Доктор Проктор и конец света (как бы)

– Может быть, это вошь?

– Да, – засмеялся Трульс. – У гномика водятся вши! Кидай!

– Приступайте. – Булле стоял совершенно неподвижно и улыбался. – Но как ваш добрый сосед, я обязан сделать предупреждение о последствиях бросания ледяных снежков в семиногого перувианского паука-упыря.

– Бросаем в голову! – крикнул Трульс.

– Подожди! – сказал Трюм. – Какое еще пре… предуп… ждение?

– Видите ли, – начал Булле, – будучи перувианцем, этот паук-упырь вырос в покрытых снегами, истерзанных постоянными войнами Андах, где снежки – часть суровой повседневной жизни. Вы слышали о тридцатилетней войне снежками? Нет? Хорошо, я скажу так. Если в Перри попадает снежок, он инстинктивно…

– Подожди! – сказал Трульс. – Что значит «ин-сти-нкт…»?

– Это значит «месть»! – крикнула Лисе и удивилась, услышав собственный голос. Но все равно продолжила: – Он заползает в ухо тому, кто бросил снежок. И ползет до самого мозга…

– Ой! – сказал Трюм.

Трульса так поразила эта новость, что он попробовал засунуть в ухо палец, но забыл, что на руках варежки.

– И начинает высасывать, – не унималась Лисе.

– Высасывать?! – хором закричали двойняшки.

– Пока не высосет… – прошептал Булле.

Трульс и Трюм машинально наклонились к нему.

– …весь мозг. – Он с хлюпаньем втянул ртом воздух, и двойняшки испуганно отскочили на шаг назад.

– Сначала из памяти исчезают таблица умножения и названия стран Европы, – сказала Лисе. – Потом все, чему учили в школе. – Ей показалось, что это не произвело впечатления, и она продолжила: – Ты забываешь ноты песни «Да, мы любим этот край», имена всех своих друзей, дорогу домой, и наконец ты забываешь, как тебя зовут.

Но Трюм только зевнул.

– А потом… потом… – продолжала Лисе, – потом…

Трульс поднял над головой руку со снежком.

– Ты разучиваешься есть, – сказал Булле. – Становишься тонким, как спичка, и умираешь с голоду.

Трульс и Трюм уставились на Булле широко раскрытыми испуганными глазами.

– Ну вот, опять, – заикаясь, сказал Трульс. – Он нам лапшу вешает!

– Фи! – сказал Трюм, протянул руку к голове Булле, потом вернул ее назад и раскрыл варежку.

В варежке сидел Перри.

– Ха-ха! – с триумфом произнес Трюм. – Я его схватил! Самый обыкновенный спаук!

– Оторви у него ногу! – крикнул Трульс и запрыгал. – Нет, оторви три ноги! И будет тогда трехногий перу… перуви… спаук-упырь!

– Я бы не советовал это делать, – сказал Булле.

Близнецы обернулись к нему.

– Всем известно, что трехногий перувианский паук-упырь втрое опаснее семиногого!

Близнецы уставились на паука.

– Лучше ты, – сказал Трюм и протянул варежку с пауком брату.

– Я? – сказал Трульс и отскочил. – Нет, уж лучше ты!

– Нет, ты! – сказал Трюм и взмахнул варежкой.

– Ты!

– Позвольте, это сделаю я! – вызвался Булле и отнял варежку.

Он осторожно взял Перри и усадил его себе на голову. Потом надел оранжевую шапку и отдал варежку Трюму.

– Но только тогда, когда вернусь домой, – сказал Булле. – Подобные операции с пауками должны проводиться при соблюдении строгих правил, специальной газовой горелкой, под наркозом и в присутствии взрослых. О’кей?

– О’кей, – тихо согласился Трюм.

– Пусть о’кей, – сказал Трульс.

– Желаю вам узнать еще много нового в этот прекрасный день, – сказал Булле.

И Лисе с Булле продолжили путь в школу.

– Я не знал, что ты способна на это, – сказал Булле, когда они отошли достаточно далеко.

– На что? – спросила Лисе.

– «Забываешь таблицу умножения и ноты “Да, мы любим этот край”». Ты сочиняешь лучше меня.

– Никто не сочиняет лучше тебя, Булле.

Она с хлюпаньем втянула ртом воздух. И они рассмеялись так, что толкнули друг друга и чуть не упали на скользком льду.

Так они и шли дальше, обмениваясь дружескими тычками, хохоча и издавая хлюпающие звуки.

Только в середине первого урока, когда фрекен Стробе заговорила о распространенных дефектах речи у норвежцев, Лисе все поняла. Поняла, что именно было не так. С ее родителями. И со многими другими людьми тоже. С Трульсом и Трюмом. С Беатрис.

И если хорошенько подумать, то это касалось всех людей вокруг нее. И когда она это поняла, у нее не только волосы на голове, но и почти незаметные волоски под мышками тоже встали дыбом.

Глава 6