Реарити. Начало

– Рёта.

– Ами.

– Мой сладкий Аммицу!, – дедушка заулыбался. Его рот зиял дырами в тех местах, где не хватало зубов.

– Ну, а Ваше имя? – задала Химэ вопрос, обращаясь к старику.

– Никко[29 - Япон. имя в значение «Дневной свет».]! Просто Никко.

– Победитель рассказывает сказочную историю, – объявил Рёта. Все согласились на эти условия.

Дедушка Никко открыл ящик с «Маджонгом». Перемешал кости ветров. Каждая выкладывалась в ряд рисунком вниз. Поочередно вытаскивая кости из ряда, участники определили своё место за столом. Южный ветер достался Ами. На Восточной стороне расположился Рёта, Северный ветер вытащил Аммицу, ну а дедушке, соответственно, полагалось сесть на Западе. Игроки выложили перед собой кости в два этажа, по 18 штук. Потом сдвинули свои конструкции к центру стола. Игра началась…. Стук костей о стол напоминал щебетание воробья. Сложная, но увлекательная игра затянула настолько, что незаметно пролетела ночь. Казалось, что запомнить все комбинации абсолютно невозможно! Панг и Конг минорных костей… правила Рук. Нет-нет, человеческий мозг он хоть и мышца, но есть же предел?! Однако, всеобщая увлечённость происходящим разрушала барьеры, не мешала, а, наоборот, помогала, способствовала запоминанию.

До выигрыша не хватало всего одной фишки. «Просящая рука» Аммицу ожидала нужную кость. И, наконец, «полная победная рука» составила 4 комбинации – конг и пары.

– Маджонг! – закричал дедушка. От победителя требовался рассказ. Но Аммицу говорить совсем не умел. Изо рта вылетали только свистящие звуки:

– Фьюююююкк, Фии, Фиии, Фьюююююкк.

Никко взял на себя смелость и решил, что неплохо было бы ему самому поведать историю… про зайца и черепаху. Он знал эту сказку лучше всех. И, если ему доводилось кому-либо ее рассказывать, то он, несомненно, делал это максимально выразительно, повышая и понижая голос в нужных местах, переходя местами на шепот. Во всех красках!

***

– На одном очень далёком острове для императора Кано[30 - Япон. имя в значение «Бог воды».] построили дворец небывалой, сказочной красоты, – начал дедушка. Внешняя отделка его была выполнена из камушков аквамарина. Вечерами дворец становился еще более красивым, чем днём и утром. Если к императору приезжали гости, то они бывали настолько поражены красотой дворца, что, буквально разинув рты, часами ходили вокруг него, не в силах наглядеться, даже не заходили внутрь, стараясь навсегда запомнить, запечатлеть в себе величие дворца. Фотоаппаратов в то время еще не было. Кто умел рисовать – брал с собой альбом и делал эскизы. Говорят, что среди камушков встречались и такие, которые отливали сапфирово-синим цветом. Самые редкие. Было у императора и еще одно сокровище: его дочка – Мика[31 - Яп. имя в значение «Новая луна».]. Талия ее была тонкой, как стебелёк. На лице всегда играла добрая и искренняя улыбка. Помахивая кипарисовым веером, она любила садиться на колени к отцу, каждый раз с новой просьбой:

– Папочка, я хочу новое кимоно. Пусть его соткут и распишут вручную. Как обычно. И еще, можно попросить? Хочу, чтобы сделали канитель из серебра и золота…

Император посылал швеям письмо со специальным указом и ставил императорскую печать в виде оранжевой хризантемы с 16-ю лепестками.

Через некоторое время Мика снова подходила к отцу:

– Папочка, папочка, я хочу шпильку и гребень… Может быть, ко дню рождения получится?

Следуя специальному заказу императора, для него искусно создавали и присылали гребень и длинную шпильку, расписанную цветами лотоса, и украшенную вставками – двумя перламутровыми уточками.

