Стаи. Книга 2. Новая Волна

– Но если ты понимаешь, то тогда как собираешься действовать?

– Секрет, – развёл руками рыжий плут, снова улыбаясь, но на сей раз загадочно, – Лена! Старосты поверили мне, пошли в бой, и я их не подвёл, не подведу и тебя. Ты можешь мне поверить?

Ворожейкина с шумом выпустила воздух:

– Да, я готова тебе поверить. Что надо сделать?

Кицунэ немного помялся, явно смущаясь, но всё же решился:

– Надо подбросить некоторым нашим соратницам пару угольков в готовый полыхнуть костёр.

Елена думала всего секунду, не понимая, куда клонит Лис, но в следующую секунду вспышкой молнии её светлый разум резануло озарением. Женщина рассмеялась, поняв, что именно задумал хвостатый непоседа, и с радостью согласилась:

– Кто первый?

Куко, так же сообразив, что умненькая наставница уже догадалась о сути замысла, задорно подмигнул:

– Есть у меня кандидатуры! Одна лучше другой! Даже не знаю с кого начать?!

– Я знаю, но сначала моё условие.

– Какое? – насторожился Лис.

Тут уже Ворожейкина смутилась, покраснев, как девчонка: хоть и много чего видела опытный куратор за свою долгую карьеру, и стесняться вроде-как особо нечего, но есть, конечно же, грань в общении с эволэком, за которую переступать не стоит. С другой стороны, она ведь живой человек, и у неё есть свои маленькие слабости, непреодолимые желания. Что в этом зазорного?

– О! – Кицунэ поднял бровь, – Я только сейчас заметил сумку на вашем плече, и сумку очень знакомую.

Лена в туже секунду отбросила сомнения:

– Да, это мой профессиональный фотоаппарат. Хотелось бы в обмен на помощь получить твои фотографии.

– Идёт! – Согласился Куко.

Они в ногу зашагали к озеру, и Ворожейкина сразу повела Лиса в заранее облюбованное место.

Небольшая заводь с бьющим ледяным ключом утром попадала под лучи восходящей Авроры. Отражённый водной гладью и белыми камнями дна свет ударял снизу под острым углом в кроны деревьев, рассеивая мрак в самых потаённых уголках рукотворного леса.

Чаша источника и берега, выложенные умелыми руками тем же речным камнем цвета выпавшего снега, окаймлялись идеально ровной полянкой с короткой травкой (её не стригли, просто сорт такой), столь мелкой, что, казалось, будто тут расстелен дорогой и мягкий ковёр, на который отбрасывали длинны тени растущие прямо в воде ярко-жёлтые цветы, Леадены, на высоких ножках. Второй, после Вайнара, по красоте цветок Новой России, имел очень интересный жизненный цикл: начинал свой путь из озёр и рек, но со временем побеги выходили на сушу, словно сказочные богатыри из моря, являя миру свою совершенную красоту. Каждый стебель делился на множество отростков, но, как правило, три из них давали огромные, чуть ли не с футбольный мяч бутоны, а ещё пятеро-семеро широкие листья, у основания зелёные, но к концам приобретающие песчаные, в чёрную, или серую крапинку, оттенки. Легион этих красавцев и охватывал поляну полукругом.

– Отлично, – по слогам просмаковала слово Ворожейкина, довольная прекрасной погодой.

Не жарко, но тепло, нет никаких облаков или дымки, кристально чистый воздух, пришедший ночью от далёких отрогов Урала, создал идеальную естественную фото студию. Лис не стал мяться, и стесняться. Подошёл к воде, и глянул в зеркало.

Да, изменился сильно, ничего не скажешь. Из бездонного в своей чистоте колодца на него с любопытство смотрело неведомое существо, к облику которого он пока не сумел привыкнуть. Хоть он и познакомился с этим вторым Я ещё в Океанесе, и прожил с ним в обнимку немало дней, да ещё и привёл частичку его сущности в этот мир, но…

Широкая и свободная больничная пижама соскользнула было на зелёный ковёр, но Куко подхватил её, смял в неряшливый комок и запустил подальше, прямо под стебли Леаден, дабы серая и невзрачная ткань не портила весь вид.

Щелчок затвора фотоаппарата за спиной заставил немного вздрогнуть, и повернуть голову. Словно оптический прицел винтовки на него смотрела труба с линзами, а Елена снова и снова жала на кнопку, без суеты, но щедро забивая карту памяти новыми и новыми снимками – потом отберёт лучшие.

