Западные земли

Как выглядел Хассан-ибн-Саббах? Кем он был. Последние сорок лет своей жизни ХИС находился в горной крепости Аламут на севере той страны, что ныне называется Ираном. Из Аламута Старец рассылал своих ассассинов туда, где, по его мнению, требовалось их присутствие. Говорят, он направлял агентов даже в Париж. У нас нет точной информации о подготовке, которую проходили ассассины. Достоверность скудных исторических данных, которыми мы располагаем, во многих случаях вызывает сомнение – как, например, рассказ Марко Поло о небесных гуриях, среди которых будет проводить время мученик, исполнив свою миссию. Женщин в Аламуте не было.

Рассказывают, что ХИС обезглавил «собственного сына за то, что тот пронес бутылку вина в крепость. Несомненно, истинная причина была иной. Скорее всего, парень организовал заговор с целью убийства Старца. Такое случается даже в лучших восточных семействах.

За исключением этого мы мало что о нем знаем. Шутил ли он, улыбался ли, пил ли вино? Некоторые утверждают, что в последние годы он стал алкоголиком и что то вино, которое пронес в крепость его сын, предназначалось для него и было отравленным. Слухи… мало что удается понять из них об этом человеке, а то, что удается, не вызывает симпатии. Поневоле перед глазами встает недоброе, суровое лицо неприступного старого муллы. Лицо, на котором невозможно прочесть ничего о личной жизни, привычках, странностях его обладателя, который, скорее всего, подозревает об этой своей особенности, и она его вполне устраивает.

Разумеется, я был с ним знаком лично, но знать я его совсем не знал. Этот человек отличался многоликостью и разносторонностью. Он в буквальном смысле преображался с каждым новым днем. Иногда от ЕГО лица исходило ослепительное сияние чистого духа. B другие дни суровые серые морщины, прорисованные страхом и отчаянием, свидетельствовали о том, что Старец потерпел какое-то поражение в духовной битве. В битву вступают с целью победить в ней, поэтому поражение неизменно сопровождается отчаянием. За одно я ручаюсь: он был боевым офицером из тех, кто никогда не потребует от своих солдат идти на то, на что сам он пойти не готов. Он готов был биться бок о бок с рядовыми, поливая своей кровью каждую отвоеванную пядь.

В частности, он много вращался в исламских кругах. Тогда существовало множество отклонений и сект – например, сентиментальные суфии, слишком терпимые, чтобы представлять для кого-нибудь опасность. А еще – подобный лабиринту мир арабских учений и философских школ, в те времена являвшийся передовым рубежом цивилизации и подаривший такие ценные нововведения, как дистилляция и ноль, сделавшие возможными, соответственно, пьянство и бизнес. Что бы Берроуз и «Ай-Би-Эм»[62 - Дед писателя Уильям С. Берроуз-старший (1857-1898) был изобретателем механического арифмометра, а также основателем компании «Burroughs Adding Machines», ставшей впоследствии основой для создания корпорации IBM.] делали без ноля? Из всех этих сект и течений особенным преследованиям подвергались исмаилиты, поскольку они проповедовали ересь, казавшуюся особенно гнусной в глазах ортодоксов, а именно претендовали на основную прерогативу Творца – право творения новых существ.

Вы видите, как напряглась и пульсирует, словно обеспокоенный червяк, жилка на лбу задумавшегося муллы. Руководство передается путем прямого контакта с имамом, в ходе которого тот выбирает нового имама. Подделать это невозможно. Любой, обладающий духовным зрением, различит фальшивку.

Человеческая участь, если ты принял ее, родившись в человеческом облике, безнадежна… или почти безнадежна. Имеется один шанс на миллион, а это не так плохо для биологического существа. Начни с самого начала: девять десятых твоей деятельности – бессмысленная суета, прикуривание сигарет, что-нибудь еще в том же роде… девять десятых балласта, который тянет тебя на дно… все шансы на стороне сдающего.

Считается, что кино концентрирует немногие моменты осмысленного действия, но и в кино балласт доходит до шестидесяти процентов. Возьмем, например, «Крестного отца»… резать, резать и еще раз резать. Кому интересно смотреть, как он покупает персик, надевает пальто, выпивает бокал вина? В конце концов останется десять минут настоящего движения, и получится очень хороший фильм. Таким образом, весь сценарий одной жизни можно прожить за неделю, а частенько и быстрее. А в некоторых статистах так смысла и вообще не больше, чем на пару секунд.