Император давал дочери всё самое лучшее. Подарки, образование, самую вкусную, изысканную еду… Однажды, Мика обратилась к нему с еще одной просьбой:

– Папочка! У меня уже всё есть… Но, ты знаешь, мне бы так хотелось побывать везде-везде.

– Путешествие вокруг света? – уточнил император.

– Да-да! Увидеть людей, узнать их обычаи… Окунуться в жизнь, одним словом…

– Ну что же… Так уж и быть. Знай одно, дорогая моя: твой отец будет скучать очень сильно, и ждать твоего возвращения. Не забывай про меня, пиши как можно чаще.

Где только не побывала Мика. И в Китае, и в Индии, и в Австралии.

К каждому письму она прилагала лаковую открытку. Рассказы ее были подробны, сюжеты сказочны. В каждом послании отец легко узнавал как стиль, так и почерк своей дочери.

Наконец наступил день ее возвращения из дальних странствий.

Император получил очередное письмо.

«Уважаемый Император Кано!

Кланяемся Вам в ноги. Глубоко и низко. И просим простить…. Хотя не смеем ждать сего благословения Его Величества. Мы не уследили за Вашим сокровищем. При возвращении домой Ваша дочь перевалилась за борт корабля, на нее напала китовая акула и проглотила ее….»

Дальше можно было не читать. Император схватился за голову и горько заплакал. Он ревел в голос так, что стены дворца дрожали, а фарфоровые вазы разбивались вдребезги. День ото дня аквамариновые камушки на стенах стали мутнеть и зеленеть[32 - По легенде аквамарин "чувствует" своего хозяина. Если человеку нездоровится, камень теряет свой былой цвет, становится тусклым.]. Лишь некоторые из них сохраняли свой первозданный цвет. Их края были немного желтоваты или зеленоваты, а внутри, словно вкрапления, различались «снежные знаки».

– Дочка больше не вернётся ко мне, – причитал горестно отец, сидя под абрикосовым деревом. Видя его боль и страдания, маленький Зайчик – житель императорского сада, подбежал к нему и ткнулся мордочкой в его солёное от слёз лицо.

Этой же ночью, подкрепившись молодым листиком элеутерококка, он помчался по извилистым садовым дорожкам. Добравшись до ворот, он проскользнул между прутьями кованой решётки и оказался снаружи. Зайчик бежал к самому морю… Туда, где молодая Мика пропала навсегда…

У самой кромки воды спала Черепаха. Втянутые в панцирь лапы и голова предупреждали:

«В данный момент хозяйка крепко спит. Или, её нет дома».

Времени ждать не было. Разбудив Столетнюю Черепаху, Заяц мысленно обратился к ней:

«Я прибыл к тебе из императорского сада. Отлично понимаю, что сон – прежде всего, но скоро наступит утро и меня здесь уже не будет. Далеко отсюда, в Аквамариновом дворце живёт сам император. Сейчас он убит горем, кроме как о погибшей дочери думать ни о чём не может. Помоги!»

Черепаха уползла в заросли, потом вернулась, держа во рту шпильку для волос. Совсем как у Мики.

Заяц поблагодарил Черепаху и поскакал дальше… К рыбацкому домику.

Под навесом лежала девочка. В ее волосах виднелся красный гребешок. Если сравнивать его и шпильку, то становилось ясно: эти украшения из одного набора.

Миниатюрная женщина варила суп из соевой пасты.

«Должно быть, очень вкусный… суп», – подумал про себя гость. Увидев Зайчика, женщина присела на пол:

– Что ты принёс с собой? Какую весть? Что-то, связанное девочкой? – спросила она.

«Да!»

– Эта шпилька принадлежит ей?

«Да!»

– Позволь, я сравню шпильку и гребень?

Она поглядела на эти два предмета и сказала:

– Моя бабушка делает такие вещи. Я сомневалась… Но теперь, без тени сомнения, скажу одно: эта девочка из императорской семьи. Я не умею правильно писать, так как почти не грамотна, но, всё же, попробую… Возвращайся домой. Завтра император получит важное известие.

«Спасибо», – поблагодарил он.

Зайчик юркнул в другую дверь и направился к воде.