Питание и физическая дегенерация
Приведенные здесь данные показывают уровень предрасположенности к кариесу каждой изолированной примитивной группы и на его фоне – уровень предрасположенности у осовремененных представителей тех же групп. Я описываю изменения среды, связанные с изменениями иммунитета и предрасположенности. Данные демонстрируют в среднем 35-кратный рост предрасположенности к кариесу. Также приводятся сравнения деформации лица и зубных дуг у примитивных и осовремененных туземцев.
Ничего удивительного, если читатель будет предвзят: многие предложенные решения – неортодоксальны. Я предлагаю отложить выводы до тех пор, пока читатель сам не исследует с этим новым подходом физическое и психическое состояние своей семьи, братьев и сестер, родственных семей – и, наконец, всех тех, кого он встречает на работе и на улицах. Почти все, кто углубится в вопрос, удивятся, насколько однозначны признаки упадка в современной человеческой репродуктивности и почему они не были отмечены и изучены раньше.
Эти наблюдения важно предварить картиной совершенного здоровья на фотографиях различных примитивных групп и уже с этим пониманием нормы переходить к нашим современным показателям. Возможно, придется отказаться от некоторых предрассудков, например от убеждения, что увиденное – это результат наследования, или что деформация – это результат смешения рас. Если так дело и обстоит, почему последний ребенок большой семьи обычно страдает больше остальных и часто у него отличается строение лица; или почему появляются изменения у поздних детей даже в чистых расовых группах после того, как их родители перешли на наш, современный тип питания? Трудно найти причины даже легко заметных случаев физической дегенерации, а уж дефекты развития мозга, влияющие на разум и характер, – это куда более скрытые случаи психического вырождения, и найти их причины намного трудней. Сейчас многое из того, что всегда считалось сферой деятельности психиатра, быстро уходит в область анатома и физиолога.
Те вклады культур прошлого, что легко вошли в наш современный опыт, принимались без особых сомнений. Однако древнюю мудрость часто встречают в штыки из-за предубеждений против так называемых дикарей. Отдельные читатели могут так же отреагировать на мудрость, описанную в следующих главах.
Автор прекрасно понимает, что его послание неортодоксально, но раз нас не спасли наши ортодоксальные теории, их можно изменить и привести в гармонию с законами Природы. Подчиняться нужно не ортодоксии, а Природе. Похоже, многие примитивные племена понимают ее язык лучше наших современных групп. И даже примитивные народы, перенимая наши представления о питании, становятся подвержены и нашим хворям. Доказательства тому многочисленны и включены в эту книгу, насколько позволял объем. Наглядный материал сделан на основе тысяч моих собственных негативов, доступных для публики. Уже сами фотографии рассказывают ту же историю, а ведь, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Поскольку задача использования мудрости примитивных народностей для современных потребностей касается не только работников здравоохранения и диетологов, но и просветителей, и социальных работников, нижеследующие данные представлены без технических деталей.
Многие из изученных примитивных народов процветают на одной и той же территории тысячелетиями, а американский народ значительно выродился всего за несколько веков, а в отдельных местах – и десятилетий. В регионах, охваченных дегенерацией, также наблюдается вырождение скота. Человек с дегенерацией уже не может восстановиться – но может сократить упадок следующего поколения или даже значительно помочь своим потомкам, взяв на вооружение доказанную мудрость примитивных народов. Ни одна эпоха за все долгое путешествие человечества не демонстрирует на своих скелетных останках столь ужасную дегенерацию зубов и костей, как наш короткий современный период. Не стоит ли Природе отринуть нашу возгордившуюся культуру и призвать обратно более покорные ей племена? Альтернативой видится только наш безоговорочный переход к жизни в соответствии с силами Природы.
