Западные земли

Вижу заглядывает за дверь ванной, смотрится в зеркало. Через несколько секунд все кончено.

Агент отдела спецопераций беседует с судмедэкспертом:

– Не заметили ничего необычного?

– Гм, кое-что заметили. Во-первых… расположение раны – прямо посередине лба, да и выстрел был произведен под каким-то странным углом. По всему судя, он стоял перед зеркалом в ванной. Обычно стреляют в висок, или, в случае профессионалов, в рот. В полиции это называют «курнуть пороху» или «пососать ствол». И еще: эта рана на руке – такое ощущение, словно его барракуда покусала.

– А не могли это быть осколки? Может быть, он разбил кулаком оконное стекло? У нас есть основания полагать, что с психикой у него не все было в порядке.

– Не думаю. В ране осколков не обнаружено, к тому же все следы порезов направлены в одну сторону.

– Кошка поцарапала?

– Комната была закрыта изнутри. Ваш человек Генри, который вел наружное наблюдение за покойным, вызвал полицию. Офицер, который вошел в комнату вместе с вашим агентом, утверждает, что никаких животных в комнате не было.

Отделу спецопераций все это не по душе: неизвестен ни злоумышленник, ни мотивы, ни способ убийства. Если допустить, что мотивом послужила месть Херу и Вижу со стороны одной из жертв их профессиональной деятельности, тогда убийца не мог не сознавать, что эти агенты – не более чем платные наймиты. Следовательно, в качестве следующего шага он попытается добраться до их хозяев. А как можно спрятаться от Неизвестного?

До Брэдбери, начальника отдела, доходили слухи о «Маргарас», международной спецслужбе, которая не подчиняется ни одному правительству, ни одной известной группировке. Он всегда отмахивался от этих слухов как от абсурдных – откуда же тогда у этих людей берутся деньги? Теперь он готов поменять свое мнение, а он не из тех людей, которые любят менять свое мнение.

И зачем тогда они заставили насторожиться хозяев, начав с убийства их слуг? Нехотя Брэдбери вынужден признать, что к подобной процедуре часто прибегает и его собственное ведомство. На профессиональном жаргоне это называется «потрясти дерево». Они нарочно предупредили хозяев, чтобы вынудить их на поспешные и плохо продуманные действия.

– Принесите мне личные дела Хера и Вижу за все годы работы.

Дела были заведены в 1959 году, двадцать пять лет назад. Многие из жертв спецопераций к настоящему времени уже мертвы. Он вскоре отыскивает нужного ему человека: Уильям Сьюард Холл – писатель, разумеется. Холл выступил против приема на работу Хера и Вижу и ушел в отставку в знак протеста против проекта, которым занимался отдел.

– Вы не знаете, что это за тип – этот Холл. Он никогда не сдается. Он только больше раззадоривается. Кончать с ним надо, вот что я вам скажу.

– Полагаю, Хер и Вижу смогут преподать ему урок именно такой интенсивности, чтобы до него все дошло в лучшем виде.

И они преподали ему урок, ничего не скажешь, думает Брэдбери, – научили неослабной ненависти и смертельному упорству. Идиоты! Когда враг таков, его следует добить, а не бросать работу на середине!

Пес-привратник – артефакт ограниченного применения. Наш наиболее гибкий агент – это Маргарас, Белый Кот, Сыщик, Охотник, Убийца, также известный под кличкой Каменный Хорек. Это стопроцентный альбинос; вся шерсть на его теле снежно-белого цвета, а глаза – жемчужно-белые диски, светящиеся в темноте тускло-серебристым светом, который при необходимости может концентрироваться в лазерный пучок. Поскольку у него нет собственного цвета, он может принимать любой. У него тысячи имен и обличий. Его кожа белая и гладкая, как – алебастр. Он владеет умением шевелить по отдельности каждым своим волосом и по желанию может прижать их к коже на голове, может поднять их дыбом или сложить в гриву. Его длинные ресницы и брови чуют малейший запах. Волосы на его гениталиях и заднице могут испускать оглушающий электрический разряд или впрыскивать яд – смертельный, словно яд Морской Осы.

Некоторые утверждают, что, призвав Маргараса, мы тем самым нарушили Правила. Он слишком опасен. Как только он учует запах добычи, его уже не остановишь. И настигает он тебя вовсе не для того, чтобы лучше обнюхать.

