально, предоставляет возможность решения творческих задач чрезвычайной сложности. «Мое попадание во власть является достаточно случайным. На третьем курсе учебы в институте меня взяли на работу в Пермский финансово-юридический колледж. В октябре 2001 года мне предложили поработать юристом в комитете социальной защиты. Я согласилась, потому что на старом месте мне было скучно. Я хотела реализовать себя, я хотела делать то, что трудно, но обязательно добиться результата», – вспоминает свой приход во власть вице-премьер правительства Пермского края.

Ориентация на результат является определяющей для многих из наших респонденток. Именно поэтому они согласны брать на себя сверхзадачи, лишь бы дело, которым они занимаются, двигалось вперед: «Для меня в работе важно чувство под названием: “Я это сделала”. Я хочу видеть результат. Я должна все время видеть, что цели реализуются, проект продвигается», – подчеркивает высокопоставленная респондентка.

Важное место в мотивационной структуре женщин занимает желание доказать вышестоящему руководителю, назначившему женщину на должность, что она оправдала его доверие. Может быть, именно поэтому женщины так развернуты на оценки своей деятельности первыми лицами. «Сейчас женщин прибавилось во власти, но им очень трудно. Им совсем не хочется сдаваться. Хочется доказать, особенно губернатору, что женщины могут делать свою работу не хуже других», – считает одна из респонденток.

Не вызывает сомнений, что помимо мотивов самореализации и профессионального интереса, важную роль играет материальная мотивация, о которой в интервью женщины упоминали нечасто. Думается, не следует недооценивать значение величины заработной платы и гарантий занятости, особенно когда достойная зарплата дополняется уважением и пониманием со стороны вышестоящего руководителя. «Зарплата у нас хорошая. В два-три раза выше средней. В Москве в федеральных структурах больше получают, но мы не обижаемся». Высокий уровень оплаты труда нередко служит женщинам дополнительным толчком для карьерного роста, хотя бы ради того, чтобы создать «подушку безопасности» от возможных потрясений в семейной жизни. «Я долго прожила в этом городе и знаю, что женщины во власти стремятся расти не из амбиций. Они реальные люди, ходят по земле и знают, что к 40 годам неразведенных семей остается очень мало. Женщине лучше самой пробиваться в жизни. Сегодня так думают немало женщин во власти», – убеждена советник вице-губернатора.

Среди материальных мотивов важное место занимают гарантии занятости, которые предоставляет государственная служба. Многие из женщин говорят о том, что гарантии очень важны для них, и они не хотели бы рисковать ими ни при каких условиях. Тем более что женщинам нередко приходится нести ответственность за своих близких. «Гарантии, которые дает власть, очень важны. Маме надо ежемесячно покупать лекарства, нужно оказывать помощь сестре, она учительница, мало зарабатывает. Я не могу позволить себе рисковать. Поэтому продолжаю работать во власти с бешеными нагрузками», – говорит одна из респонденток.

Законодательная власть. Структура мотивов женщин-депутатов в законодательной (представительной) власти региона и города близка к мотивации женщин, работающих в исполнительной власти. В этом случае женщины особо подчеркивают возможность иной самореализации, чем на основном месте работы, например в бизнесе. Важное значение для них имеет перспектива расширить свой социальный капитал – познакомиться с большим числом интересных людей. Дополнительным мотивом выступает возможность помочь нуждающимся людям. Как и в случае с исполнительной властью, мотивация участия женщин в законодательной власти носит множественный характер и нацелена не на получение привилегий, а на помощь региону и городу в решении насущных проблем.

В мотивации женщин, находящихся в законодательной власти, есть свои особенности: женщины-депутаты часто говорят о возможности реализовать обещания, сформулированные в ходе предвыборной кампании, а также о стремлении оказать помощь своим избирателям. Депутаты-женщины чаще всего лично ведут свою кампанию, «знают своих избирателей в лицо», а став депутатами, по их собственным словам, работают с избирателями напрямую, что отличает их от мужчин.

Несмотря на акцентирование альтруистической мотивации, некоторые из депутатов-женщин все же признают: законодательная власть дает им возможности для реализации собственного бизнес-проекта. При этом они настаивают на том, что достижение прагматических целей – второстепенная, а не основная мотивация, поддерживающая интерес к работе во власти. «У меня есть в задумке мегапроект. Он связан с построением центра бизнес-образования. Для этого надо наладить контакты с властью, надо сделаться публичным человеком, тогда и спонсоры появятся. Не скрою, что прагматический мотив присутствовал, когда я сюда избиралась. Но когда начала работать, поняла – депутатская деятельность мне нравится сама по себе, безотносительно к моим бизнес-задачам».

