Оценить:
 Рейтинг: 0

Сын

Автор
Год написания книги
2014
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 25 >>
На страницу:
3 из 25
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Ей… отрезали верхушку черепа. Ты, вероятно, воспользовался пилой, понимаешь?

После этих слов наступила продолжительная тишина, и Пер Воллан уже начал подумывать, не наполнить ли ее звуками рвоты. Да, лучше блевотина, чем те слова, что вылетали из его рта. Он посмотрел на молодого мужчину. Что за факторы определяют, какой будет жизнь человека? Цепь случайных происшествий, над которыми он не властен, или космическая сила, тянущая жизнь в нужном направлении? Пер Воллан снова подергал новый, на удивление жесткий воротничок рубашки, подавил приступ тошноты, взял себя в руки и подумал о том, что стояло на кону.

Он поднялся:

– Если тебе понадобится связаться со мной, то я пока живу в пансионе на площади Александра Хелланда.

Священник поймал вопросительный взгляд парня.

– Это временно. – Он хихикнул. – Жена выгнала меня из дома, а я знал людей из пансиона, так что…

Он оборвал себя на полуслове. Священник понял, почему столько заключенных приходило к парню, чтобы выговориться. Дело было в тишине. В засасывающем вакууме, окружающем человека, который только слушает, не реагируя и не осуждая. Который, ничего не делая, вытягивает из тебя слова и тайны. Воллан пытался делать то же самое как священник, но заключенные как будто чуяли, что у него есть план. Они не знали какой, но были уверены, что, проникнув в их тайны, он достигнет какой-то цели. Обеспечит доступ к их душам, а потом, возможно, получит за это награду на небесах.

Священник увидел, что парень открыл Библию. Все было до смешного обычно: дырка на месте вырезанных страниц, где лежали свернутые листы с инструкциями, необходимыми для совершения признания. И три маленьких пакетика героина.

Глава 2

Арильд Франк крикнул «войдите!», не отрывая глаз от бумаг.

Он услышал, как открывается дверь. Ина, секретарь из приемной помощника начальника тюрьмы, уже доложила о приходе посетителя, и Арильд Франк на секунду задумался, не сказаться ли занятым. Причем он бы даже не соврал: через полчаса ему предстояла встреча с начальником полиции в Полицейском управлении. Но в последнее время состояние Пера Воллана было не таким стабильным, как всем хотелось бы, и стоило еще раз удостовериться, что он пребывает в душевном равновесии. В этом деле нет места ошибкам.

– Не надо садиться, – сказал помощник начальника тюрьмы, подписал одну из лежащих на столе бумаг и поднялся. – Расскажешь, в чем дело, по дороге.

Он направился к двери, снял с вешалки форменную фуражку и услышал за спиной тяжелые шаги священника. Арильд Франк сообщил Ине, что вернется через два с половиной часа, и приложил указательный палец к сканеру возле двери, ведущей на лестницу. Тюрьма представляла собой двухэтажное здание без лифта. Потому что лифты – это лифтовые шахты, а лифтовые шахты – возможные пути побега во время пожара. А пожар с последующей хаотичной эвакуацией – это лишь один из способов, которые используются для побега умными заключенными. По той же причине все электрические провода, щитки и водопроводные трубы были проложены вне досягаемости заключенных: либо снаружи здания, либо внутри стен. Здесь все было продумано. Арильд Франк продумал все. Он сидел вместе с архитекторами и международными экспертами, когда те проектировали Гостюрьму. Да, прототипом послужила тюрьма в Ленцбурге в швейцарском кантоне Аргау: суперсовременная, но простая, где особое внимание уделяется безопасности и эффективности, а не комфорту. Однако именно он, Арильд Франк, создал Гостюрьму. Гостюрьма была Арильдом Франком, и наоборот. И почему он – всего лишь помощник начальника тюрьмы, а начальником назначили этого бройлера из тюрьмы в Халдене, надо спрашивать у Совета по найму, черт бы его побрал. Ну и ладно, зато Арильд Франк мог быть крутым и не лизать зад политикам, аплодируя каждой новой светлой идее о том, как надо реформировать тюремную систему, когда еще не завершена предыдущая реформа. Он знал свое дело: держать людей за решеткой и под замком так, чтобы они не болели, не умирали и не становились хуже после пребывания в тюрьме. Он был лоялен по отношению к тем, кто заслуживал его лояльности, и заботился о своих. Даже этого нельзя было сказать о тех, кто сидел выше его в насквозь прогнившей полицейской иерархии. Однажды, еще до того, как его совершенно явно обошли, он даже представил, как после его ухода из тюрьмы в ее фойе установят его бюст, и замечание жены о том, что его торс без шеи, бульдожье лицо и жидкая челка вряд ли подойдут для памятника, его не расстроило. Но если человек не получает по заслугам, он должен сам взять заслуженное, – так он теперь думал.

– Я больше не могу этим заниматься, – произнес Пер Воллан за его спиной, пока они шли по коридору.