По мере приближения Маргараса воздух начинает светиться, его наполняет мускусный запах, похожий на запах озона, а свечение постепенно приобретает фиолетовый электрический оттенок. Мало кто способен дышать воздухом, отравленным зловонием взявшего след Маргараса. Ничего не существует, пока не становится предметом наблюдения, а Маргарас – лучший наблюдатель в своей области.

– Открывай, Хер! У тебя там венецианец!

– Я убью тебя, сукин ты сын! СВЕТ – МОТОР – КАМЕРА

Погоня подходит к завершению. Повсюду собаки воют, скулят и визжат, чуя приближение Маргараса.

– Что ты от меня хочешь?

– Не задавай глупых вопросов…

А теперь посвети ему прямо в лицо, дай ровно столько света, чтобы можно было рассмотреть поношенную красную обивку сиденья первого класса с бронзовым номером через усыхающую на глазах прозрачную оболочку, источающую зловоние сжавшегося в комок смертного страха, последние миазмы ненависти из центра визжащей пустоты, пустулы на его лице наполняются гноем и лопаются, разбрызгивая гнилостный яд по всей гостиничной зале для завтраков.

– Миссис Харди, на помощь! Он совсем рехнулся! Вызовите полицию! Вызовите скорую помощь!

Маргарас может выслеживать добычу по приметам, по маленьким уликам, которые любое живое существо оставляет за собой, он даже может взять ел ел в компьютерном лабиринте – ему доступны все секретные файлы. Власть имущие мира сего, те, кто действуют за кулисами, трясутся от страха при одной мысли о том, что на них может упасть его свет.

Тускло-серебристый свет глаз Маргараса способен проникать в другие программы и стирать их. Он – это Вызов, Выбор, Выход. Его противники отчаянно стараются избежать света Маргараса, словно кальмары, прячущиеся в облако собственных чернил.

Предпочтения в еде и питье, вкусы в живописи, музыке, поэзии и прозе. Постепенно возникает фоторобот, впитавший в себя энергию сотен предпочтений и вкусов. Он может прятаться в снеге и солнечном свете на белой стене, в облаках и камнях, он движется по улице вместе с ветром, который гонит по мостовой обрывки газет, клочки музыки и серебряной фольги.

Будучи альбиносом, Маргарас может по своему желанию менять цвет глаз, шерсти, кожи, пока ему не удается стать для жертвы «пробелом». Когда это удается, бесполезно уже говорить ему: «Кыш!», «Брысь!», «Отвали!» или «Пошел прочь!». Белое Мурчание: лишенный цвета, он притягивает все цвета и краски; лишенный запаха, впитывает все запахи – чем противнее, тем активнее, – превращая их в вихри, водовороты, торнадо, в жуткие Пахучие Смерчи, которые создают за собой такую зону пониженного обонятельного давления, что живые существа взрываются в ней, а их внутренние запахи тут же всасываются в Смерч-Вонючку, и тот кружится и кружится все быстрее и быстрее, извергая целый мальстрим грязи и отбросов во всех направлениях, и вновь набирается сил, очутившись над кладбищем; гробы лопаются, покойники вырываются наружу и кружатся во Взрывчатой Польке. Он всасывает в себя целиком нужники вместе с визжащими в них от страха стариками, размахивающими в воздухе засранными каталогами «Монтгомери Уорд»[25 - Одна из старейших в мире служб доставки по почте.].

Запахи также могут служить одним из наиболее тонких и действенных способов оживления воспоминаний о прошлом и былых чувств.

– Нюансы, понимаете.

Мудрый старый педераст в кардинальской мантии, от которого веет легким ароматом тления, перебирает янтарные бусины четок шелковистыми желтыми пальцами, снимая кончиками слои пахучих отложений.

– Ах, Египтом попахивает…

Запах хлорки в плавательном бассейне ИМКА, чистый запах голых мальчиков… бывают и другие, дорогуша. Ну-ка, нюхните вот этот, из времен до Первой мировой, когда люди путешествовали паровозами и не имели паспортов. Я имею в виду, разумеется, не быдло всякое. Уютный, верно? И запах двадцатых годов… ах, давно ушедшие деньки, фляжка с виски на бедре, енотовые манто.

