Увидимся во вторник

Я подумала, тебе стоит это знать.

Надира».

Несколько секунд я смотрел на записку, чувствуя, как с каждым словом у меня вскипает кровь.

О Шарлотте я не слышал с момента окончания университета. Я потратил тысячи долларов, разыскивая ее в первый год после того, как она оставила меня, и все, что я находил, – это подтверждения, что она уехала за границу, начала новую жизнь и вышла замуж за кого-то, кто не был мной.

Одно лишь упоминание ее имени всколыхнуло воспоминания о том, что когда-то у нас было то, что мы поклялись никогда не прекращать.

До сих пор я никого так не любил, как ее. Черт, да я и на самом деле никого не «любил» после нее, потому что ни одна женщина не могла с ней даже сравниться, и я злился каждый раз, когда вспоминал, что ей так и не хватило порядочности просто попрощаться.

– Ну, на том и порешили, – произнесла Анна. – Знаешь, я теперь думаю, что мы можем убить сразу двух зайцев на обеде с «Найк», если ты не против. В дополнение к посещению твоих тренировок мы наконец можем снять видео о двух из тех коротких…

– Меня завтра на обеде не будет. – Я в последний раз посмотрел на приписку, зная, что уже не смогу сегодня сосредоточиться больше ни на чем другом. – Я иду на встречу.

– Хорошо. Но она же во вторник вечером, Грейсон. Ты спокойно можешь присоединиться к нашему обеду в понедельник, расписаться на нескольких документах и полететь в Питтсбург днем.

– Я лечу туда сегодня.

Шарлотта: тогда

Семь лет назад

Питтсбург

В аду должно быть специальное местечко для научных руководителей, которые направляют тебя по неверному пути во время твоей учебы в колледже. По крайней мере, я надеялась, что такое местечко есть, чтобы мой безмозглый куратор узнал, каково это, когда твое будущее в неправильных руках.

– Тут у нас проблемка, Шарлотта. – Он постучал пальцами по столу. – Даже с учетом всех углубленных курсов у тебя не хватает шести зачетных единиц, необходимых для получения степени по политологии. Кто бы мог подумать, что ты до сих пор не поняла этого? Ты же вроде одна из самых умных моих студенток.

– Вы серьезно вините меня в этом?

– Собственно, я тебя не виню, – сказал он. – Я просто говорю, что тебе, как человеку, так сильно беспокоящемуся о своем образовании, следовало знать, что ты прошла не все курсы этики. Черт, я специализировался по политологии десятилетия назад, и то я знаю, что второй и третий курсы этики необходимы.

Я прикусила язык, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

– С другой стороны, – проговорил он с улыбкой. – Ты закончила все, что требуется, для получения степени по искусству, так что у тебя как минимум будет она. Да и кому нужны две степени?

Я сделала глубокий вдох.

– Мистер Хендерсон. При всем моем уважении, если мне недостает всего шести баллов, будет полнейшей глупостью отказываться от одной степени. Вы уверены, что нет никаких альтернативных курсов вместо второй и третьей этики?

– Доктор Брэдшоу в этом году предлагает пройти преддипломную практику в ее компании. Ты идеальный кандидат – уверен, она с радостью согласится.

– Я не могу, – покачала я головой. – Я уже взяла восемнадцать единиц на этот семестр, и еще я завхоз в общежитии первокурсников. Такая преддипломная практика будет полнейшим самоубийством.

– Ну, всегда же есть летний семестр, – улыбнулся он. – Будешь все так же идти вместе со своим курсом. Просто те шесть единиц получишь в этот период.

– Десять секунд назад Вы сказали, что курсы этики летом не идут. Вы сейчас прямо так и сказали.

– А, ну да. – Он вздохнул. – Хорошо, послушай. Дай мне несколько минут все обдумать.

– Хотите, чтобы я вышла?

– Да. – Он указал на дверь. – Выйди, чтобы я спокойно все обмозговал. А раз уж ты там, принеси мне кофе.