Мышление – такой же биологический процесс, как пищеварение, а дефекты мозга эмбриона – такая же биологическая проблема, как косолапость. Поскольку и то и другое – результат сниженных репродуктивных качеств родителей и поскольку Природа демонстрирует на масштабном человеческом полотне, что это главным образом итог неадекватного питания родителей и слишком частых либо слишком долгих беременностей, нам следует повернуть назад. Мы, как и успешные примитивные народы, можем прежде всего ввести полноценное питание для размножения и роста, можем ввести условия для периодов перегрузки организма. Мы, как и благополучные примитивные племена, можем начать образовательные программы для молодежи и ознакомить ее с требованиями Природы задолго до того, как возникнут испытания или перегрузки. Это может потребовать масштабной программы домашнего и школьного образования, особенно для старшей школы. И это вполне соответствует практике многих примитивных народов, описанных в следующих главах.
Если люди в современном обществе, за которыми из-за их дегенерации требуется некий контроль, – в той или иной степени результат дефектов родителей, кто несет за это ответственность? Справедливо ли осуждать антисоциальных личностей на пожизненный каторжный труд или заключение в тяжелых условиях? Справедливо ли для общества допускать рождение физических или умственных калек? Кажется, многие примитивные народы предотвращают те искажения, которые находят выход в антиобщественных поступках. Если это правда, неужели современное общество не может сделать так же, изучив и приняв программы, основанные на веках первобытного опыта? Природа пишет на языке, который без ключей к расшифровке видится бессмысленными иероглифами, но с правильным ключом предстает ясной историей расовой и личной истории. Эти иероглифы сулят расовую и личностную катастрофу осовремененным группам, не прислушавшимся к предостережению. Примитивные народы нашли некоторые из упомянутых ключей и успешно их применяют, избегая многих бед современного общества. В следующих главах рассказано о многих их превосходных практиках, которые представлены здесь в надежде, что они помогут в программе спасения человечества от некоторых болезней нынешнего общественного порядка и в профилактике для будущих поколений цивилизованных людей.
Глава 2
Прогрессирующий упадок современной цивилизации
Многие видные социологи и другие ученые подчеркивают, что здоровье современного человека постоянно ухудшается. То, что скорость этой дегенерации неуклонно возрастает, повод для волнения, особенно если учесть, что это происходит вопреки прогрессу современной науки во множестве направлений.
Доктор Алексис Каррель в своем труде «Человек, неизвестное» (Man, the Unknown, 1935), пишет:
Медицина еще далека от того, чтобы сократить человеческое страдание, как бы ни старалась убедить в обратном. Действительно, количество смертей от заразных болезней существенно снизилось. Но мы все еще в большом количестве умираем от дегенеративных болезней.
Описав снижение уровня эпидемических заболеваний, он заявляет следующее:
Все болезни бактериального происхождения поразительно быстро сократились… И все же, наперекор триумфам медицинской науки, сама проблема болезни далеко не решена. Современный человек хрупок. Одиннадцати сотням тысяч человек приходится обслуживать медицинские потребности 120 миллионов. Каждый год среди населения Соединенных Штатов возникает около 100 миллионов болезней, легких или тяжелых. В больницах каждый день в году заняты 700 тысяч коек… На медицинский уход во всех его видах требуется около 3 500 000 000 долларов ежегодно… Организм как будто стал более предрасположенным к дегенеративным болезням.
О нынешнем состоянии здоровья в Соединенных Штатах время от времени докладывают различные ведомства, представляющие определенные области здравоохранения. Общую проблему здоровья тщательно исследовал и объяснил глава министерства здравоохранения Соединенных Штатов доктор Парран. Пожалуй, никто не осведомлен обо всех аспектах народного здоровья так, как глава этого важного государственного органа. В недавнем предварительном отчете[1] для информирования властей штатов и округов он привел данные, собранные множеством госработников. В отчет входит описание физического состояния всех групп, составляющих население Соединенных Штатов: здоровье и экономическое положение 2 660 000 людей в разных регионах, в сообществах разных типов, с разными уровнями доходов, всех возрастных групп. Исходя из того, что 2 660 000 – это репрезентативная выборка, доктор Парран делает следующие выводы относительно всего населения в 130 000 000 человек.