А теперь отнюхаем назад – к тем временам, когда гомо сап появился на свет, возможно, в недобрый час. Почувствовали разницу? Там нет никого. Не с кем поговорить. Не на кого производить впечатление. Голливудские воротилы просто сдохли бы там со скуки, словно водолаз с перерезанным шлангом. Лично меня это бодрит. Я бы смог там помечтать о том, каким бы сделал мир я. Ах, ну да ладно…

И вы легко почувствуете разницу между воздухом до и после шестого августа 1945 года: это уж сто процентов. Раньше никто не умел взрывать атомы, из которых все мы состоим… немного силы и ловкости – и каждый имел шанс жить вечно… но теперь…

Маргарас расследует Дело о Мертвом Сне. Если хочешь уничтожить индивидуума или целую культуру, уничтожь их сны. Именно это сейчас и осуществляется в глобальном масштабе.

Функция снов, как утверждают, заключается в том, чтобы избавить клетки мозга от ненужных связей – если исходить из этой теории, то в мозгу во время сновидений происходит нечто вроде неврологической уборки квартиры. Эта же теория утверждает, что если нарочно вызывать определенные сновидения, то можно причинить психике вред, потому что при этом в мозгу будут укрепляться связи, от которых он пытается избавиться. «Мы видим сны, для того чтобы забыть их содержание», – утверждают представители этой школы.

Но Джо знает, что сновидения являются биологической необходимостью, как и состояние сна, с которым они связаны. Человек, лишенный сна, умирает. Маргарас уверен, что это война на уничтожение. Можешь смело забыть о своем биологическом и духовном предназначении в космосе. Можешь смело забыть о Западных Землях. И заранее договорись обо всем с компетентным гробовщиком.

Но отчаянная борьба может изменить исход схватки. Джо выслеживает агентов венерианского заговора, которым всегда присущи весьма характерные методы и цели. Их отличает антимагическая, авторитарная, догматическая настроенность. Они – смертельные враги тех, кому дорога магическая вселенная – спонтанная, непредсказуемая, живая. А они хотят видеть ее контролируемой, предсказуемой и мертвой.

В 1959 году один из членов английской научной элиты сказал Брайону Гайсину: «Каково вам ощущать себя одним из последних людей на Земле?»

Брайон сохранил невозмутимый вид, и тогда венерианец игриво добавил: «Не переживайте, жизнь в резервации будет не так уж плоха!»

Программа правящей элиты в оруэлловском «1984» звучала: «Мы хотим вечно попирать своей ногою лицо человечества!» Это звучит наивно и оптимистично. Ни один вид не сможет выжить и в течение одного поколения при той программе, с которой мы имеем дело сейчас. Это не программа вечного или просто длительного господства. Совершенно ясно, что это программа, нацеленная на уничтожение.

Джо пришел к выводу, что люди слишком увлечены зарабатыванием денег, чтобы создать атмосферу, благоприятствующую научным исследованиям. Джо не питал, в отличие от Кима, ни малейших иллюзий насчет возможности переписать историю. Для него это было всего лишь еще одним проявлением безответственного пидарства: ишь ты, он будет переписывать нашу историю, а мы будем сидеть сложа руки и ждать! Нет уж, без слез всецело вверься предопределенью[26 - В. Шекспир «Антоний и Клеопатра», акт 3, сцена 6 (пер. Б. Пастернака).].

ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ расхаживает в атомной футболке – мерцание его радиации озаряет тьму.

Джо решает поместить свое тело в криогенную камеру на пятьдесят лет. Вдумчиво разместив миллион долларов на бондах и срочных счетах, организовав целую систему из подставных фирм и абонентских ящиков, Джо рассчитывает проснуться богатым человеком.

А как же насчет Кима?

– Ну, – Джо пожимает плечами. – Полагаю, что в Стране Мертвых каждый обязан заботиться о себе сам. По крайней мере, он может надеяться что никакой посыльный из фирмы почтовых заказов не заставит его выскочить из котла, не доварившись до конца. К тому же это ему вряд ли удастся с дыркой пять на семь под левой лопаткой.

Джо насаживает на крючок наживку: светловолосого нордического Ubermensch'a с Олимпиады 1936 года – герра Хеллбрандта. Да, да – адского такого господина[27 - Hellbrandt – адское пламя (нем.).].