Нечаянная радость

– Спать?! – Михаил затушил сигарету об фольгу от шампанского.

– По статистике 90% людей отказываются от идеи суицида, если поспят.

Ой, да что она понимает. Статистика… Он залпом опустошил стакан. Итого 300 мл крепкого коньяка, а он ни в одном глазу.

*****

– Сколько времени? – опомнилась девушка.

Михаил посмотрел на часы.

– Почти 8.

Алена вздохнула. Наверно, ей пора собираться. Уходить не хотелось. Было ощущение, словно время на его кухне остановилось. И вообще она находится в другой вселенной. И если сейчас переступить порог этой квартиры, есть большая вероятность снова оказаться лицом к лицу с привычной реальностью. Фигурируют в ней только предатели.

Михаил понял, что она скоро уйдет. Он призвал все свое актерское мастерство, чтобы скрыть внезапно овладевшее им беспокойство. Он боялся оставаться один в квартире.

– Лицо у вас знакомое, – заметил Михаил, обновляя содержимое бокалов.

Сердце Алены тревожно забилось. Неужели он помнит? Она опустила глаза и стала разглядывать пузырьки, подпрыгивающие со дна кружки.

– Старая история. Мне тогда 15 было, – с тихой улыбкой начала девушка. Удивительно, что каждое слово давалось ей с большим трудом, как будто прошедшие годы стерлись по волшебству. – Ваша труппа приезжала в Медный на гастроли. Актеров разместили на постой у местных. Вы жили у моей бабушки. Как вы мне нравились! Наверно, это была первая любовь. Я так стеснялась, что слова при вас сказать не могла. А потом, накануне вашего отъезда… В общем, бабушки не было дома, а вы куда-то собирались и в прихожей завязывали галстук перед зеркалом. Как вчера было, – она нервно хихикнула.

– Я решилась. Взяла и сказала, что люблю вас, что не смогу без вас, просила не уезжать или забрать с собой. До сих пор удивляюсь себе и до сих пор помню ваше лицо. Даже в сумерках я хорошо рассмотрела недоумение и ужас. Вы лишились дара речи. А я подумала, что тоже нравлюсь вам и поцеловала. Но не тут-то было. Вы лишь отпрянули и пообещали, что все пройдет.

В любой другой день он бы просто улыбнулся милой сказке. Но не сегодня. Он слушал ее с серьезным лицом. Да, эту историю он знал, со своей стороны. Рассвет его карьеры. Ему, молодому парню, наконец, перестали оставлять роли стариков и начали доверять ведущих героев. Счастье в ту пору было его привычным состоянием. И ему хотелось, чтобы были счастливы все вокруг. Даже внучка хозяйки квартиры. Она выглядела лет на 10, грустно молчала и все время топталась вокруг него. У Михаила есть талант – располагать к себе человека. Он обладал им столько, сколько себя помнил. Еще с ясельного возраста вокруг него собиралась компания. Его слушали, ему доверяли свои истории. Ему просто верили. А вот подростка, похожего на гадкого утенка, ему так и не удалось разговорить. Вскоре Михаил бросил свою затею и спокойно принимал ее внимание. Он научился за ее серьезным выражением лица различать эмоции. Ей явно нравились его фокусы и забавные истории, а еще белый пористый шоколад она любила больше, чем молочный. Но когда ребенок, заливаясь горючими слезами, тихим голосом сообщил о больших чувствах… Ему было так больно за нее, что он на следующий же день съехал.

– Я вспомнил, – упавшим голосом ответил Михаил. – Вы немного изменились.

– Ваше замечание не похоже на комплимент, – она усмехнулась и потерла лоб.

Зашелестел дождь. В кухне повеяло озоновой прохладой. Шампанское заканчивалось. Пока пьешь, не особо чувствуешь, как пьянеешь. Но стоит сделать передышку, и голова тут же начинает идти кругом.

– Я бы предпочла тысячу раз наблюдать, как мой муж милуется с моей подругой, чем еще хотя бы раз увидеть вас в ванной, – слезы подступили к горлу и не дав опомниться теплыми ручьями потекли по щекам. Михаил растерялся, вновь увидев перед собой плачущего подростка. Но еще больше он растерялся от того, что вдруг снова почувствовал себя виноватым в ее слезах. Он привлек Алену к себе и прижал к груди, уткнувшись лицом в ее макушку.

Молодая женщина неожиданно оказалась мягкой и теплой. Разве может она быть чужой? Может она роднее всех, кого он когда-либо знал. Ее тепло плавными волнами согревало изнутри. Когда она подняла голову, чтобы прижаться к нему губами, он даже не подумал отстраниться как много лет назад, и с трепетом ответил ей. А потом начал покрывать поцелуями высокий лоб, аккуратный маленький нос, бледные скулы и острый подбородок, попеременно возвращаясь к нежным губам. Из ее горла вырвался то ли всхлип, то ли стон. Она прижималась к нему, была мягкой и податливой. Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Ноша практически не ощущалась, легкая, как пушинка, и на секунду он даже усомнился в происходящем. Он опустился на кровать, усаживая девушку к себе на колени. Алена завороженно смотрела на него. Ее большие глаза были полны какой-то отчаянной нежностью. Она кротко улыбнулась и осторожно обняла его за шею. Голова шла кругом, не хватало воздуха, но стало все как-то правильно, стало хорошо. Он поглаживал ее по спине, пока не нащупал пальцами тонкий замочек. Алена вздохнула, когда молния тихо прожжужала вниз. Он положил ладони на ее плечи и стянул рукава, обнажая шелковистую белую кожу. Прежде чем прижаться губами к ямке в ключице, он потянул носом вдыхая тонкий запах сладковатых духов.