– Заниматься чем?

– Я священник. То, что мы делаем с этим мальчишкой… Мы посадим его за то, чего он не совершал! Он будет сидеть вместо мужа, который…

– Тише!

Перед контрольным помещением – Франк любил называть его «мостом» – они увидели пожилого мужчину. Тот на минуту прекратил драить пол и дружелюбно кивнул Франку. Йоханнес был самым старым заключенным, из тех, что нравились Франку: дружелюбный человек, который когда-то в прошлом веке провез контрабандой наркоту. За годы, проведенные здесь, он настолько вжился, обжился и прижился, что боялся только одного – того дня, когда ему придется покинуть эти стены. Впрочем, такие заключенные не ставили перед Гостюрьмой тех задач, какие она призвана была решать.

– У тебя совесть нечиста, Воллан?

– Да. Да, нечиста, Арильд.

Франк уже и забыл, когда именно коллеги начали называть своих начальников по имени. Или когда начальники тюрьмы начали носить штатское вместо формы. Кое-где даже надзиратели ходили в штатском. Во время беспорядков в тюрьме Франсишку де Мар в Сан-Паулу они напустили слезоточивого газа и постреляли своих, потому что не могли отличить надзирателей от заключенных.

– Я хочу выйти из игры, – пропыхтел священник.

– Ах вот как?

Франк быстро шагал вниз по лестнице. Для человека, которому до пенсии оставалось меньше десяти лет, он находился в хорошей форме. Потому что занимался спортом. Еще одна забытая добродетель в отрасли, где лишний вес был скорее нормой, чем исключением. А разве он не тренировал местную команду пловцов, когда его дочь занималась плаванием? Разве не работал на благо всех даже в свое свободное время, возвращая долги обществу, давшему стольким людям так много? Здесь это не ценилось.

– А что говорит твоя совесть по поводу мальчиков, которых ты домогался, Воллан? У нас есть доказательства.

Франк прижал указательный палец к сенсору у двери в коридор, который в западном направлении вел к камерам, а в восточном – к раздевалке сотрудников и выходу на парковку.

– Мне кажется, ты должен думать о том, что Сонни Лофтхус сидит и за твои грехи, Воллан.

Еще одна дверь, еще один сенсор. Франк приложил к нему указательный палец. Ему нравилось это изобретение, заимствованное из тюрьмы Обихиро в японском городе Кусиро. Отпечатки пальцев всех лиц, имеющих право проходить через эти двери, были зарегистрированы в компьютерной базе. Так был не просто устранен риск ненадлежащего использования ключей (ведь их можно потерять или сделать с них дубликат), но и появилась возможность узнать, кто и когда проходил через какие двери. Конечно, в тюрьме имелись камеры слежения, однако лица можно скрыть. А вот отпечатки пальцев – нет. Дверь с фырканьем открылась, и они вошли в шлюз.

– Я говорю, что больше не вынесу, Арильд.

Франк прижал указательный палец к губам. Кроме камер слежения, охватывавших почти всю территорию тюрьмы, в шлюзы были вмонтированы переговорные устройства. Так что если человек по той или иной причине не имел возможности двигаться дальше, он мог поговорить с контрольным помещением. Они вышли из шлюза и направились к гардеробной, где находились душ и шкафчики для хранения одежды и личных вещей каждого сотрудника. У помощника начальника тюрьмы имелся мастер-ключ, подходивший ко всем шкафчикам, но Франк считал, что эту информацию необязательно доводить до сведения подчиненных, скорее наоборот.

– Мне казалось, ты понял, с кем имеешь дело, – сказал Франк. – Ты не можешь просто все бросить. Для этих людей лояльность – вопрос жизни и смерти.

– Я знаю, – произнес Пер Воллан, и в его тяжелом дыхании прорезался противный скрежет. – Но я говорю о вечной жизни и смерти.

Франк остановился у входной двери и бросил взгляд на гардеробные шкафчики с левой стороны, чтобы убедиться, что они одни.

– Ты знаешь, чем рискуешь?

– Я никому не скажу ни слова, и Богу известно, что это правда. Я хочу, чтобы ты передал им это слово в слово, Арильд. Что я буду нем как рыба, что я просто хочу выйти. Ты поможешь мне?

Франк посмотрел вниз, на сенсор. Выйти. На улицу вело всего два выхода: этот черный ход и главный вход в приемную. Никаких вентиляционных шахт, пожарных выходов, канализационных труб диаметром с человека.

– Может быть, – сказал он, прикладывая палец к сенсору.

Маленький красный огонек над дверной щеколдой сигнализировал, что ведется поиск в базе данных. Он погас, и вместо него загорелся зеленый огонек. Франк распахнул дверь. Яркое летнее солнце ослепило его, и, пока они пересекали большую парковку, он достал солнцезащитные очки.

– Я сообщу, – сказал Франк, вытаскивая ключи от машины, и бросил взгляд на будку охраны.