Каждый день один из двадцати человек не может по состоянию здоровья пойти на учебу или работу либо продолжать привычную деятельность.
На каждого мужчину, женщину и ребенка (в среднем) в стране ежегодно приходится десять дней нетрудоспособности.
Средний подросток проводит в постели семь дней в году, средний взрослый человек – 35 дней.
2,5 миллиона человек (42 процента от 6 миллионов больных каждый день) страдают от хронической болезни сердца, артериосклероза, ревматизма и болезней нервной системы.
65 тысяч человек – глухие; еще 75 тысяч – глухонемые; у 200 тысяч нет ладони, руки или ноги; у 300 тысяч – неизлечимые повреждения позвоночника; 500 тысяч – слепые; 1 миллион – пожизненные инвалиды.
На каждого человека с высоким уровнем дохода приходится два человека, которые на протяжении недели или более долгого времени не могут работать по состоянию здоровья и имеют низкий ежегодный доход (то есть меньше одной тысячи долларов на семью).
В группе с уровнем ежегодного дохода свыше 2 тысяч долларов только один глава семьи на 250 не может найти работу из-за хронической болезни. В нуждающихся семьях инвалид – один глава семьи на каждые 20.
Семьи с низкими уровнями доходов болеют дольше и чаще, чем семьи с более высокими. Они реже вызывают врачей. Но бедные, особенно в больших городах, лежат в больницах дольше обеспеченных.
Доктор Парран делает вывод:
Очевидно, неполноценное питание, плохое состояние жилья, производственный риск и нестабильность трудового рынка вызывают непосредственные проблемы со здоровьем.
По этому отчету видно, что группа, названная взрослыми и проводящая в среднем тридцать пять дней в году в постели, болеет одну десятую часть общегодового времени. Пусть и те из нас, кто здоров, кому повезло не лежать в постели из-за болезни, хорошенько об этом задумаются, ведь это говорит о множестве страданий и вынужденном простое. Очевидно, такой высокий уровень заболеваемости перекладывает бремя забот на тех, кто в это время здоров. Вызывает озабоченность и проблема прогрессирующего роста болезней сердца и рака. Статистика департамента здравоохранения города Нью-Йорка показывает неуклонный рост числа болезней сердца в 1907–1936 годах. Также она показывает рост с 203,7 смерти на 100 тысяч человек в 1907 году до 327,2 смерти на 100 тысяч – в 1936-м. Это рост на 60 процентов. Уровень рака в 1907–1936 годах вырос на 90 процентов.
На то, что эта серьезная дегенерация современной цивилизации не ограничивается Соединенными Штатами, указывают специалисты многих стран. Сэр Арбутнот Лейн, выдающийся английский хирург и исследователь общественного благосостояния, сделал следующее замечание[2]:
Мой долгий хирургический опыт убедительно доказывает, что цивилизованный образ жизни радикально и фундаментально неправилен, и я убежден, что если не переосмыслить текущие диетические и здравоохранительные обычаи Белых Стран, то неизбежны общественный упадок и расовое вырождение.
Дегенерация белого населения имеет место во множестве сообществ и в разных странах, показывая распространенность ответственных за нее сил. Рассуждая об этом вопросе в случае Австралии, С. Р. Уолстенхол[3], профессор экономики в Университете Сиднея, предсказывает:
Снижение австралийского населения в ближайшие 40 лет неизбежно из-за отсутствия строгой демографической политики.
Исследователи современных общественных проблем понимают, что эти проблемы не ограничиваются тем, что мы привыкли считать соматическими заболеваниями. Это иллюстрирует недавняя статья Уилла Дюранта[4]:
Американский народ столкнулся лицом к лицу с как минимум четырьмя важными и насущными проблемами, связанными с продолжением и достойным развитием современной цивилизации:
Угроза вырождения.
