Which, used, lives th’ executor to be.
краса умчится искоркой костра,
и в жизни долгой, выбирая путь,
пойми, природа против тех растрат,
что уходя, не сможем ей вернуть
на склоне лет понять нам суждено
прекрасный скряга, нищий сумасброд,
кто отдаёт, тому лишь всё дано,
а не тому, кто пустит в оборот
то недород, то новая напасть,
уже конец маячит всей дороги,
но у себя не сможешь ты украсть,
когда судьба нас встретит на пороге
души подранок, сбитый в лёт,
твоя краса в земле сгниёт…
Сонет №5
Those hours, that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell,
Will play the tyrants to the very same
And that unfair which fairly doth excel:
For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there;
Sap cheque’d with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o’ersnow’d and bareness every where:
Then, were not summer’s distillation left,
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty’s effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was:
But flowers distill’d though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.
рожденный светом утренней зари,
познал закат и увяданья бремя,
сейчас твой лик, что красотой горит,
уводит в тьму безжалостное время
как совладать с часами, где наш срок?
зимою вьюжной становилось лето,
остыла кровь, застыл в деревьях сок,
поля снегами заметало где то
как сохранить незримое нам нечто,
цветок в руке, пчелу ли на стекле,
чтоб унести с собою в бесконечность,
то, что согреет в неизвестной мгле
пусть подо льдом замерз цветок уже,
свет наших слов останется в душе…
Сонет №6
Then let not winter’s ragged hand deface
In thee thy summer, ere thou be distill’d:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beauty’s treasure, ere it be self-kill’d.
That use is not forbidden usury,