Представь себя на планете, движущейся с такой скоростью. Каждая встреча стремительна, как встреча с кометой. Воздух хрустит от опасности, страха, горя и экстаза. Быстрее, быстрее, еще и еще быстрее.

Русский представитель порвал Атлантическую хартию на клочки и подтер ими задницу к большому изумлению Ассамблеи ООН.

– Да она и на это-то не очень годится, – проворчал он.

Готовность номер один ожидается с минуты на минуту… в Центрах управления… подготовить к пуску… отбой… президент на горячей линии… проверка боеготовности быстрее быстрее доберитесь до конца контрольной линии и подключите сюда шину подачи команд… все быстрее быстрее и быстрее смена партнеров быстрее быстрее и быстрее… НАТО постоянно меняет планы… палец технического сержанта тянется к кнопке… президент на горячей линии… быстрее и быстрее, горячее и горячее… палец отодвигается от кнопки, снова тянется к ней… быстрее и быстрее, ближе и ближе… ГОТОВНОСТЬ НО/ … президент на горячей линии… три русских головы слетели с плеч., головы катятся, катятся, катятся… в Кремле идет такая перестрелка, какой и на Диком Западе не видывали...

Старец, Хассан-ибн-Саббах, стоит, окутанный озоновым дымком решимости, великолепный в своем обличье имама…

– Это будущее может и не наступить, если вы все нанесете удар в нужное время в нужном месте. Итак человеческая жизнь содержит в себе лишь немного рассеянных на всем ее протяжении моментов, которые обладают смыслом и ценностью… это совсем необязательно мгновения создания каких-нибудь убийственных шедевров – взгляд, брошенный на ночное небо над Сент-Луисом или в каком-нибудь другом месте, может оказаться именно им. Или встреча с белым котом, лежащим на рыжей глинобитной стене и рассматривающим крыши Марракеша… такой кот – воплощение самого Ра. Удержать эти мгновения невозможно: «Если ты видишь нечто прекрасное – не цепляйся за него, если нечто отвратительное – не уклоняйся от встречи», – советует тантрическое предание. Откуда бы ни брались подобные мгновения, они всегда крайне редки – так как же прожить унылые годы и годы, наполненные жизненным балластом, волоча нашу стареющую плоть из одного места в другое? Только одним образом: помня всегда о том, что ты – мой агент, а не швейцар, садовник, лавочник, плотник, аптекарь или врач, которым тебя считают окружающие.

– Скольких сегодня на тот свет отправили, Док? – спрашивает, проходя мимо тебя, коллега-агент в Хиксвилле. И ты чувствуешь себя превосходно, говоря в ответ какую-нибудь глупость или банальность, ты упиваешься обманом и двусмысленностью, радуешься оттого, что ты – не совсем тот, кем видят тебя все вокруг, – ты гораздо опаснее.

И тогда исполнение самой банальной роли становится утонченным наслаждением… например, выслушивание расистской ахинеи из уст какого-нибудь красношеего. Я уже занес его в мой список. Ему никуда не деться.

– Вы не представляете, как вы правы по поводу этих жидов! Читали «Протоколы сионских мудрецов»?

И партия в покер в субботу вечером… ты выигрываешь всегда, когда хочешь, уверенно, с тайным презрением, и они каким-то образом ощущают это презрение и, проигрывая, хотят тем самым угодить тебе… Настоящая человеческая комедия, которая разыгрывается для твоего увеселения.

Но в основном все же ты ждешь только момента, чтобы приступить к действию. Когда же наступает этот момент? Когда твое Ка начинает направлять твои действия, и ты сливаешься с ним в единое целое.

Ка, твой двойник, обладает в Стране Мертвых теми же шансами, что и ты сам. Если ты умираешь, умирает и оно. Если тебя пытают, то и оно мучается. Так что ваши интересы полностью совпадают. Ибо только ни этом может строиться абсолютное доверие. Ка всегда оказывается рядом в нужный момент, и оно же подсказывает тебе, что этот момент наступил.

Ка мужчины действует как агент, отстаивающий мужские интересы в самом широком смысле слова и право на бессмертие – в первую очередь. Вспомни твой сон, в котором женщины на велосипедах, одетые в серые джемпера и шорты, проносятся мимо трибун, вздымая вверх сжатые кулаки и скандируют; «ДА ЗДРАВСТВУЕТ СМЕРТЬ!»

