Проданные воспоминания. Глава 1

Примерно через полчаса по дороге к переходу я наполнил флягу водой фонтанчика, бьющего из под стены какого-то монастыря. Вода оказалась тепловатой и с железным привкусом. “Если попадется вода лучше, то хорошо, а пока и такая сойдет”, – подумал я закручивая колпачок.

До перехода между этажами оставалось недалеко, судя по нарастающему потоку людей, коней, телег. Широкая прямая улица пестрела массой, хаотично движущейся во встречных направлениях. Сообщение и торговля в нашем средневековье осуществляются с помощью винтового пандуса, пронизывающего все четыре этажа. На первый уровень и третий переходы находятся в противоположной стороне от нашего внутреннего, обеспечивая тем самым низкую сообщаемость между уровнями с различным общественно-экономическим развитием.

В изобилии стали попадаться встречные повозки с рыбой и мясом, которые ехали на рынки с первого и второго этажа. На нашем этаже много лесов, озер и лугов, поэтому рыболовство и скотоводство основные направления хозяйства для нас. В редких и совсем малочисленных городах сосредоточены обслуживающие их всякого рода столярные и кожевенные лавки, кузницы, мастерские. На втором преобладают землепашцы, снабжающие хлебом, овощами и фруктами другие этажи. На третьем сосредоточены различные ремесленники и торговцы, которые производят все остальное, что необходимо для нашей средневековой жизни. Четвертый похож на третий, но здесь расположена Цитадель и больше всего живет знати. Здесь много крупных рынков, соборов и монастырей, есть театры, библиотеки, университеты. На всех четырех этажах стоят замки феодалов, соперничающих между собой за ленных и податных с помощью династических браков и фискальных ухищрений.

Мой утлый коник оказался в своем привычном ритме. Поток двигался неспешно со скоростью самого медленного его участника. Гомон сотен людей и крики всевозможных вьючных животных, сливался с грохотом деревянных колес о булыжную мостовую, поднимаясь меж двух каменных стен к ярко светящимся лампам, дающим малозаметную постоянную круговую тень всему, что находилось под ними. Вдруг я заметил несколько теней синхронно движущихся по стенам. Подняв взгляд вверх, я увидел кружащего над нами коршуна. Он кричал как будто мне с высоты, но ничего не было слышно из-за стоявшего вокруг шума. “Похоже на знак. Стервятник надо мной”, – подумал я и тут же отогнал эту мысль. “Ерунда. Пошло оно все к чёрту. Мне надо жить ради Молли, чего бы это не стоило”. Пока я успокаивал себя, совершенно выпустил из виду коршуна, который в какое-то мгновение так низко спланировал надо мной, что чуть не задел головы. Невольно втянув голову в плечи, я посмотрел вслед птице, стремительно набирающей высоту. Люди вокруг меня стали расходиться в стороны. Они кричали и показывали пальцами то на коршуна, то на меня. Тем временем хищник, визгливо крича, пошел на второй заход. Кто-то бросился к стене, кто-то, схватив под уздцы своих коней, ослов, быков, кинулся оттаскивать телеги от меня. Даже мой полуживой конек, тревожно заржал, по-молодому встал на дыбы и сбросил меня на землю. Вместе со вторым заходом коршуна в меня полетели мелкие камни вперемешку с гнилыми овощами и яйцами. Вокруг кричали, что я дьявол, сатана. Действительно, я никогда не слышал ни о чем подобном, и поэтому страх полностью охвативший людей вокруг, моего дурацкого мерина, завладел и мной. Я бросился к стене, с разбега больно ударившись о камень, более других выпирающий из кладки. Боль немного привела в чувство. Машинально подумалось откуда у торговцев столько гнилья. Мой несчастный мерин безумно вращая глазами начал ржать, словно это его хотел утащить зловещий коршун. Пришлось подбежать к нему и, взяв под уздцы, отвести к стене. Здесь летящих в нашу сторону камней было как минимум в два раза меньше. Чертову птицу, наконец, подстрелил какой-то рыцарь, и она беззвучно упала вниз прямо к моим ногам. Большую иронию судьбы и представить было сложно: народ с утроенной энергией стал забрасывать нас камнями и помоями. Вскочив на коня и ударив пятками в брюхо, я помчался в сторону перехода. Мерин оказался неглупым парнем, его не пришлось уговаривать уносить копыта. Он несся так, что ветер свистел у меня в ушах. За последние десять минут я пережил так много, что уже совсем не удивился, когда рядом с собой увидел рыцаря, убившего коршуна метким выстрелом из арбалета. Он скакал параллельно мне на гнедом рысаке, который был чуть не на треть выше моего мерина. Выставив назад свой щит так, чтобы уже редкие камни, брошенные мне вслед не достигали цели, рыцарь что-то кричал мне. С перепуга я ничего не слышал и не соображал. Однако, запала моего иноходца хватило не на долго. Проскакав метров пятьсот, он выдохся и перешел на шаг. Благо, разъяренная толпа осталась позади. Крики и камни уже не долетали до нас. Конь странного рыцаря тоже шел рядом. Его седок, постоянно оглядываясь по сторонам на прижившихся и не понимающих что произошло торговцев, что-то выглядывал.

