Сирень для Сонки

Вода вытолкнула меня на поверхность, я, кашляя и отплевывая соленый черноморский бульон, погреб к берегу.

– Костик, Сонку украли! – орал на бегу, сбивая ступни о камни пустого, заповедного для простых смертных, пляжа.

Перепуганные глаза моего друга, трясущийся подбородок, серое от страха лицо. Он, оттолкнув меня, бежит к воде, останавливается, хрипит:

– Как?

– Черт знает, – развожу руками, – козел какой-то утянул под воду, открыл портал т-перехода и свалил.

Вот тогда Шеин не говорил, что мне померещилось, не крутил пальцем у виска, и даже не кинулся нырять – спасать утонувшую девушку. Он только спросил:

– Где?

Я ткнул пальцем:

– Там. Я на Черепахе сидел. Она рядом плавала.

Плоская скала Черепаха была от нас далековато, возле оконечности мыса Капчик. Костик, прикрыв козырьком ладони глаза, глянул на камень, будто пытался там разглядеть что-то.

– Кость, может, метнемся, позырим, чего там как?

Костик ткнул пальцем в уником и вызвал модуль-подводник.

Рыжий бочонок всплыл неподалеку от пляжа минут через пять, тут от базы идти-то… Мы не стали ждать, пока он дотянет трап-понтон до берега, сиганули в воду, требовалось немедленное действие, движение, разрядка. И вот уже модуль скользит вдоль подводной части Капчика, продырявленной, как изъеденная древоточцами доска.

Ничего не нашли. Пещера, другая, третья… Равнодушные рыбешки, колыхание медуз. Ничего подозрительного, чужеродного. А чего я ожидал? Найти брошенную камеру т-перехода? Табличку: «Осторожно! Телепорт может открыться в любой момент»? Или наоборот: «Здесь ничего нет»?

Мы вернулись на базу.

Надо было отправить в Центр докладную: лаборант-биолог София Жилевич утонула (исчезла, украдена неизвестными, растворилась в морской воде) – я не знал, что писать. Да и не хотел. В голове упрямым ослом, не желавшим сдвинуться с места, засела мысль: надо открыть портал т-перехода там, под водой, пройти по нему и найти похищенную девушку. Почему нора должна открываться именно оттуда, почему она приведет меня к Сонке, не задумывался. Мне необходимо было действовать, а не рассуждать. Возможно, инженер Граневецкий просто рехнулся. Костика я не нашел, тот, подхватив рюкзачок, ушел в горы – его собственный способ лечить душевные раны – мог бродить там сутками, без уникома, недосягаемым.

Модуль транспортировки был достаточно вместительным, мы отправляли и крупные объекты, правда, неживые. Если скрючиться на корточках, я помещусь. Всю ночь и половину следующего дня я перенастраивал камеру т-перехода. Если бы рядом был Костя с его гениальными пальцами, получилось бы быстрее. Точка доставки задавалась простыми, хотя и очень точными координатами геолокации с поправкой на этажность Центра – такая математическая 3D-картинка. Теперь я рыл нору, ориентируясь, как такса, по запаху. Ну почти. В качестве финиша я загрузил данные биоскрининга Сонки, ее портрет на генетическом уровне. В памяти исин-медика хранились наши скрининг-карты, оттуда я и скачал нужные мне данные. Если сработает, это будет новое слово в разработке телепортинга – шаг, и ты в объятиях искомого объекта. Червоточина Граневецкого. Звучит, правда? А если не сработает, меня разнесет на кванты, как несчастную Фиону.

Сначала, само собой, потренировался на мышках. Загрузил свой «портрет», сунул мышь в камеру и дернул рычаг. Получилось с пятого раза. Прямо у меня в руках материализовалась белая кроха. Живая, в отличие от предыдущих. Глянула на меня красными бусинами глаз и принялась расчесывать шерстку – прихорашиваться. Есть контакт! Теперь отсоединить всю шарманку от сети, притаранить в модуль-подводник, запитать от генератора. Поехали!

Я встал там, где, по моим представлениям, было белое свечение чужого т-перехода, прямо под Черепахой. Забрался в камеру и включил отсчет. Короткий, всего на десять секунд. Кто знает, за полминуты стандартного отсчета, я мог бы и передумать.

– Ноль, – безучастно произнесла система, и мир схлопнулся.

***

– Приветик.