Покупательская способность должна расти с той же скоростью, что и способность зарабатывать…
Третья проблема – моральная. Общественный и государственный уклад цивилизации зависит от морали…
Искусство управления государством находится в упадке…
Считается, что сейчас в так называемом цивилизованном мире от зубного кариеса страдает больше людей, чем от любого другого заболевания. Исследования самых современных групп числом в несколько миллионов в Соединенных Штатах, Англии и Европе показывают, что кариесу подвержены от 85 до 100 процентов людей в различных сообществах. Будучи важным фактором пропуска школьных занятий, он ведет и ко множеству других проблем. А с точки зрения ущерба здоровью многие считают кариес самым серьезным сопутствующим фактором заболеваний других органов. Дж. Э. Янг, министр здравоохранения Новой Зеландии, всеми силами подчеркивает, что вред зубной болезни – в ее далеко идущих последствиях, и говорит о том, как серьезно к ней относятся в Великобритании: «Сэр Джордж Ньюман, глава министерства здравоохранения Великобритании, говорил, что «зубная болезнь – одна из главных, если не главная, причин плохого здоровья»».
Доктор Эрнест Э. Хутон из Гарвардского университета подчеркивал важность ротового сепсиса и важность борьбы с кариесом. В завершение седьмой главы своей недавней книги «Обезьяны, люди и кретины»[5] он заявляет следующее:
Я твердо убежден, что на кону стоит здоровье всего человечества и, если не предпринять шаги по профилактике зубной инфекции и исправлению зубной деформации, траектория человеческой эволюции направится к вымиранию… Мы должны признать тот факт, что, если вкратце, человеческие зубы и рты стали – возможно, под влиянием цивилизации, – рассадником инфекций, подтачивающих здоровье всего организма, и что дегенеративные тенденции эволюции развились в современном человеке настолько, что наши челюсти не вмещают все зубы, как должны, а как следствие, зубы растут так криво, что часто целиком или почти целиком теряется сама их эффективность.
Рассматривая нынешнее стратегическое положение стоматологической науки, доктор Хутон заявляет:
На мой взгляд, один и только один курс действий остановит рост зубной болезни и дегенерации, неумолимо ведущий к вымиранию человеческого рода. Следует поднять профессию дантиста на такой уровень, чтобы она заручилась поддержкой лучших умов, исследовала причины стоматологических заболеваний и нашла их лечение… Практикующий стоматолог должен готовиться стать проводником разумного контроля человеческой эволюции в той области, где на нее воздействует питание. Так отправимся же к невежественному дикарю, рассмотрим его пищевые привычки и наберемся мудрости. Пора прекратить притворяться, будто зубные щетки и зубная паста намного важнее щеток для обуви и гуталина. Это покупная еда подарила нам покупные зубы.
Исследователи истории раз за разом говорили о крепких зубах так называемых дикарей, в том числе тех типов человека, что предшествовали нашим современным группам. Зубной кариес находили у нескольких видов животных недавних геологических эпох, тогда как зубы человеческих видов были сравнительно избавлены от этой напасти. Первобытные люди страдали от кариеса реже современных животных. Это отсутствие кариеса среди примитивных народов – такая поразительная характеристика, что многие комментаторы и вовсе зовут кариес современной болезнью.
Драйер[6], рассказывая о нем у доисторических южноафриканцев, делает следующее замечание:
Ни в одном зубе огромной коллекции черепов, собранной у реки Матьес (голоцен), нет ни малейшего следа зубного кариеса. Следовательно, свидетельства из этого региона поддерживают вывод европейских антропологов о том, что кариес – сравнительно современное заболевание и не существует ни одного древнего черепа с этим состоянием.