Фотографии давно стали для женщины не просто символом прошлого, когда она ещё девчонкой перекидывала шаткий мостик между повседневной жизнью человека, и странным миром Великой Реки, которая в каждом погружении брала с неё законную дань. В этом деле нет мелочей: любой, самый незначительный поворот головы, тела, положение источника света, расположение теней под ногами, любая мелочь может либо безнадёжно испортить снимок, либо сделать его шедевром, пусть и не мирового значения, но твоим несомненным успехом.

– Я себя немного стесняюсь, – признался Куко, склонив голову, разглядывая ноги, и вытянутые вниз, с повернутыми ладонями руки, – Такое впечатление, будто на мне надеты колготки и перчатки.

Действительно, короткая шёрстка двумя тоненькими полосками начинала бег между фалангами большого и указательного, и следующей пары пальцев, быстро распространялась на весь охват руки, и обрывалась только после локтевого сустава. С ногами было то же самое, только шерсть была не соломенно-рыжей, а тёмной, почти чёрной, поднимаясь немного выше колен. Только левая рука, заимствованная у своего куратора осталась такой, как прежде, и перчатка жёлтых оттенков на ней была настоящая.

– Очень красиво! – Не разделяла его сомнений Ворожейкина, припав на колено, снова целила объективом, – Закинь руки за затылок и потянись, чуть согни левую ногу, но только чуть.

Лис очень старался не перебрать с артистизмом, больше делая ставку на вполне естественные, без рисовки, позы, и именно потянулся, выгнулся, разминая затёкшие мышцы спины.

– Отлично, – едва слышно прошептала куратор, до конца не веря, что такие прекрасные кадры сами лезут в руки, – Чуть повернись.

Она постоянно давала команды, как стоять, как и куда смотреть, а Куко беспрекословно выполнял – куратор очень здорово поднаторела в непростом искусстве игр со светом и тенью, и лучше не спорить.

– Теперь повернись лицом.

Вот тут кицунэ немного замялся, но Елена только улыбнулась на его смущение:

– Да перестань! Мы же взрослые люди!

Он повернулся, руки завёл за спину, и сцепил над хвостом. Ворожейкина секунду посомневалась, находя снимок через чур откровенным, хотя открытый эрос не считался чем-то непристойным, или запретным, но всё же решила сделать как есть – в конце концов, можно кое что и не показывать посторонним.

– Так хорошо, – она перемещалась по окружности, метрах в трёх от эволэка, и через рваные интервалы щёлкала затвором – трудно сказать, вот так с ходу, какой из ракурсов будет лучше, потом в спокойной обстановке легче выбрать наиболее удачные снимки.

– Теперь сядь, ноги под себя, – продолжала она дирижировать, – Вперёд тело, колени чуть раздвинь, руки между ног.

Она покинула позицию для съёмок, и уже своими пальцами касалась головы, спины, выставляя пусть и заметно похудевшее, но гармонично развитое тело, в нужную позу. Удовлетворившись полученным результатом, она вернулась на место, и снова вскинула фотоаппарат.

– Блеск! – Снова и снова раздаются щелчки, но этого показалось мало, и Елена решила придать ещё больше выразительности лицу и глазам, – Эрекции ещё не было?

Куко вспыхнул, и женщина блестяще поймала этот момент, зафиксировав сложную гамму эмоций.

– Нет, пока не было, – довольно спокойно ответил он.

– Теперь ноги скрести, хвост под себя, и прижми его к животу и груди, обними руками, а кончиком подопри подбородок, – Ворожейкина внимательно следила, чтобы Лис всё сделал в лучшем виде, – А Шакко?

– Тоже глухо, – честно признался рыжий плут, – Мы вчера вечером всё перепробовали, но бес толку.

– Странно, если завтра-послезавтра ничего не измениться, придётся колоть гормональное.

– Ох! – Тяжело вздохнул больной, – От этого так почки почему-то болят!

Снова щёлкает затвор сложной электронной техники, фиксируя и какую-то обречённую усталость в глазах, и лёгкое расстройство.

– Глазки на объектив, – скомандовала Лена, – Покажи девушкам, какой ты очаровашка!

Лицо Лиса вмиг преобразилось, в глазах плутовство и лишённое даже намёка на стыд приглашение.

– Замечательно, – женщина, широко улыбаясь, припала к окошку, как охотник, всю жизнь ждавший встречи с редким зверем, к прицелу, выпустив целую очередь снимков, – теперь ложись на живот.