– Вы кого-то ищите? – Спросил я, обратив внимание на его тревожные взгляды.

– Нет. Просто смотрю, чтобы больше не было сюрпризов.

– Спасибо, что помогли, – я приложил руку к сердцу и поклонился в седле в знак благодарности. – Меня зовут Брюс, а как Ваше имя, господин?

– Мое имя Прам. Мой род мало известен.

– Тем не менее, это никак не умаляет Ваш в высшей степени благородный поступок.

– Мой поступок скорее прагматичный, чем благородный. Мне надо чтобы ты добрался до Дюрера в целости и сохранности, – он посмотрел на меня так, как я смотрю на обрезок доски, прикидывая что можно из него сделать с наименьшими отходами.

– Откуда вы знаете…?

– Оттуда, – лаконично объяснил рыцарь Прам. – Мы пройдем по Дюрера и там с тобой рассчитаются.

– Мне нужны деньги, я просто так ничего не отдам.

– Тебя и спрашивать никто не станет. Если хочешь увидеть свою Молли, то пойдешь со мной. Мы с тобой сейчас развернемся на ближайшей улице и поедем в сторону перехода на уровень С.

– Что, что с Молли?! Что вы с ней сделали?!

– Не ори. Все нормально с твоей дочкой. Если будешь вести себя благоразумно, то станешь состоятельным счастливым отцом здорового ребенка.

«Они знают все», – отметил я про себя. Его слова немного успокоили меня. Молли я смогу помочь только если буду следовать за ним. Других вариантов, похоже, у меня нет.

– Ладно, – уже без политеса к высокородному господину ответил я, – ты сказал, что у Дюрера со мной рассчитаются? Но ведь я продаю воспоминания моей жены. Ты знаешь, что они у меня с собой, давай здесь и договоримся. Зачем куда-то ехать?

– Я не собираюсь с тобой договариваться. – Щурясь он смотрел вперед, потом перевел тяжелый взгляд на меня. – Делай, что тебе говорю и все будет хорошо.

Не сказать, чтобы страх охватил меня, но тоска сжала сердце. Предчувствие чего-то плохого заволокло будущее, как грозовые тучи закрывают своей свинцовой тяжестью горизонт. На несколько секунд я лишился воли, обмяк так, что меня начало выкидывать из седла. “Если бы он хотел, то сейчас забрал бы носитель с воспоминаниями, но он этого не сделал. Ему нужен я, он ведь сказал, что меня надо доставить к Дюреру в целости и сохранности, значит у меня есть шанс получить деньги и спасти Молли. Пусть маленький и призрачный, но есть. Им нужны и мои воспоминания”, – понял я. “Мне заплатят. Может быть даже больше, чем я хочу. Возможно он врет, чтобы успокоить меня, но убить они меня не убьют.

Прам повернул направо, и мы углубились в узкие торговые улочки. Торговцы кричали, хватали нас за стремена, зазывая в свои лавки. Не обращая на них внимания, мы двигались по часовой стрелке все больше уходя в противоположную сторону от перехода на нижние этажи. Чем дальше мы отъезжали, тем менее оживленными становились улицы. Похоже, мы обходили и многолюдный центр. Я понял, что Прам избегает улиц, где можно встретить конный патруль или будки стражи. Это могло означать, что рыцарь опасается встречи с ними. От осознания этого на душе у меня полегчало. Значит власть Прама надо мной не безгранична и с ним можно торговаться.

