Книга о самураях. Свод правил жизни японских воинов.

Если тебе стыдно за то, что ты вдруг так подумал, если ты переменил свое решение и вернул золото тем, кто и должен унаследовать его, о тебе можно сказать, что ты правильно поступил, опасаясь, что будешь судить себя сам.

А теперь представим, что кто-то в твоем доме – может быть, твоя жена, твои дети или твои слуги – знает о золоте. Предположим, ты вернул золото законным наследникам, стыдясь, что кто-то из твоих домочадцев, возможно, проник в твои помыслы, вернул его из страха преследования со стороны закона. Тогда о тебе можно сказать, что ты поступил правильно, опасаясь осуждения со стороны других.

Но что бы ты сделал, если бы никто не знал об этом?

Даже в этом случае все еще едва ли можно сказать, что ты не тот человек, который не знает, что такое правильно и поступает неверно.

Процесс воспитания в себе привычки к правильным поступкам начинается с боязни неуважения к тебе со стороны окружающих, например семьи и слуг, затем ты удерживаешь себя от неправильного и сознательно делаешь правильно из страха подвергнуться позору, презрению и осмеянию со стороны общества в целом. Если ты движешься именно в этом направлении, то это естественным образом перейдет в стойкую привычку. Значит, в конечном итоге ты разовьешь в себе такое состояние ума, которое заставит тебя всегда предпочитать то, что правильно, и избегать того, что неправильно.

Говоря о воинской доблести, далее замечу, что тот, кто рожден храбрецом, не боится стрелы или пули на поле боя и может быть очень сильным. Сделав свое тело мишенью, он соединит воедино преданность и долг. Всем видна его смелость, а потому не стоит и говорить, как он великолепен и хорош в деле.

Но также есть и те, которые колеблются в минуту опасности, их сердце громко стучит, а колени дрожат, однако они все равно идут вперед вместе со смельчаками, понимая, что их товарищи увидят, кто движется рядом с ними, и эти воины не желают потом подвергаться насмешкам. Пусть их трудно сравнить с теми, кто храбр от природы, они, поступая так снова и снова, сражаясь в битве за битвой, в конце концов отвыкают от страха, определенным образом настраивают свой разум и становятся самураями, достойными похвалы, – сильными и твердыми, не отличаясь от тех, кому смелость дана от природы.

Итак, когда дело доходит до привычки поступать правильно и быть смелым, нам ничего не остается, как обращаться к чувству стыда. Если ты поступаешь неправильно, не понимая того, что тебя осудят люди, сказав, что ты не прав, или ты трусишь, не заботясь о том, что над тобой будут смеяться за твою бесхребетность, то тебя никто ничему не сможет научить.

Храбрец

Лишь три вещи считаются крайне важными на пути воина: преданность, долг и отвага. Мы говорим о самураях, которые преданно служат, о самураях, которые верны своему долгу, а также о храбрых и сильных самураях. Воины, сочетающие эти три добродетели: преданность, долг и отвага – в одном человеке, почитаются как самураи самого высокого порядка.

Такие по-настоящему высокие самураи встречаются редко, даже если взять отряд из сотни или тысячи воинов. Что же касается возможности понять, кто из самураев отличается преданностью, кто приверженностью долгу, достаточно лишь посмотреть на их поведение – все сразу становится ясно.

Порой возникает вопрос, может ли проявить себя отважный молодой человек в мирное время, как, например, когда не идет никаких войн. Да, может, и я объясню почему.

По большому счету храбрость – это не то качество, которое появляется у тебя только тогда, когда ты надеваешь доспехи, берешься за оружие и вступаешь в битву. Разница между храбростью и трусостью заметна и в повседневной жизни.

Возьмем, к примеру, того, кто храбр от природы, отличается преданностью и почитает родителей. Если у него вдруг появляется свободное время, он изучает литературу и постоянно практикуется в военных искусствах. Он равнодушен к роскоши в личной жизни и считает ниже своего достоинства потратить на это даже самую малость. Однако он не скуп и при необходимости легко расстается с деньгами.

Если есть такое место, которое правила службы запрещают ему посещать или же оно просто не нравится его родителям, он не пойдет туда, даже если он очень хочет. При необходимости он бросит то, что ему трудно бросать, просто для того, чтобы не огорчать своего господина или родителей.