Другим важным мотивом прихода женщин в законодательную власть служит желание помочь отрасли или учреждениям, которые они возглавляют. Для этого они объединяются с другими представителями отрасли, чтобы продвинуть отраслевые интересы при утверждении бюджета. «Я пошла во власть, потому что в городскую Думу избирались еще три главных врача. Я подумала, что вместе мы сможем отстаивать интересы медицины. Если честно, то мне просто интересно. Сегодня нельзя замыкаться внутри своего учреждения, если хочешь двигаться вперед», – убеждена депутат Тамбовской городской думы.

Анализ интервью позволяет заключить, что женщины, оценивая собственные мотивы попадания во власть, в первую очередь, говорят о стремлении реализовать себя и ведущей роли профессионального интереса. Ориентированность женщин на результат, высокая мотивация достижений свидетельствуют о том, что женщина как руководитель на высоких постах во властной иерархии имеет все необходимые личностные ресурсы для достижения поставленных целей.

Обращает на себя внимание тот факт, что в качестве мотива деятельности российских женщин часто выступает желание оправдать доверие лидера. Выраженность данного мотива свидетельствует, во-первых, о том, что в российской власти женщины остаются сильно зависимы от мужчин и, во-вторых, что власть в России – это сфера не только формальных, но и межличностных отношений, где человеческое приятие и эмоциональное взаимодействие являются важными составляющими. А это, в свою очередь, может как способствовать, так и препятствовать реализации важных решений. Ориентация женщин-руководителей на лидера подтверждает, что они являются системными игроками внутри управленческих команд, готовыми, несмотря ни на что, отстаивать внутригрупповые интересы.

Полученная в процессе анализа интервью картина мотивационной структуры женщин-руководителей в известной степени идеализирована. Скрытые мотивы, прежде всего связанные с материальными интересами или интересами продвижения собственного бизнеса, зачастую респондентками либо не озвучивались, либо озвучивались в усеченном варианте. А, следовательно, о них можно только догадываться. Тем более что из исследований, посвященных российской власти, хорошо известно, что в современной России власть и бизнес тесно взаимосвязаны, а доступ к власти открывает большие возможности для личного обогащения (7; 8). Но нельзя и утверждать обратное, а именно что респондентки постоянно искажали свои побудительные мотивы. Истина, надо полагать, находится где-то посередине.

Еще одна важная особенность мотивации российских политиков, включая женщин, вытекает из слабости политических институтов. На сегодняшний день российская власть не формируется по политическому принципу, а партии не являются политическими институтами в полном смысле этого слова, как на Западе, где они имеют свою идеологию и общественно-политический проект, который стремятся осуществить в случае прихода к власти. Именно поэтому отличительной чертой мотивационной структуры российских представителей власти (за исключением некоторых депутатов, олицетворяющих демократическую волну конца 1980-х – начала 1990-х годов), является отсутствие собственно политической составляющей. Безусловно – это не приговор российским политикам. Но политическая мотивация может сформироваться только в процессе реальной политической деятельности. В перспективе, если в России возникнут подлинные политические партии, развернется реальная политическая конкуренция, у действующих фигур российской политики сформируется реальная политическая мотивация, которая, возможно, послужит основой для политических преобразований.

Таким образом, в целом, если ориентироваться на материалы интервью, можно говорить о неком сложившемся внутреннем мотивационном балансе у женщин-руководителей, где ведущая роль самими женщинами отдается собственно профессиональным мотивам, а второстепенные позиции – инструментальным. Перевес инструментальных мотивов над профессиональными, или наоборот, у представителей власти вполне возможен. Однако это может быть следствием ситуационных воздействий, а не базовым элементом мотивационной структуры женщины-руководителя. Скажем, в условиях кризиса нельзя исключить, что для некоторых женщин резко упадет мотивирующая роль профессионального интереса и возрастет роль инструментальной составляющей.

Барьеры на пути продвижения женщин во власть

Анализируя препятствия на пути продвижения женщин во власть, российские исследователи делают упор на сохранении культурных и гендерных стереотипов в обществе и социально-психологических ограничителях, свойственных самим женщинам и мешающих им делать карьеру. Насколько сложившиеся представления соответствуют реальным практикам? Что по этому поводу думают сами женщины? Хотят ли они занимать во власти самые высокие позиции?

Проведенный нами анализ позволяет говорить о том, что выявленные в более ранних исследованиях, в том числе в наших собственных, представления о том, что именно провоцирует закрытость властных структур для женщин-руководителей, должны быть, с одной стороны, расширены, с другой – переосмыслены под влиянием перемен, происходящих в структурах современной российской власти. Барьеры попадания во власть могут как различаться, так и совпадать, если речь идет о двух уровнях власти: представительной и исполнительной.