– Как я узнаю, что с Молли все в порядке?

– Когда вернешься домой.

– Но домой я вернусь только после того как отдам воспоминания.

– Да. И у тебя нет выбора.

– Я могу обратиться к патрулю.

– Тогда ты не встретишься с Дюрером.

Наши кони шли шагом по узкой ремесленной улице. Из лавок, расположенных на первых этажах домов с вынесенными и живописно расставленными рядом на каменном тротуаре всевозможными глиняными горшками, седлами и конскими сбруями, ножами, клинками, зеркальцами и большими зеркалами, нас зазывали посмотреть товар подмастерья. Сами мастера по большей части что-то изготавливали, мало обращая внимания на прохожих. Кузнецы ковали, гончары крутили свои круги, стеклодувы варили стекло для зеркал и всевозможной посуды. Крепкий запах конского навоза, раскаленного железа, смешанного с дымом горящего в горне каменного угля, кислятина выделанной кожи, сдоба свежеиспеченного хлеба, все эти запахи обволакивали нас. Сильно захотелось есть.

– Может перекусим? – предложил я.

– Это можно, – согласился Прам, начав выискивать взглядом харчевню.

Но вокруг никаких едален не было. На эту улицу приезжали не за нарядами или мебелью для дома, здесь не заключались крупные дорогостоящие сделки, поэтому не возникало потребности в местах, где можно подкрепиться, передохнуть, провести деловые переговоры.

– Проедем пару кварталов. По дороге обязательно что-нибудь найдем. – Прам похлопал своего рысака по холке. – Подкрепимся и двинем дальше.

– Сколько идти до перехода?

– Два дня. Подъем еще два дня. Нам надо подняться на второй этаж уровня D. – Прам посмотрел на меня будто проверяя помню ли я.

– Помню. – Ответил я на его немой вопрос.

– И день от перехода до места назначения.

Мы пересекли обширную площадь, которая окружала большой каменный замок с высокими стенами. Над воротами с подъемным мостом висело два красных флага, на которых были изображены по три черных льва, вставших на задние лапы. Судя по величине площади и самому замку, здесь обитал богатый сеньор. Мы углубились в квартал, где жили ростовщики.

– Проедем одну улицу, а там должен начаться квартал победнее, – сказал Прам, разглядывая дорогие вывески харчевен для ростовщиков и их клиентов.

Здесь стояли не только красивые электрические уличные фонари, но даже некоторые вывески подсвечивались разноцветными лампочками, что стоило немалых денег. Редкие люди, побывавшие на уровнях С и D, рассказывали, что там электричество совсем не так дорого, как у нас, поэтому ночью в некоторых местах там бывает также светло как днем.

– Правда, что на высших уровнях электричества завались? – я рассматривал красивые большие витрины лавок и харчевен, которые на ночь также как и у нас закрывались тяжелыми деревянными окованными железом ставнями.

– Правда, – кивнул головой Прам. – Там вообще всего завались. Правда я не был на уровне Е, но по рассказу одного знакомого, у которого знакомый там побывал, немного слышал про тамошнюю жизнь.

– И что там?

– Там вроде рая, о котором нам рассказывают.

– Здорово, я бы хотел посмотреть хотя бы одним глазом.

– Про это даже не мечтай. А вот, кстати, харчевня, – Прам указал рукой в тонкой лайковой перчатке на дешёвую таверну. У меня есть хорошая новость для тебя: прогонные за счет принимающей стороны.

– Понятно. Поэтому мы ищем самые дешевые харчевни. Хотя по тебе можно сказать, что такая еда будет для тебя непривычной.

– Все для Вас, дорогой друг, – сыронизировал Прам.

– Сколько же вы тогда мне собираетесь заплатить за воспоминания?

– Ровно столько, сколько ты озвучил. В таких делах Дюрер не мелочится.

– Я заметил, – съязвил я, слезая со своего совсем приунывшего скакуна. – Надо бы ему задать овса, а то боюсь дальше мне придется идти пешком, – я погладил коня по морде. – Какие на этот счет распоряжения поступали от Дюрера?