Помни, что Ка мужчины – тоже мужчина, поэтому если ты обнаружишь в себе женское Ка, знай, что это – коварная самозванка, за которой радостно устремляется устрашающее большинство умственно отсталых и одурманенных самцов, жаждущих, чтобы их поскорее превратили в свиней. Помни, что египетский иероглиф, означающий отъявленного труса, изображает женщину в мужской одежде, иначе говоря – женское Ка, завладевшее мужским телом.

Ка каждого человека сугубо индивидуально, но люди, похожие друг на друга, имеют и схожие Ка. Они до определенной степени взаимозаменяемы. Исходное мужское Ка – это и есть имам. Наиболее простой способ осуществить контакт между Ка – это половой акт. Секс – это то, что лежит в основании страха, ибо именно при помощи секса мы были заманены в ловушку человеческого бытия, которое есть безнадежный тупик. Ка может быть освобождено при помощи полового акта, в котором полностью отсутствует элемент страха.

Магические ритуалы начинаются со слов: «Да не имеют Лучезарные власти надо мной!»

Какой неуместный торг! Неужто Лучезарные – чьи-то дворовые псы? Сделал дело и валяй обратно к себе на небеса, гак, что ли?

И вот адепт традиционной магии, запугав Лучезарных парочкой-другой амулетов и пластмассовым жезлом Соломона, затем задабривает их дымком ладана, купленного в «Вулворте», затем онанирует или трахает свою девку, после чего духи якобы повинуются ему и выполняют любое его желание.

Нет, пусть Лучезарные войдут в меня! Я хочу стать одним из них, за этим я их и призываю.

Я знаю, что нарушаю этим все мыслимые законы и правила полетов. Ну и что с того? Наступает Время Полной Перезагрузки. Цель контактов с демонами, элементалями, суккубами, инкубами, светящимися мальчиками, Лучезарными заключается в том, чтобы вступить с ними в связь и породить желательное потомство, под каковым я подразумеваю потомство с большим потенциалом выживания.

В современном Египте или в тех областях, где находятся развалины майянской и ацтекской цивилизаций, мы сталкиваемся с «усеченной историей»: сегодняшняя реальность здесь потеряла всякую связь с историческим прошлым и представляет собой единый неподвижный блок застывшего времени. Так что последнее место, в котором стоит искать ключи к тайнам Древнего Египта, – это Египет современный.

Я бы хотел побывать в Египте тысячу лет назад, во времена Хассана-ибн-Саббаха. Как раз в это время начинается складываться концепция спасения через осуществление политических убийств. Первый истинный ключ к тайне – древнеегипетская концепция Семи Душ. ХИС понимает, что Ка. или Двойник, и является проводником в Сад. Однако, чтобы осуществить свою функцию, Истинное Ка должно убить Ложное Ка в воплощенной форме. А Ложное Ка, или Феку, обязано явить себя в тот момент, когда истинное Ка полностью овладеет человеческим организмом. Собственно говоря, функция человеческого организма – служить сосудом для истинного Ка. Таким образом, враги ХИСа представляют собой различные воплощения ложного, паразитического Ка.

Феку обладают тем преимуществом, что они бесконечно плодовиты и взаимозаменяемы, словно экземпляры одного и того же вируса. Феку проникает в Ка и немедленно начинает реплицировать его поддельные копии. Они обладают определенным сходством с оригиналом, как клетки рака печени обладают сходством с нормальной печеночной тканью. Выглядит, как настоящая, но сравнения с ней не выдерживает. Раковая и здоровая клетки не могут сосуществовать в одном и том же месте.

Религии – это вид оружия, и некоторые из них обладают значительным быстродействием. Стоит только посмотреть на бурную экспансию ислама к вратам Вены, в южную Испанию, на восток в Персию и Индию, на запад до Геркулесовых Столбов и в глубь Черной Африки. В зонах усеченного времени, таких как Египет, рекомендуется использование метода «водолазного колокола», потому что время в таких зонах отвердело и потеряло подвижность.

– Задрайте люк, мистер Хислоп, мы погружаемся.

Мы опускаемся ниже слоев, заполненных газетами и шумящими толпами, через эпохи Насера и Фаруха – толстого печального шута – через душные обеденные залы в «Шепперд-отеле», который сожгли восставшие – пламя пожарища смешивалось с мерцающим светом канделябров в квартирах британских колониальных служащих, уверенно, как актеры, игравших свои роли невозмутимых и исполненных самообладания колонизаторов… ниже спрессованных призывов муэдзинов, удушающего застоя арабского мира, спускаемся к вспышке энергии, которая докатилась до врат Вены, до южной Испании, а затем – ЩЕЛК! – и Аллах на тысячу лет погрузился в творческий кризис.