Он поддерживает физическую форму, и поскольку он хочет совершить что-то важное в жизни, он всегда заботится о здоровье, умерен в еде и не пьет спиртного. Он осмотрительно держится в стороне от половых излишеств и чувств – самых главных искушений человечества. А еще он выказывает терпимое отношение ко всему остальному.

Все вышесказанное отражает храбрый и доблестный склад ума.

Что же касается трусов и малодушных, то они просто изображают чисто внешнее уважение к своим работодателям и родителям, а на самом деле не думают и не заботятся о них. Они не станут избегать того, что запрещено господином или не одобряется родителями. Они, напротив, часто ходят в такие места, куда им не следует ходить, и делают то, что им не следует делать. Поступая так, как им нравится, они привыкают дремать утром и днем. Им противно изучение литературы. И даже практикуясь в военных искусствах, они не относятся ни к одному из них с должной серьезностью. Зато они хвастливо говорят о своем мастерстве, которым на самом деле они не владеют.

Они швыряют деньги на бессмысленные безумства и обильные обеды, но крайне жадны тогда, когда действительно нужно раскошелиться. Они не утруждают себя тем, чтобы беречь наследство, полученное от их родителей, а намного больше думают о постоянной замене военного снаряжения.

Если они болезненны, то не могут пойти на общественную службу; не считаясь с теми беспокойствами, которые они доставляют своим родителям, они переедают, слишком много пьют и испытывают зависимость от полового влечения.

Истощение самого себя и бездумная трата своей жизни как раз и происходит от слабости и незрелости ума, не способного терпеть и быть терпимым к различным вещам. Все вышесказанное отражает склад ума ложного самурая – самурая-труса.

Итак, я хочу сказать, что храбрость и трусость можно увидеть и распознать и в повседневной жизни.

Вежливость и уважение

Два пути – преданность и верность долгу – обязательны не только для воинов; земледельцы, ремесленники и торговцы в этом отношении не отличаются от них.

Тем не менее, когда молодые люди или слуги невежливо ведут себя по отношению к господину или родителям во время беседы или в других ситуациях, на это смотрят сквозь пальцы до тех пор, пока они искренни в проявлении уважения к своему господину или родителям. Вот так понимается преданность и верность долгу этими тремя классами, стоящими ниже воинов. На пути воина нет разницы, сколько сокровищ преданности семейного долга ты, быть может, хранишь в глубине своего сердца. Если ты не обладаешь вежливыми манерами, чтобы выразить уважение своему господину и почтение своим родителям, о тебе нельзя сказать, что ты верно следуешь пути самурая.

Однако будь то отношение к господину (и это даже не обсуждается) или отношение к родителям, ни один достойный воин не выкажет и тени грубости или небрежности в их присутствии. Если же ты не проявляешь пренебрежения и грубости даже тогда, когда тебя не видят, там, где нет господина или родителей, тогда, когда они не знают, чем ты занят; если твое поведение темной ночью не отличается от того, как ты поступаешь при свете дня, это и называется преданностью и семейным долгом воина.

Где бы ты ни ложился спать, не обращай свои ноги в сторону господина. Где бы ты ни натягивал тетиву, практикуясь в стрельбе из лука, не позволяй стрелам падать на землю в близости от твоего господина. Когда ты ставишь свое копье и меч на подставку, не направляй их острием к нему.

Кроме того, сиди прямо, что бы ты ни услышал, что бы важное ни говорили твоему господину. Ничего хорошего не предвещает и дурная манера сплетничать о своем работодателе или читать письма, пришедшие от родителей, слишком небрежно, откладывая их на потом или, разрывая их на кусочки, чистить ими свирель или лампу.

Когда люди с таким отношением к жизни где-то встречают кого-то из другого дома, они рассуждают о плохих сторонах дома своего господина. Или, столкнувшись с тем, кто льстит им, они радостно начинают распространять гадкие слухи о своих родителях и братьях, насмехаясь над ними и пороча их. Все это приведет к тому, что в один прекрасный день их накажет хозяин или родители, а быть может, они навлекут на себя серьезные неприятности или даже такую участь, как смерть воина, забытого судьбой. Но даже если они и выживут, ничего хорошего из этого не выйдет; в любом случае им уже никогда не доведется вести достойную жизнь.

