На краю света

Мерен судорожно вздохнул.

– Что происходит в стране? – спросил он. – Что за ужасное проклятие обрушилось на нас, маг?

За долгие годы со дня великого сражения против узурпаторов-лжефараонов и восхождения Нефера-Сети на двойной трон Верхнего и Нижнего Египта Мерен никогда не покидал Таиту. Он стал ему приемным сыном, заменив настоящего, который никогда не мог бы появиться из изувеченных чресел мага. Нет, Мерен был ему даже больше чем сын – его любовь к старику превосходила кровные узы. Теперь Таиту тронуло его отчаяние, хотя он и сам был опечален ничуть не меньше.

– Почему случилось такое с нашей любимой страной, с нашим любимым народом, с нашим любимым царем? – причитал Мерен.

Таита покачал головой и долго ничего не отвечал. Потом положил руку на плечо Мерену.

– Боги гневаются, – сказал он.

– За что? – не унимался Мерен. От обуявшего его сверхъестественного ужаса могучий воин и неутомимый попутчик казался беспомощным, почти как ребенок. – Чем мы их оскорбили?

– Я ищу ответ на этот вопрос с самого нашего возвращения в Египет. Я приносил жертвы и искал знака в глуби и шири небес. Но до сих пор не могу обнаружить причины божественного гнева. Как будто чье-то зловещее влияние скрывает ее.

– Ради фараона и Египта, ради всех нас, маг, ты должен найти ответ! – воззвал Мерен. – Но где искать его?

– Ответ скоро придет ко мне, Мерен. Так предрекают гадания. Его доставит какой-то нежданный посланец, будь то человек или демон, зверь или бог. Возможно, он явится в виде знака с небес, надписью из звезд. Но ответ скоро придет ко мне здесь, в Галлале.

– Когда, маг? Не опоздал ли он уже сейчас?

– Быть может, это произойдет этой самой ночью.

Одним легким движением Таита поднялся. Вопреки возрасту, двигался он как молодой человек. Его проворство и выносливость не переставали изумлять Мерена даже после стольких лет, проведенных рядом с ним. Маг взял стоящий в углу террасы посох и, опершись на него, остановился у подножия лестницы, чтобы посмотреть на высокую башню. Ее соорудили для Таиты местные жители. Все семьи Галлалы приняли участие в работе. Получился осязаемый знак любви и уважения, питаемых людьми к старому магу, который открыл горожанам источник пресной воды и оберегал город при помощи незримых, но могущественных чар.

Таита начал взбираться по винтовой лестнице, идущей по внешней стороне башни; ступеньки были узкие, не защищенные перилами. Старик бежал наверх, как горный козел, не глядя под ноги, и только легонько пристукивал по камням посохом. Добравшись до площадки на вершине, он расстелил шелковый молитвенный коврик и сел, обратившись лицом к востоку. Мерен поставил рядом с наставником серебряную флягу, а сам сел немного позади, чтобы оказаться под рукой, если Таите понадобятся его услуги, но не совсем рядом, чтобы не помешать магу сосредоточиться.

Таита вытащил из фляжки роговую пробку и отхлебнул бьющей в нос горькой жидкости. Он медленно проглотил ее, чувствуя, как тепло растекается от живота по всем мускулам и нервам тела, наполняя разум кристальным сиянием. Старик сделал тихий вдох и позволил внутреннему оку своей души открыться под влиянием снадобья.

Две ночи назад ночное чудовище поглотило старую луну, и теперь небо принадлежало одним только звездам. Таита наблюдал, как они зажигаются, следуя своей иерархии: самые яркие и крупные показывали дорогу. Вскоре они высыпали на небосводе бессчетным множеством, залив пустыню серебристым светом. Всю свою жизнь Таита изучал звезды. Он думал, что знает о них все, но теперь, при помощи внутреннего ока, открыл новое понимание их свойств и расположения каждой из них в вечной схеме мироздания, а также влияния на дела людей и богов.