Представьте себе Берроуза, который в течение тысячи лет повторяет: «Солнце остывает на веснушчатой коже мальчика».

Аллаху Акбар… Аллаху Акбар…

В течение тысячи лет Аллах строчил как безумный. поэтому сейчас самое лучшее, на что он способен, – это писания Хомейни. Вот что я вам скажу, у этих старых мулл в глазах есть нечто жуткое. Они смотрят куда-то в сторону, вверх и слегка влево, и выражение у них на лице при этом крайне неприятное. Что-то мертвое и деревянное в этих лицах. Халтурная работа, Аллах, – нас, наследников Шекспира, на такое не купишь.

Самый жуткий творческий кризис случился у меня как раз тогда, когда повествование подошло к Хассан-ибн-Саббаху и Египту, где Горный Старец, как считают, постиг тайну тайн, что позволило ему впоследствии вербовать сторонников, засесть в Апамуте и управлять своими ассассинами на расстоянии.

Я понял, что весь мой подход к ХИСу оказался ошибочным. Я вознес его на высокий пьедестал, а затем, под влиянием остаточных христианских рефлексов, начал призывать его себе в помощь, словно какой-нибудь католик, сжимающий в пальцах брелок с изображением своего святого. Разумеется, потерпев поражение, я почувствовал себя преданным. Впрочем, мне постоянно казалось, что он тоже потерпел поражение и обвиняет в этом меня. Вместо того чтобы расспрашивать о всяких пикантных подробностях, я задался другим вопросом: было ли ХИСу так же плохо в Египте, как мне в гостинице «Императрица»? И тут же я понял, что ответ будет положительным!

Потому что я – это ХИС, а ХИС – это я. Я не агент и не представитель, которого бросили, как только дела пошли туго, и от которого где-то в конторе на другом краю земли отрекся шеф. Но ведь именно этому и учил ХИС! Ка ассассинов сливались с Ка ХИСа воедино. С этого момента он стал представлять такую же (а вернее – ту же) опасность, что и его ассассины.

До ХИСа доходит, что его неудачная попытка стать визирем султана мотивирована глубокой неуверенностью в себе. Некоторые назвали бы это даже трусостью. Он отчаянно нуждался в защите от своих врагов, которые ненавидели его за то, что он себя представлял, но еще в большой степени за то, чем он мог бы стать. Поскольку ХИС представлял собой реальную угрозу их паразитическому существованию. Это самоочевидный духовный факт.

Попасть в руки таких врагов – все равно, что очутится в аду, и ХИСу чудом удалось избежать этой опасности.

Застряв в Египте, без денег и без последователей, ХИС очутился в отчаянном положении. Он чувствовал, как ненависть сгущается вокруг него: рычащие псы и привратники, враждебные чиновники и домовладельцы. Он проходит мимо трех стариков, сидящих на скамейке перед маленьким кафе. Они провожают его холодными, враждебными взглядами. Он идет, чувствуя ненависть, словно град маленьких камешков, который сыплется ему на спину.

Он резко оборачивается… уличный мальчишка стоит у него за спиной, по-собачьи оскалив зубы. Мальчишка сплевывает. Старики смотрят. Никто не хочет связываться с ним. Он поворачивается и быстро уходит.

Жарко, словно в духовке. Он должен найти крышу над головой на последние деньги. Он отправил несколько сообщений своим последователям, но не знает, получили ли они их и может ли он рассчитывать на помощь, а если да – то когда.

Ему не нравится домовладелец – здоровенный бородатый мужчина, от которого разит прокисшим вином и луком. Он соглашается, но просит заплатить за неделю вперед.

– Я засуну расписку вам под дверь.

Это ему тоже не нравится. Слова джентльмена должно быть достаточно. Но он слишком устал, чтобы продолжать поиски.

Крошечная комнатка с решетчатой дверью – единственным источником свежего воздуха, тюфяк на полу, подставка с кувшином для воды и тазом, к стене прибито несколько деревянных крючков. Он ополаскивает теплой вонючей водой лицо, снимает с себя джеллабу, и вешает ее на крючок. Он растягивается на тюфяке в одной набедренной повязке, майке и поясе, на котором висит нож в инкрустированных ножнах, и немедленно погружается в лихорадочный сон.

Кто-то ломится к нему. Он накидывает джеллабу и открывает дверь. За нею стоит домовладелец.