В эпоху Кэйте (1596–1615) жил храбрый рыцарь по имени Кани Сайдзо, который командовал инфантерией при великом сановнике Фукусиме Масанори. Он был хранителем Железных Ворот замка Хиросима в Аки. День и ночь не отходил он от своего поста, но, уже состарившись, взял привычку иногда вздремнуть. Однажды, когда Сайдзо спал, к нему пришел личный паж Масанори и принес пойманную соколом перепелку. Молодой слуга сказал, что подарок прислал сам господин Масанори, чей сокол и поймал добычу. Услышав это, Сайдзо тут же вскочил, надел служебные одежды, которые он снял, когда спал, обратился лицом к главному дому, чтобы принять подарок, и объявил, что немедленно пойдет туда выразить благодарность. Затем он повернулся к юному слуге и строго сказал ему: «Конечно, ты еще молод, но ты просто болван! Если ты несешь послание от господина, сначала скажи об этом, дай мне время подготовиться, а только затем вручай его. Ты же подаешь мне послание от господина, когда я еще лежу! Если бы ты не был мальчишкой, то был бы наказан за это. Но я вижу, что ты просто дитя, а потому ступай прочь».

Потрясенный этой речью, паж поспешил назад и рассказал другим пажам о том, что случилось. Масанори услышал это, подозвал пажа к себе и велел говорить. Молодой слуга рассказал ему обо всем. Выслушав его, Масанори ответил: «Правильно, что Сайдзо рассердился на твою невежливость. Хотел бы я, чтобы все воины провинций Аки и Бизен имели сердце, как у Сайдзо. Тогда все невозможное стало бы возможным».

Искусство верховой езды

В старые времена говорили, что все воины – как высшие, так и низшие – считают стрельбу из лука и искусство верховой езды первейшими из всех военных искусств. Воины наших дней предпочитают прежде всего практиковаться в искусстве владения мечом и копьем, а лишь потом обращаются к верховой езде. Занимаясь любым военным искусством, таким как искусство стрельбы, в том числе и из лука, владение мечом и джиу-джитсу, молодые воины должны практиковаться в нем постоянно – утром и вечером. Когда ты взрослеешь, не важно, чему бы ты хотел научиться, у тебя не будет на это столько времени, сколько бы ты хотел иметь.

Для воинов низшего ранга особенно желательно надлежащим образом овладеть верховой ездой, чтобы они могли управлять любым конем, даже непокорным и норовистым. Позвольте мне объяснить мою мысль. Отличные кони, послушные управлению, встречаются редко. Если они существуют, то предназначены для великих воинов; ты не найдешь их в конюшнях воинов более низкого звания. Но если ты совершенствуешься в верховой езде, ты разглядишь ту лошадь, которая хороша, но слишком непокорна или норовиста. Ты купишь ее за небольшую цену. Значит, ты всегда будешь иметь коня, который лучше, чем тот, которого ты можешь позволить себе иметь.

В сущности говоря, судить о коне по масти или гриве может воин высшего ранга. Для воина низшего звания неразумно пренебрегать конем из-за масти и внешнего вида. Если конь хорош для верховой езды, тебе есть смысл получить его.

Давным-давно жил воин по имени Какугандзи, он служил дому Мураками из провинции Син; он командовал примерно тремя сотнями всадников, были среди них и отличные лучники. Он славился умением выбирать хороших верховых коней, от которых из-за плохой масти отказывались незнающие люди. Он не любил учить своих воинов на специальной площадке. Вместо этого он вел их в поле, за ворота замка. Какугандзи брал одновременно пятьдесят всадников, или даже сотню, и сам вместе с ними скакал галопом по дорогам и равнинам. Всадники взлетали на лошадей, едва соскочив с них. Потом снова вскакивали на них, чтобы опять быстро спешиться. И были они так искусны и свободны в этих упражнениях, что прославились как самые лучшие наездники.

В те времена даже воины из дома Такеда в провинции Кай стали считать воинов Какугандзи из Син достойными и опасными противниками. Вот какого уважения добился Какугандзи своими тренировками.