Среди них была одна особенная звезда, светившая ярче прочих. Маг знал, что она ближайшая к месту его расположения. При виде ее все чувства его обострились: он заметил, что этим вечером звезда висит прямо над башней.

Впервые эта звезда загорелась на небе ровно девяносто дней спустя после мумификации царицы Лостры, в ту ночь, когда он запечатал ее в гробнице. Появление ее стало чудом.

Перед смертью Лостра обещала, что вернется к нему, и Таита искренне верил, что эта звезда есть исполнение ее клятвы. Она никогда не покидала его. Все последующие годы это светило служило ему путеводной звездой. Стоило ему посмотреть на него, и одиночество, заполнившее его душу после смерти возлюбленной, рассеивалось. Обретя возможность смотреть на эту светящуюся точку внутренним оком, он видел, что звезда Лостры окружена ее аурой. Хотя в сравнении с иными небесными телами эта звезда казалась крошечной, ни одна другая не могла сравниться с ней красотой. Таита ощущал, что любовь к Лостре горит в нем ровным, неугасимым огнем, согревая душу.

Внезапно все его тело напряглось в тревоге, а по венам к сердцу побежала холодная волна.

– Маг! – Мерен уловил перемену настроения наставника. – Что тебя тревожит?

Он схватил Таиту за плечо, положив другую руку на эфес меча. Не в силах вымолвить в своем состоянии ни слова, старик скинул его руку, продолжая смотреть вверх.

За время, минувшее с той ночи, когда он в прошлый раз наблюдал звезду Лостры, она возросла в несколько раз по сравнению со своей нормальной величиной. Некогда яркая и ровная ее аура теперь стала прерывистой и зияла прорехами, как изорванное в бою знамя побежденной армии. Очертания самого светила исказились: оно раздулось по обоим краям и сузилось в середине.

Даже Мерен заметил эту перемену.

– Твоя звезда! – вскричал он. – С ней что-то случилось! Что это может означать?

Он знал, как важна она для Таиты.

– Пока не могу сказать, – прошептал тот в ответ. – Оставь меня здесь, Мерен. Отправляйся спать. Меня не нужно отвлекать. Возвращайся на заре.

Таита наблюдал до тех пор, пока звезды не померкли в лучах солнца. К тому времени, когда Мерен пришел проводить мага с башни вниз, тот убедился, что звезда Лостры погибает.

Измученный долгим ночным бдением, уснуть Таита все равно не мог. Образ умирающего светила заполнял его ум, и мага одолевали смутные недобрые предчувствия.

Это было последнее и самое ужасное проявление зла. Сначала пришла чума, убивавшая людей и животных, и вот теперь это жуткое коварство, убивающее звезды. На следующую ночь Таита не поднялся на башню, а отправился в пустыню, ища уединения. Хотя Мерену и велено было не следовать за ним, он потихоньку наблюдал за наставником издалека. Разумеется, маг почувствовал его присутствие и окутал себя заклятием сокрытия. Мерен, сердитый и обеспокоенный, искал его всю ночь. А вернувшись на рассвете в Галлалу, чтобы собрать поисковую партию, обнаружил Таиту сидящим на террасе древнего храма.

– Ты разочаровываешь меня, Мерен. Для тебя совсем не свойственно пропадать и пренебрегать своими обязанностями, – укорил его старик. – Вдобавок ты решил уморить меня голодом? Призови служанку, которую ты недавно нанял, и будем надеяться, что ты выбрал ее благодаря умению готовить, а не ради смазливого личика.

За весь этот день он не вздремнул, сидя в одиночестве в дальнем конце тенистой террасы. Поужинав, маг снова поднялся на вершину башни. Солнце еще стояло в небе на палец выше горизонта, но Таита не хотел упустить ни единого мгновения из того времени, когда опустится тьма и появятся звезды.

