Эта ласковая земля

– Оди, почему ты остановился? – спросила Эмми.

– Забыл, как дальше, – соврал я и сразу же заиграл более бравурную мелодию, которую слышал по радио в исполнении «Ред Николс и пять центов», под названием «Я чувствую ритм». Я репетировал, но еще никому не играл ее. Настроение наше тотчас улучшилось, и миссис Фрост даже начала подпевать, чему я удивился, потому что не знал, что у этой мелодии есть слова.

– Гершвин, – сказала она, когда я закончил.

– Что?

– Не что, Оди. Кто. Человек, который написал эту песню. Его зовут Джордж Гершвин.

– Никогда о нем не слышал, – сказал я, – но он пишет очень хорошие песни.

– Это точно, – улыбнулась она. – И ты хорошо сыграл.

Моз показал жест, и Эмми согласно кивнула.

– Ты играешь, как ангел, Оди.

В этот момент Альберт встал.

– Мы еще не закончили работу.

– Ты прав.

Миссис Фрост начала убирать все в корзину для пикника.

Покосив траву в саду, Моз помог нам с Альбертом ставить забор от кроликов. Когда мы закончили, миссис Фрост, как и обещала, отпустила нас на реку немного отдохнуть и смыть пыль и грязь, пока она готовит ужин. Мы разделись и попрыгали в воду. Весь день мы потели под жарким солнцем, и прохладная вода Гилеада казалась раем. Мы купались совсем не долго, когда с берега окликнула Эмми:

– Теперь поплаваем?

Мы заставили ее отвернуться, пока вылезали и одевались. Потом Альберт с Мозом подняли каноэ с маленьких козел, на которых мистер Фрост всегда хранил его, и спустили на воду. Я взял два весла. Эмми села ко мне в центр, а Альберт с Мозом взяли по веслу и заняли места на носу и корме, и мы отплыли.

Ширина Гилеада составляла всего лишь десять ярдов, и течение было несильным и ровным. Мы поплыли на восток под нависавшими над водой деревьями. Река и земля по обе стороны притихли.

– Хорошо, – сказала Эмми. – Хотела бы я плыть так вечно.

– До самой Миссисипи? – спросил я.

Моз положил весло на борта и показал «До самого океана».

Альберт покачал головой:

– На каноэ туда не добраться.

– Но помечтать-то можно, – сказал я.

Мы развернулись и поплыли вверх по течению на ферму Фростов. Установили каноэ на козлы, сложили весла под ним и пошли в сторону дома.

Тут нас и настигли неприятности.

Глава четвертая

Мы все узнали автомобиль Брикманов, серебристый седан «Франклин». Он был покрыт пылью проселочных дорог и стоял посреди подъездной дорожки, как большой голодный лев.

– Ох, братишка, – сказал Альберт. – Теперь нам конец.

«Беги», – показал Моз.

– Но мистер Брикман разрешил нам работать сегодня здесь, – сказал я.

Губы Альберта сжались в твердую линию.

– Меня беспокоит не мистер Брикман.

Они сидели в комнате, которую миссис Фрост называла салоном, небольшой гостиной с диваном и двумя стульями с цветочной обивкой. На полке над маленьким камином в рамочке стояла фотография мистера и миссис Фрост с Эмми между ними, они выглядели такими счастливыми, какой и должна была выглядеть семья по нашим – детей, лишенных семьи, – представлениям.

– А, вот и вы наконец-то, – сказала Черная ведьма, как будто нас не было десять лет и наше возвращение ее безгранично обрадовало. – Хорошо покатались?

– Эмми хотела поплавать, а мы не могли оставить ее на реке одну, – сказал Альберт.

– Конечно не могли, – согласилась миссис Брикман. – И кататься на лодке по реке намного приятнее, чем работать в поле, да?

Не переставая улыбаться, она повернулась ко мне, и я ожидал в любой момент увидеть между ее губ раздвоенный язычок.

– Мальчики сегодня хорошо поработали, – сказала миссис Фрост. – Мозес выкосил всю траву в саду, и они втроем поставили вокруг моего огорода забор от кроликов. Без них я бы пропала. Спасибо, Клайд, что разрешили взять их на денек.

Мистер Брикман бросил взгляд на жену, и появившаяся было на его губах слабая улыбка быстро угасла.

– Мой Клайд чрезвычайно мягкосердечен, – сказала миссис Брикман. – Боюсь, это недостаток, когда имеешь дело с детьми, которым требуется твердая рука. – Она поставила свой стакан с холодным чаем. – Нам пора ехать, иначе мальчики пропустят ужин.

– Я собиралась покормить их здесь, перед тем как везти обратно, – сказала миссис Фрост.

– Нет-нет, дорогая. И слышать не хочу. Они поедят с остальными в школе. И сегодня вечером фильм. Мы же не хотим, чтобы они его пропустили? – Она поднялась со стула, как завиток черного дыма. – Идем, Клайд.

– Спасибо, мальчики. – Миссис Фрост ободряюще улыбнулась нам на прощание.

– Пока, Оди, – сказала Эмми. – Пока, Моз. Пока, Альберт.

Мой брат придержал дверь машины для миссис Брикман, потом мы с ним и Мозом забрались на заднее сиденье, а мистер Брикман сел за руль «Франклина». Миссис Фрост стояла на дорожке, рядом с ней Эмми озабоченно поджимала губы. Они так печально махали нам вслед, что можно было подумать, будто мы едем на казнь. Что было недалеко от истины.

Довольно долго никто не произносил ни слова. Мистер Брикман давил на газ, так что мы поднимали за собой облако пыли. Я, Альберт и Моз бурно переговаривались знаками.

Моз: «Мы покойники».

Альберт: «Я все улажу».

Я: «Черная ведьма съест нас на ужин».

– Хватит там, – приказала миссис Брикман, и я подумал, что у нее, наверное, глаза на затылке.