В связи с исследованиями, приведенными в книге, следует отметить, что их главной причиной стало желание найти причину кариеса. Из-за того, что при современной организации общества в нем чрезвычайно трудно отыскать крупное сообщество со сравнительно высоким иммунитетом к кариесу, и был проведен поиск среди контрольных групп из остатков примитивных народов, где заодно можно изучить последствия контакта с современной цивилизацией, – чтобы описать изменения, связанные с расовой утратой иммунитета. Пожалуй, причина кариеса – один из редких вопросов наших современных общественных групп, в которой так плохо разбираются не только обыватели, но и представители медицинской и стоматологической профессий.
Проблема исправления деформированных зубных дуг и, следовательно, строения лица относится к области стоматологии под названием «ортодонтия». Теперь существует много литературы о причинах деформаций лица. Главным их фактором многие считают смешение рас, радикально отличающихся внешним видом. Причину скученности зубов видят в наследовании крупных зубов от одного родителя и иного костеобразования – от другого, что и дает в итоге зубные дуги, слишком маленькие для зубов. Более общее объяснение отдельных типов дефектов, особенно дистального прикуса, заключается в том, что сосание большого пальца выдвигает верхнюю челюсть вперед, а нижнюю – задвигает назад. Среди других сопутствующих факторов называют нездоровый сон и манеру дыхания. В основном пеняют на них. Проблема строения лица, а также строения тела, включая вид зубных дуг, настолько зависит от роста – не только у отдельных людей, но и у рас в целом, – что врачи-антропологи вывели некоторые законы как законы развития. Они предполагали, что изменения телосложения происходят только из-за перемен в окружающей среде, влияющих на большое число поколений. Важно помнить об этом при чтении дальнейших глав, поскольку в них есть описания многих изменений физической формы, регулярно происходивших в самых разных расовых группах – и даже в первом поколении после того, как родители перешли на питание современной цивилизации.
Многие современные авторы признают и подчеркивают тяжесть умственной и моральной дегенерации. Особенно прекрасный вклад внес Лэйрд в книге «Хвост, который виляет нацией»[7], где заявляет:
Средний уровень общих способностей жителей нашей страны падает с каждым поколением. Не следует ли оставить избирательное право только для тех граждан, кто в состоянии позаботиться о себе? Один из четырех – не может… Теперь хвост виляет Вашингтоном, Уолл-стрит, Ласалль-стрит… В каждом поколении падал среднеамериканский уровень общих способностей.
При анализе текущей ситуации Лэйрд сделал акцент на очень важном аспекте. Подчеркивая, что дегенерация не ограничивается отдельными районами, он поднимает вопрос, какую роль в скорости и степени дегенерации играют местные условия. Далее он говорит:
Хотя мы могли бы привести любой из почти двух десятков штатов, но в первую очередь упомянем Вермонт, потому что его исследовал покойный доктор Пирс Бейли. Он писал: «Можно смело говорить, что в Вермонте есть по меньшей мере 30 неполноценных восьмилетних детей на каждую тысячу, 300 умственно отсталых людей или людей с заметно низким умственным развитием на тысячу. Другими словами, едва ли не треть всего населения этого штата требует некоторого контроля.
Проблема умственного развития и ее место в современном представлении о болезнях организма не рассматривалась с точки зрения организма, в отличие от лучше понимаемых процессов дегенерации с их непосредственной связью с больными органами, а, как правило, вообще выносилась за скобки болезней или травм конкретных органов или тканей. Эдвард Ли Торндайк[8] из Колумбийского университета говорит, что «мышление – такой же биологический процесс, как пищеварение». Это подразумевает и то, что нарушения мыслительных процессов непосредственно связаны с дефектами мозга.
Другой выдающийся исследователь умственных способностей, Дж. Б. Майнер[9], утверждает:
Если наконец докажут, что мораль и интеллект коррелируют в целом спектре индивидуальных особенностей, то, вероятно, это будет самый важный факт, который придется принять обществу.