Законодательная власть. Если следовать материалам интервью, в России наиболее серьезными препятствиями для женщин при избрании в органы региональной законодательной власти являются:

– высокий уровень конкуренции;

– слабое представительство женщин в бизнес-элите региона;

– несформированность каналов продвижения женщин в законодательную власть;

– социокультурные стереотипы электорального поведения избирателей;

– слабая активность самих женщин.

Самым серьезным барьером для продвижения женщин в законодательную власть областного уровня, по мнению женщин-депутатов и экспертов, является конкуренция со стороны мужчин, занятых бизнесом и располагающих серьезными финансовыми ресурсами. Вот что по этому поводу думает одна из наших респонденток, работающая в аппарате регионального парламента: «Следует понимать, что Законодательное собрание – это конкурентная среда, клуб влиятельных людей. Здесь решаются многие вопросы помимо законодательных. Совершаются сделки, рождаются взаимно интересные бизнес-проекты. Более слабых игроков сюда не пустят, они просто никому не интересны». Обоснованность подобной позиции подтверждается тем, что в 2000-е годы социальный состав законодательных собраний в России существенно изменился: их покинули представители социальной сферы (врачи, учителя, социальные работники), а их места заняли представители бизнеса, составляющие на сегодняшний день от 65 до 85 % депутатов. Складывается ситуация, при которой законодательная власть отражает структуру бизнес-элиты региона. А из этого следует, что пока женщины не станут значимыми экономическими акторами регионального уровня, продвинуться в областную законодательную власть им будет достаточно трудно. Это мнение разделяет тамбовский эксперт В. Пеньков: «Зная структуру малого и среднего бизнеса, могу сказать, что пока не будет активного прихода женщин в бизнес, у них не появится рычагов политического влияния. Спонтанного прихода женщин в политику вряд ли стоит ожидать».

Вместе с тем сдвиги уже происходят: женщины присутствуют и в бизнесе, и в политике, правда, пока в небольших городах, где уровень конкуренции невысок. Распространится ли этот процесс в перспективе на областные столицы, а вслед за ними и на региональные парламенты, покажет время: «Мне кажется, что сегодня процесс вхождения женщин в бизнес и власть уже начался. Возьмем председателей и заместителей городских советов. Среди председателей районных советов женщин появилось достаточно много, однако их статус невелик. Их туда пустили только потому, что это неконкурентная ниша для мужчин», – убежден профессор Тамбовского государственного университета Д. Сельцер.

Не менее важным фактором для России выступает сниженная политическая активность самих женщин, на чем настаивает Н. Баяндина, руководитель департамента взаимодействия со СМИ Законодательного собрания Пермского края: «Женщины сами не проявляют должной активности. Нет заметных активных женщин в регионе. Пермский край – промышленный регион, во главе всех важных предприятий всегда были мужчины. С появлением бизнеса эта традиция стала постепенно размываться, но все равно сильна. Женщины еще не показали и не доказали элите, что они могут быть достойными игроками, в том числе в политике».

Сниженное представительство женщин в областной законодательной власти нередко объясняется гендерными стереотипами избирателей, в том числе женщин, которые не готовы голосовать за женщин-политиков. Нежелание допускать женщин во власть со стороны электората некоторые из экспертов склонны интерпретировать завистью к чужим успехам и ментальными ограничениями женщин-избирательниц.

Серьезным препятствием на пути продвижения женщин в политику и власть является ограниченность каналов рекрутирования в законодательную власть. До сих пор не работают партийные каналы, хотя сами партии, и особенно «партия власти» «Единая Россия», претендуют на статус «элитных инкубаторов». Слабым остается такой канал, как общественные организации. Не сформировался механизм привлечения в законодательную власть региона женщин, имеющих опыт работы в городской думе. Почему так происходит? По мнению респонденток, партии и общественные движения пока не занимаются выращиванием женщин-лидеров. «Свою задачу выращивания лидеров и продвижение их во власть женские общественные объединения не выполняют. Я не вижу у них такой цели. У нас в 1990-е годы были слышимые организации, они занимались на местном уровне решением социальных проблем. Но задач “выращивания” своих лидеров перед собой не ставили. “Выращивание” женского движения – это очень серьезная проблема, у нас нет молодых лидеров», – считает Т. Марголина, уполномоченный по правам человека в Пермском крае. Аналогичные оценки звучат в адрес политических партий. Участники исследования отмечают, что женщины привлекаются партиями, как правило, на этапе проведения предвыборной кампании, но потом по неизвестным причинам в финал гонки не попадают.