Тьфу ты! Я схватила рюкзак и вышла из его кабинета в класс. Наливая кофе, я краем уха услышала, как он произнес: «Блин, блин, блин!» – и вызвал секретаря.

У меня возник соблазн насыпать в его стакан соли вместо сахара, но я решила подождать, пока он не предложит полноценный рабочий план. Я никогда не переставала удивляться, насколько беспечно он относится к своим обязанностям научного руководителя, как всегда, в начале каждого семестра случается «небольшая проблемка». Если бы один из деканов университета не посоветовал мне пойти дополнительно на специализацию по искусству, я могла бы вообще остаться без степени.

Я прилегла на один из эркеров и посмотрела на кампус внизу. Столько раз я пыталась описать его своим друзьям дома или написать его на своих холстах, но он все равно умудрялся всегда выглядеть по-разному.

«Кампус» Питтсбургского университета и близко не был схож с кампусами других вузов. Здесь не было акров роскошных газонов с дополняющими их светлыми каменными корпусами и столовыми – Питт больше походил на миниатюрный город с университетскими корпусами и общежитиями, искусно вписанными между корпоративными предприятиями, ресторанами и больницами. «Собор знаний», бежевая громадина, возвышающаяся над высотками общежитий и студенческих клубов, был единственным строением, которое ясно давало понять, что двадцать зданий, растянувшихся по всему району Окленд, являются частью учебного заведения.

Во все рекламные брошюры университет вставлял не меньше двадцати фотографий студентов, обучающихся под открытым небом на лужайке Солдат и Моряков или перебрасывающихся фрисби в парке студенческого клуба. Они совершенно «случайно» не упоминали, что эти места можно было использовать всего два месяца в году, потому что Питтсбург был вторым городом после Сиэтла по пасмурной погоде.

Наблюдая за ребенком, перебегающим улицу с шариком в руках, я почувствовала, как в моем кармане завибрировал телефон. Звонила моя лучшая подруга Надира.

– Алло? – шепотом ответила я.

– Привет! Ты где?

– Я в колледже Хонорс у своего куратора. Давай я тебе перезвоню.

– Да я на секундочку, – сказала она. – Я просто хотела убедиться, что ты идешь сегодня на вечеринку с мороженым [2 - Неофициальный прием, обычно имеющий своей целью сбор средств для местной церкви или учебного заведения, где мороженое является основной закуской.].

– Я не смогу. Мы же сегодня вечером организовываем приветственную вечеринку для нашего общежития, ты разве забыла?

– Нет, нет, нет. Ничего мы сегодня не организовываем. Мы расставим закуски, а потом пойдем на вечеринку с мороженым, потому что на общежитские вечеринки, которые спонсирует университет, никто не приходит. Ты же это знаешь, Шарлотта.

– Люди придут, потому что я ее провожу, – сказала я. – Я своими руками сделала приглашения и даже нарисовала новую растяжку.

– О боже, – простонала она. – Послушай. Я – твоя лучшая подруга и заведую вместе с тобой хозяйством в общежитии, но даже я не иду. Я тебе говорила об этом на прошлой неделе.

– Ты мне говорила, что это из-за свидания.

– Я соврала, – рассмеялась она. – И ответ «нет» я не принимаю. Это твой выпускной курс, и напоследок надо хоть немного проникнуться студенческой жизнью. Будешь тусоваться каждые выходные, сходишь со мной хотя бы на четыре футбольных матча и вдобавок ко всей той беспорядочной и безрассудной фигне, которую ты уже никогда не повторишь, заглянешь сегодня на вечеринку с мороженым.

– Единственный смысл идти на вечеринку с мороженым – это поглазеть, как футболисты снимают свои футболки и бегают по лужайке.

– Ну и отлично. Увидимся там.

Она положила трубку, и я отправила ей сообщение.

Я: Я пойду, но только на полчаса. (Мы и правда вот так начинаем наш выпускной год? O_o)

НАДИРА: Ты останешься до конца. (Что может быть лучше, чем начать год, глазея на Грейсона Коннорса со снятой футболкой?:-)) #ВпередПантерыВПЕРЕД

На это я предпочла не отвечать.