Этот голос я рассчитывал услышать меньше всего. Я шел от края к центру сферы. Шел, переставлял ноги, но хоть какого-то пола под подошвами не чувствовал, словно шагал по пустоте. То, что вокруг меня пространство, замкнутое в сферу, я решил, не основываясь ни на чем. Да и было ли это пространством в привычном понимании? В фокусе сферы стояло… Висело? Болталось? Круглое кресло. В нем, вальяжно раскинулся Костя Шеин, держа в ладонях серую крысу в красной сбруйке.

– Где это мы? – единственное, что я догадался спросить.

– Пузырь Граневецкого. Отклонение от червоточины. Топологический феномен пространства-времени.

– А почему моего имени?

– Ты открыл, описал, вот и дали пузырю твое имечко.

– Когда это я успел?

– В будущем, дружище. Относительно той точки времени, когда тебя угораздило раскурочить модуль транспортировки, в будущем.

Так, значит, идея моя не сработала. Вместо того, чтобы вывалиться к Сонке, где бы они ни была, занесло меня в какой-то идиотский межпространственный пузырь. Костик, словно подслушал мои мысли:

– С той хреновиной, что мы с тобой испытываем, невозможно выйти на заданный физический объект. Работы старика Цайлингера[3 - Антон Цайлингер – австрийский физик (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D0%BA), известный своими пионерскими работами в области квантовой информации (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%B8%D0%BD%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F) и впервые осуществивший квантовую телепортацию (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%82%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F) с использованием фотонов (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%BD). Лауреат Нобелевской премии по физике (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%BF%D0%BE_%D1%84%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D0%BA%D0%B5) (2022). Ознакомиться со статьями А.Цайлингера можно здесь: https://www.researchgate.net/scientific-contributions/Anton-Zeilinger-38798868 (https://www.researchgate.net/scientific-contributions/Anton-Zeilinger-38798868)] вспомни, он хоть и давно все свое сказал, но мало, где ошибся. Ни Алиса не попадет к Бобу, ни Боб к Алисе[4 - Алиса и Боб – так физики по традиции называют партнеров, находящихся на двух концах квантовой линии связи.]. А вот оказаться между всем – запросто. Вот, – он приподнял крысу, – сначала бедолагу Фиону сюда занесло, теперь тебя.

– А тебя?

Костик пожал плечами:

– Я сам пришел. Вас возвращать.

Я сел на… не знаю, на что… на пространство под ногами, на пустоту. Сел, короче. Второго-то кресла не предлагалось. А стоя впитывать такие новости сложно.

– Послушай, Костик, я правильно понял, что это с нашим экспериментальным модулем невозможно выйти, как ты говоришь, на заданный объект? А с неким другим можно? Это первое. И второе, вот это твое «сам пришел», это как? Провел рукой по воздуху, и сияющий портал перехода открылся? Как этот, Мерлин? Или Гэндальф? Вечно их путаю.

Он расстегнул ветровку, сунул крысу за пазуху. Посмотрел на меня долгим взглядом. В глазах его серыми тучами проплывало сомнение. Потом уставился вверх, будто там в белой беспространственной пустоте кто-то мог подсказать ему ответы. Снова перевел взгляд мне в лицо. Хлопнул ладонями по подлокотникам, выдохнул:

– Ладно, расскажу. Все равно…

Что все равно, не добавил. Я думал, что услышу лекцию про грядущие возможности т-перехода, но мой друг бухнул совсем другое:

– Сонку не вернуть. Она теперь, – голос его придавило, слова с трудом продрались сквозь связки, – уже и не Сонка.

– А кто ее? Ты знаешь?

Он кивнул. И столько безнадежности было в этом простом движении, что я сразу поверил ему. Поверил в то, что еще не прозвучало.

– Она теперь ретранслятор.

– Э-э-э? Не понял… Какой еще…

Костя перебил:

– Обычный. Ну не совсем обычный. Ретранслятор идеи, мыслепотока. Надо, пожалуй, объяснить тебе. Вот все войны, что так жарко разгорались, вдруг как-то сошли на нет. Все, условно говоря, махнули рукой и разошлись по домам. Почему? Как думаешь?

Я пожал плечами: при чем тут войны, что закончились уже полвека назад.

– Надоело, вот и закончились.

– А почему надоело? – Костя надавил на слово «почему».

– Устали. В воздухе носилось: пора бросать это гнусное дело, вот и бросили.