Причину умственной отсталости у детей в большой степени видели в каком-либо пережитом травмирующем событии, которое становится обуславливающим фактором и в дальнейшем сильно меняет поведение. Проблема связи дефектов организма с делинквентностью в ее различных проявлениях, в том числе и уголовных преступлениях, – один из самых тревожных аспектов современной общественной дегенерации. Чэсселл[10] провела исчерпывающее исследование данных специалистов разных областей в нескольких странах и делает следующие выводы: «Совершенно неоспорима и часто отмечается корреляция между делинквентностью и умственной неполноценностью в случае слабоумных групп».
Берт[11], который провел масштабное исследование умственно отсталых и делинквентных детей в Лондоне на протяжении длительного периода времени, заявляет в своем выводе относительно причины отставания в развитии у ребенка:
И в Лондоне, и в Бирмингеме 60–70 процентов подпадают под категорию «умственно отсталые»… В большинстве случаев главная причина – общая слабость интеллектуальных способностей, предположительно – врожденная и часто наследственная.
О взаимосвязи общей слабости организма и умственной отсталости он пишет:
Пусть школьному директору проблема отсталого ребенка кажется стародавней, ее систематическое изучение не предпринималось до самого недавнего времени. Нам не много известно о ее причинах, еще меньше – о лечении… В-третьих, хотя подавляющее большинство отсталых детей – 80 процентов в такой местности, как Лондон, – страдают от легких недомоганий или плохого здоровья, недостаточное физическое развитие редко выступает основным фактором умственной отсталости.
Во множестве исследований тех сил, что приводят к делинквентности и преступности, практически все специалисты в этой области говорят об их неуловимости. Берт[12] говорит, что «преступность – это будто какая-то заразная болезнь, которую от природы предрасположенные люди вдруг подхватывают в пубертатный период, – или для которой пубертатный период делает их особенно уязвимыми». Он подчеркивает взаимосвязь между делинквентностью и физической неполноценностью:
Самые прожженные рецидивисты – далеко не здоровяки; это хрупкие, больные и немощные люди. Более того, хронические моральные отклонения так часто ассоциируются с хроническими физическими отклонениями, что многие утверждают, будто преступность – это болезнь или по меньшей мере симптом болезни и требует вмешательства врача, а не властей, лечения, а не кнута.
* * *О частоте случаев физической недоразвитости и плохого здоровья среди юных делинквентов говорят почти все современные авторы. В моей личной выборке от подобных дефектов страдали больше 70 процентов – и почти 50 процентов требовали срочной медицинской помощи… Из всех психологических причин преступности особенно распространенной и серьезной, как правило, считается неполноценный ум. К этому выводу приходили наиболее видные авторитеты, пользуясь самыми тонкими методами научного анализа. К примеру, в Англии доктор Горинг утверждает, что «важнейший психический основополагающий фактор в этиологии преступности – умственная неполноценность». В Чикаго доктор Хили аналогично утверждает, что из всех личностных характеристик преступника «главнейшую причину делинквентного поведения представляет собой умственная недоразвитость». И с этим согласны большинство американских исследователей.
Утверждение о неуловимости основополагающих причинных факторов делинквентности – это один из самых удивительных моментов многотомной литературы, накопленной за время обширных исследований специалистами многих стран.
Трэшер[13] в размышлениях о природе и происхождении банд выражает это ясно:
Банды есть банды, где бы они ни были. Они представляют собой особый тип или разновидность общества; в них особенно интересно то, что в своей организации они элементарны, а в происхождении – спонтанны.
Формальное общество всегда более-менее осознает, ради чего существует, и его внутренняя организация для достижения этой цели – всегда более-менее итог планирования. Но банды растут как сорняки – без осознания своих целей, без административного аппарата для их достижения. Более того, они так спонтанны в своем возникновении и так слабо понимают цель своего существования, что соблазнительно назвать их неизбежными, предопределенными и «инстинктивными», а значит, независимыми от окружающей среды, где они обычно находятся.