В сущности говоря, по традиции военный конь должен быть немногим больше среднего роста в холке, со средне-посаженной головой и средней же задней частью. Однако для воина низшего ранга, того, кто экономит на лошади, желательно, чтобы его единственная лошадь имела крупное туловище и высокую посадку головы, а крестец как можно более широкий. Но пытаться идти на уловки, уродуя коня, растягивая сухожилия его ног, чтобы у него был более длинный шаг, или перерезая сухожилия хвоста, чтобы он не поднимался, – все это причуды, не совместимые с путем настоящего воина.

Позвольте мне объяснить мою мысль. Лошадь, сухожилия которой неестественно натянуты, быстро устает, поднимаясь на холм, в долгой дороге или переходя через реки. Значит, она будет бесполезна. У лошади с перерезанными сухожилиями хвоста соскальзывает подхвостник во время прыжков через рвы и каналы. И та же традиция говорит, что конь с очень широкой задней частью не подходит для движения по узкой тропе.

Есть два вида интереса к лошадям – хороший и плохой. Интерес древних воинов заключался в необходимости маневров при тяжелом вооружении и доспехах. Лошади заменяли им две ноги. Более того, в различных обстоятельствах лошадей могли ранить или убить. Несмотря на то что лошади – это животные, воины жалели их, всегда заботились о корме для них и относились к ним очень внимательно.

Что же касается интереса к лошади в наши дни, то сейчас люди думают о том, как удачно, за низкую цену купить непокорную лошадь, а потом натренировать ее должным образом, или взять выращенного в деревне жеребенка и тоже натренировать его, затем, дождавшись покупателя, продать коня за большую сумму денег. Это склад ума, присущий торговцу; это хуже, чем вообще не иметь интереса к лошадям.

Армейские принципы и принципы боя

Тот, кто считает себя воином, пусть даже низшего ранга, должен выбрать себе подходящего наставника, от которого можно узнать об искусстве ведения войны, почерпнуть подробное понимание армейских принципов и принципов боя, включая и внутренние секреты.

Ты можешь сказать, что не нужно преподавать армейские принципы воину низшего ранга, но это совершенно неправильный и ограниченный взгляд. Позвольте мне объяснить.

На протяжении нашей истории среди известных и почитаемых защитников провинций и префектур, получивших славу великих военачальников, были и те, кто начинал очень скромно, у кого не было поддержки во влиятельном доме, а тем не менее они достигли больших высот. Даже в наше время, если ты начинаешь свой путь мелким вассалом, ты можешь стать командующим армией провинции.

Кроме того, изучая военные науки, тот, кто от природы наделен умом, приобретет еще больший ум и сообразительность, а те, кого природа не одарила большими мыслительными способностями, достигнут того уровня, который не даст им говорить глупые вещи. Следовательно, воину не следует пренебрегать изучением военных наук.

Однако, если изучать искусство войны неверно, ты можешь вообразить о себе, что много знаешь, начнешь смотреть свысока на других. Напыщенные разглагольствования и неверное толкование теорий вводят юношей в заблуждение и портят их характер. Они могут говорить кажущиеся правильными и верными слова, но в сердце их уже поселилась жадность, а в уме они все время мелочно подсчитывают выгоду и убытки. Постепенно их характер портится, и они вообще теряют склад ума и принципы самурая. Вот к чему может привести ошибка, связанная с поверхностным и бездумным изучением воинских наук.

Если ты собираешься изучать военную науку, тебе не следует останавливаться на полпути. Тебе нужно учиться до тех пор, пока ты не постигнешь внутренние секреты, чтобы в конечном итоге вернуться к первоначальной простоте и жизни в мире. Но если ты проводишь дни за поверхностным и бездумным изучением военной науки, ты не сможешь понять внутренних принципов, а следовательно, не встанешь на путь возвращения к первоначальной простоте, а значит, останешься разочарованным и развращенным – что ж, очень жаль.

Говоря обо всем этом, хочу пояснить, что возвращение к простоте – это возвращение к тому состоянию ума, которое было у тебя до изучения военной науки. Старая пословица гласит, что плох тот бобовый соус, который воняет бобовым соусом. Так и тебе будет противен запах тупицы в военных науках, если ты встретишь такого.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