Ночь пришла, подкравшись тихо, как вор. Таита напряженно смотрел на восток. Звезды искорками вспыхивали на темном небосводе, разгораясь все ярче. Затем внезапно над его головой появилась звезда Лостры. Таита удивился, что она покинула свое привычное положение в строю небесных тел. Теперь она, подобно горящему факелу, висела прямо над башней Галлалы.

Она не была более звездой. За несколько часов, миновавших со времени последнего наблюдения, она превратилась в пылающее облако и разорвалась на части. Темные зловещие пары окружали ее, освещенные пожирающим звезду пожаром, который озарял небо над головой мага.

Долгие ночные часы Таита ждал и наблюдал. Изувеченное светило не меняло своего положения у него над головой. Оно оставалось неподвижным на рассвете и появилось на том же самом месте с наступлением следующей ночи. Ночь за ночью звезда оставалась на одной и той же позиции и горела, как исполинский маяк, зловещий свет которого достигал, наверное, самого края небес. Облака обволакивающего ее дыма клубились и закручивались вихрями. Внутри их кольца вспыхивали очаги пламени, затем угасали, чтобы вспыхнуть вновь в другом месте.

На заре городской люд потянулся к древнему храму и стал дожидаться мага в тени высокого колонного зала. Стоило Таите спуститься с башни, его обступили кольцом, прося объяснить появление огромных языков пламени, висящих в небе над Галлалой.

– О могущественный маг! – взывали жители. – Не является ли это предвестием нового несчастья? Разве Египет претерпел еще недостаточно? Просим, растолкуй нам эти ужасные знамения.

Но Таита ничего не мог ответить им в утешение. Ничто в постигнутой им науке не приготовило его к такому событию, как противоестественное поведение звезды Лостры.

Когда новая луна набрала силу, она несколько смягчила зловещее сияние горящей звезды. Но стоило ей пойти на убыль, звезда Лостры снова оказалась главным светилом на ночном небе и горела столь ярко, что прочие звезды померкли в сравнении с ней. Как будто притянутые светом этого маяка, с юга нахлынули темные тучи саранчи и опустились на Галлалу. Вредители провели в округе города два дня и опустошили все орошаемые поля, не оставив ни единого колоска дурры[1 - Дурра – злаковое растение, разводимое в Азии и Африке.] или нетронутого листочка на оливковых деревьях. Ветви гранатов сгибались под тяжестью их роев и затем ломались. Наутро третьего дня насекомые огромным гудящим облаком поднялись в воздух и устремились на запад, к Нилу, чтобы нанести еще один удар по землям, и без того умирающим из-за отсутствия разлива реки.

Египет погибал, и народ его впал в отчаяние.

Затем в Галлалу прибыл еще один посетитель. Явился он ночью, но пламя звезды Лостры горело так ярко, как последний сполох масляной лампы, перед тем как потухнуть. Поэтому Мерен указал Таите на караван, когда тот находился еще довольно далеко от города.

– Эти вьючные животные пришли из далекой страны, – заметил Мерен.

Верблюды в Египте не обитали и встречались достаточно редко, чтобы вызвать у него интерес.

– Путники не следовали по обычной караванной тропе, – продолжил молодой воин, – но появились из пустыни. Странно все это, нам следует быть настороже.

Чужеземцы, не медля ни минуты, направились прямо к храму, словно кто-то указывал им путь. Погонщики принялись разгружать верблюдов; царила привычная суета каравана, встающего лагерем.

– Ступай к ним, – велел Таита. – Выясни о них все, что сможешь.

Мерен вернулся, когда солнце уже поднялось над горизонтом.

– Там двадцать человек, – доложил молодой воин. – Все они – слуги и помощники. Говорят, что провели в пути много месяцев, чтобы добраться до нас.

– Кто их предводитель? Что ты разузнал о нем?

– Я его не видел, он отошел ко сну. Его шатер там, в середине лагеря. Сделан он из тончайшего шелка. Все его люди говорят о нем с величайшим уважением и почтением.