В ней круглосуточно дежурили двое вооруженных охранников, а въезд и выезд были перекрыты стальными шлагбаумами, которые не смог бы снести даже новый «порше-кайен» Арильда Франка. Возможно, с этой задачей справился бы «Хаммер H1», который он на самом деле хотел купить, но «хаммер» был слишком широким, а подъездные пути специально были сделаны узкими, чтобы исключить проезд больших машин. Для защиты от машин в ограду шестиметровой высоты, окружавшую всю территорию, были встроены стальные блоки. Франк подал заявку на получение разрешения пустить по ограде ток, но строительное управление, конечно, его не дало, поскольку Гостюрьма располагалась в центре Осло и от тока могли пострадать невинные граждане. Не такие уж и невинные, ведь чтобы добраться с улицы до этой ограды, им пришлось бы взять штурмом пятиметровую стену с колючей проволокой.

– А кстати, тебе куда?

– На площадь Александра Хелланда, – с надеждой в голосе сказал Пер Воллан.

– Извини, – ответил Арильд. – Не по пути.

– Ничего страшного, автобусная остановка недалеко.

– Хорошо. Я свяжусь с тобой.

Помощник начальника тюрьмы уселся в машину и подъехал к будке охраны. По инструкции каждую машину следовало остановить и проверить людей, сидящих в ней. Это правило касалось и его машины. Но вот сейчас, когда охранники видели, как он вышел из тюрьмы и сел в свою машину, они сразу подняли шлагбаум и пропустили его. Франк отсалютовал в ответ на их приветствие. Он остановился у светофора перед главной дорогой в ста метрах от ворот. Франк сидел и разглядывал в зеркало свою любимую Гостюрьму. Она была почти совершенной. Почти. То и дело либо строительное управление, либо министерство издавало какое-нибудь идиотское постановление или же чинил препятствия полупродажный Совет по найму. Сам Франк хотел, чтобы было хорошо всем усердно трудящимся честным жителям города, заслужившим безопасную жизнь и определенный материальный комфорт. Так что все могло бы быть по-другому. Но, как обычно говорил он своим ученикам по плаванию: плыви или утони, никто тебе не поможет. Он вернулся мыслями к предстоящему. У него имелось сообщение для передачи. И не было сомнений в том, чем это закончится.

На светофоре загорелся зеленый свет, и он нажал на газ.

Глава 3

Пер Воллан шел по парку недалеко от площади Александра Хелланда. Июль в этом году был дождливым и на удивление холодным, но сейчас солнце вернулось и освещало яркую зелень парка, словно весной. Лето еще не кончилось, и люди повсюду сидели, подставив лица солнцу и закрыв глаза. Они наслаждались теплом с таким усердием, словно получали его по карточкам. Грохотали скейтборды, булькало пиво – прохожие несли его в упаковках по шесть штук на барбекю в городские парки или на балконы. Но некоторые люди радовались возвращению солнца больше других. Казалось, их насквозь прокоптили выхлопные газы транспорта, двигавшегося по площади. Эти жалкие личности в скрюченных позах сидели на скамейках и вокруг фонтана, но все же приветствовали Пера Воллана хриплыми радостными возгласами, похожими на крики чаек. Он стоял на перекрестке улиц Уэланда и Вальдемара Транеса и ждал, когда на светофоре появится зеленый человечек. Автобусы и грузовые машины проезжали прямо перед его лицом. Фасад здания на противоположной стороне улицы то исчезал с его глаз, то вновь появлялся. И тогда он видел затянутые пленкой окна знаменитого бара «Транен», где с момента постройки дома в 1921 году могли утолить свою жажду наиболее страждущие жители города. Последние тридцать лет они делали это под аккомпанемент Арни «Скиффл[2 - Скиффл – тип народной музыки, пение с аккомпанементом, сочетающее элементы английских фолк-куплетов и американского диксиленда. Инструментарий непременно включал гитару, гармонику и стиральную доску в качестве ритм-инструмента. Скиффл был особенно популярен в 1950-х гг. в Англии.] Джо» Норсе в ковбойском костюме, который, сидя на одноколесном велосипеде, играл на гитаре и пел вместе со своим маленьким оркестром, состоящим из пожилого слепого органиста и таитянки с тамбурином и автомобильным гудком. Пер Воллан скользнул взглядом вверх по фасаду, туда, где виднелась выкованная из железа вывеска «Пансион Ила». До войны здесь находился приют для женщин, родивших внебрачных детей. Сегодня городские власти предоставляли жилье в этом доме самым тяжелым наркоманам. Тем, у кого не было ни малейшего желания покончить с этим. Последняя остановка.

Пер Воллан пересек улицу, подошел к входной двери и нажал на звонок, бросив взгляд на камеру наблюдения. В двери что-то зажужжало, и он вошел внутрь. За былые заслуги ему предоставили комнату в пансионе на две недели. И это случилось уже месяц назад.

<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 25 >>
На страницу:
3 из 25