Это не было наваждением. Михаил отчаянно нуждался именно сейчас в таком человеческом тепле, которое подарить мужчине способна только женщина. А Алена просто хотела его. Нет, она не забыла, что замужем. Она осознавала последствия. Но его манера целовать… отвечала она с жадностью. И целовала сама. Снова и снова. С наслаждением женщина отдавалась осторожным прикосновениям мужчины, сбрасывая прожитые годы и снова превращаясь в нежную хрупкую девушку.

4 глава

Алый шелк мягко струился по узким плечам. Прикусив губу Алена внимательно разглядывала себя в зеркальных дверях большого платяного шкафа. Тусклые спутанные волосы, отекшее лицо вкупе с головной болью и тошнотой. Что же она натворила?! Неужели у нее хватило смелости – вот так с порога и сразу в постель?! Что о ней думает Михаил? Да какая разница! Неважно, что он думает. Она хоть и была пьяна, прекрасно все осознавала. Господи, какое это легкое свободное чувство, когда можно не беспокоиться о реакции другого человека и парить в невесомости от счастья. Когда целиком и полностью берешь, в конце концов, свой грех на себя.

Алена улыбнулась растрепанной особе в зеркале. Забавно, и почему не сработала ее природная застенчивость? Она до сих пор при муже раздеться стесняется. Муж… Женщина затянула пояс на халатике, подошла к окну и отбросила вздымающийся шоколадный тюль. Повеяло приятной прохладой, еще хранящей запах ночного дождя. Черного лексуса внизу не наблюдалось. Она заправила постель, но еще долго маршировала в раздумьях перед зеркалом. Несмотря на ужасное самочувствие, у нее было прекрасное настроение. Она не огорчилась, даже когда круглые перламутровые шарики со стуком раскатились по паркету. Порвалась нитка ее любимого жемчуга. Она неторопливо собрала бусины в ладошку и наконец покинула комнату в поисках своей сумки.

Михаил курил у окна на кухне и терпеливо ждал Алену. Большие чашки в синий горох дымились на столе свежезаваренным чаем. Он бы с удовольствием приготовил омлет или гренки, но кроме чая продуктов в квартире не было. Приемы пищи в его планы вчера не входили. Пожалуй, Алена была права. Надо было поспать, а точнее выспаться. Он испытывал чувство уютного покоя и старался ни о чем не думать.

Танцующей походкой в кухню вошла Алена. Она прятала глаза за большими темными очками и рукой придерживала полы халата, чтобы прикрыть глубокое декольте кружевного пеньюара под ним. Он кивнул ей, приглашая за стол. Прежде чем занять свое место, женщина приблизилась к Михаилу и быстро чмокнула его в щеку.

Алена с жадностью принялась пить чай. Видно, у девушки банальное похмелье. От пара очки запотевали, но она их не снимала. На какое-то мгновенье Михаил с ужасом подумал, что она сожалеет о минувшей ночи. Конечно, с его стороны не по-мужски было воспользоваться девушкой подшофе, но и он вчера был не в себе.

Она удивленно посмотрела на две таблетки ибуклина, которые он положил перед ней.

– Выпей, станет легче.

Не проронив ни слова, Алена повиновалась. С каждым глотком чая таял ее добрый настрой. Она видела, что он старается на нее не смотреть. И хранит молчание.

Она отставила чашку в сторону и сняла очки, но тут же надела их. От яркого утреннего солнца глаза горели.

– Ты не видел мое платье?

– Сушится на балконе.

Она понимающе кивнула. С невозмутимым видом он сделал ей еще чаю.

– Оно… кажется я пролила на него шампанское?

– Нет.

Она обессилено потерла лоб.

– Коньяк?

– Ты собиралась его постирать, потому что тебя кто-то пнул вчера, – сжалился Михаил.

Она замерла и смущенно покраснела. Его взгляд казался не таким тоскливым, как накануне. Может дело все-таки в ней?

– Надо же! Какая молодец! Еще и постирала вчера.

– Не льсти себе, стирал я.

Алена шумно выдохнула и снова попробовала снять очки. Она вдруг увидела багряно-желтые синяки на его шее. В деталях перед глазами развернулся вчерашний день. Сердце защемило от мысли, что ничего бы не было: ни вечера в его компании, ни ночи в его постели, ни утра с ним рядом, задержись она хоть на минуту. Если бы она не встретила мужа с подругой на лестничной клетке, то ни за что бы не осталась, конечно. Наверно… Может это судьба? Ее судьба. Когда кружка опустела, она подошла к мужчине и робко обняла за плечи.

– Больно? – тихо спросила Алена, нежно коснувшись его шеи.

Он отрицательно покачал головой.

– А ты всегда носишь с собой пижаму?

– Это не пижама, – улыбнулась она и скривилась, вспомнив первоначальное предназначение шелкового комплекта.

Он накрыл ладонью ее пальцы, длинные, теплые с аккуратными розовыми ногтями.

– Через несколько дней в Екатеринбурге будет проходить ярмарка хэндмэйд. Впервые мои работы примут участие в выставке и за мной пятичасовой курс мастер-класса. Билет на сегодня. Это займет почти две недели, – женщина замолчала.

– Чем ты занимаешься? – проявил неподдельный интерес Михаил.

– Делаю кукол.