СОНЕТЫ. В переводах Константина Жолудева

Then were not summer’s distillation left
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty’s effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was.
But flowers distilled, though they with winter
meet, leese but their show; their substance still
livessweet

Сонет 6

Пока зиме не разорять природы,
И лета свет в тебе не угасим,
Создай сосуд бесценный для породы,
Она сейчас в рассвете, полном сил.
Ростовщики проявят одобренье,
Их радуют, кто платит по долгам.
Лишь для тебя твоё перерожденье,
Себе воздай десятикратно сам.
Стань в десять раз счастливее чем есть,
Себя десятикратно повтори.
И смерть тогда, убавит свою спесь,
В потомстве обретешь бессмертье ты.
Уйми свой норов, слишком ты красив,
Чтоб сделать прах, наследием своим.

Sonnet 6

Then let not winter’s ragged hand deface
In thee thy summer ere thou be distilled:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beauty’s treasure ere it be self-killed:
That use is not forbidden usury
Which happies those that pay the willing loan;
That’s for thyself to breed another thee,
Or ten times happier be it ten for one;
Ten times thyself were happier than thou art,
If ten of thine ten times refigured thee:
Then what could death do if thou shouldst depart,
Leaving thee living in posterity?
Be not self-willed, for thou art much too fair
To be death’s conquest and make worms thine
heir.

Сонет 7

Когда с востока перейдет в зенит,
Главой своей Святое Божество,
Всяк свет его тогда боготворит,
Служить готов величию Его.
Взобравшись на крутой небесный холм,
В рассвете сил, теплом нас одари?т.
И каждый смертный благолепьем полн,
Когда Его движенье в небе зрит.
Но только лишь к закату станет путь,
Лишь жар в горнилах начинает тлеть —
Никто не хочет на Него взглянуть,
К чему на угасание глядеть?
Так ты, оставив полдень своих дней,
Без сына, не продлишь судьбы своей.

Sonnet 7

Lo in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbed the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage:
But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age he reeleth from the day,
The eyes (fore duteous) now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself outgoing in thy noon,
Unlooked on diest unless thou get a son.

Сонет 8

Есть музыка в тебе, что так печальна,
Но разве ум враждует с красотой?
Любить лишь одиночество банально,
Как путать радость с грустью и тоской.
Не потому ль божественные звуки,
Женитьбы слух твой нынче не влекут,
Что спутал ты свиданья и разлуки,
Ушам твоим они укоры шлют.
Созвучье струн небесных так прекрасно!
Довольно нежность глупо раздавать,
И тратить, что даровано напрасно
Ведь Сын, Отец и Всеблагая Мать,
Уже сейчас поют тебе о главном —
Увянешь в одиночестве бездарном!

Sonnet 8

Music to hear, why hear’st thou music sadly?
Sweets with sweets war not, joy delights in joy:
Why lov’st thou that which thou receiv’st not
gladly,