Стаи. Книга 2. Новая Волна

Людям просто интересно было их поймать. Это как соревнование – люди, Лис и Лисичка это знали совершенно точно, очень любят состязаться друг с другом в чём угодно, находя интерес в играх. Они тоже часто соревновались в ловкости и выносливости друг с другом, а с двуногими в хитрости. На каждый новый коварный замысел прямоходящих рыжие чертенята находили обходные маршруты, а те в ответ строили ещё более замысловатые капканы. Один раз они даже попались.

Еду можно было достать во многих местах этого огромного дома. Первый и самый рискованный вариант – это место, где еда была легкодоступна. Тут всегда были люди, когда всего несколько, а когда и почти не оставляя свободного места в отнюдь не маленьком помещении. Причём, что удивительно, жизнь этой земли обетованной никогда не затихала ни днём, ни ночью. Одни двуногие приходили поесть, другие уходили, наевшись, но эта смена персонажей не прерывалась ни на час, заставляя двух воришек осторожничать.

Самое вкусное, сырое мясо, можно было стащить только непосредственно из кухни, где всё и готовилось. Разогретые блюда наполняли воздух сводящим с ума коктейлем ароматов, но надо было проявлять выдержку, а потом и не дюжую храбрость – покинуть короб вентиляции и стремительным броском завладеть добычей! А ведь для этого приходилось каждый раз сталкиваться с человеком нос к носу! Но, к счастью, огромных лисиц при внезапной встрече люди пугались не меньше, чем сами рыжие проказники хозяев станции, и короткий бросок обычно сопровождался воплем изумления, а прямоходящие как один бросались врассыпную, хотя ни у Лисички, ни у Лиса и в мыслях не было пополнить свой рацион человечиной.

Таких потрясающих мест в огромном доме было несколько, и рыжие плуты часто наведывались то в один, то в другой, и первое время не знали печалей и забот. Вот тут-то их и подловили.

Лис долго дожидался, когда что-то говорящий сам себе человек не отвернётся от свежего куска мяса: он посыпал его остро пахнущим порошком, тщательно обмазал какой-то белой субстанцией (Господи! Откуда берутся такие слова?!), и, очень довольный полученным результатом, всего на минутку вышел в соседнее помещение. Рыжий плут стремглав подлетел к столу, а его напарница по разбою к другому, оба уже успели сцапать зубами добычу – Лис кусок жирного мяса, а Лисичка огромную птицу, уже лишённую оперения, но тут ловушка и захлопнулась.

Не успели они ещё по-настоящему оценить гамму вкусов, что ласкали их язычки, как на пол с грохотом упали тяжёлые кольца, вмиг размотав от потолка сети. Две лисицы в испуге рванулись что есть сил, но тугая плетёная ловушка не поддалась – оба как на пружинах отлетели назад, и кубарем покатились по скользкому полу. Вмиг забыв о еде, они судорожно принялись искать выход, но кольцо не имеет ни конца, ни начала, а тяжёлое основание не позволяло даже приподнять его!

– Попались! – восторженный голос заставил вздрогнуть, и ещё плотнее прижаться друг к другу.

В проёме двери стояла ОНА. Лис и не знал, почему вдруг так забилось сердце, стоило ему только встретиться взглядом с ней.

Он уже видел такую картину и не раз! Огромное чёрное покрывало за прозрачной стеной, всё испещрённое яркими точками, вроде тех, которые люди зажигали на громадной скале, повисшей в пустоте, но далёкие и холодные. Их было так много, что рыжие проказники в изумлении часами сидели не шевелясь, лицезря картину космоса, куда даже всемогущие люди не ступали иначе как в скорлупках своих исполинских, по меркам Лиса, естественно, кораблях, что часто появлялись из этой пугающей пустоты, и устало причаливали к Дому.

У неё такие же глаза, бездонные, но огни собрались вместе, двумя яркими скоплениями, от которых во все стороны разбегались лучи.

– Так вот вы какие! – Её восторг был трудно объясним. – Ах! Какие симпатяги!

Обычно кража съестного сопровождалась иной реакцией – люди страшно шумели, бросали всякие тяжёлые предметы вслед, а если попадали, такое хоть и редко, но случалось, то ушибленное место потом долго болело! Эта же…

Она подошла к ловушке и, сев на корточки, очень осторожно приподняла грузы, нырнув без страха внутрь сетчатого шатра. Лис и Лисичка от испуга чуть не лишились сознания, когда её руки потянулись к ним, и коснулись острых мордашек.

Как пахли её пальцы! Оба рыжих проказника, вмиг позабыв о панике, охватившей было их души, замерли на несколько секунд, вдыхая божественный аромат, напоённый теплом и спокойствием. А гостья и не думала останавливаться, лаская носики, взъерошивала короткую шёрстку, и они быстро таяли под её прикосновениями…

– Что ты творишь, Лесавесима?!?!

От громового голоса вся троица испуганно сбилась в кучу, словно не только лисье племя занималось разбоем на кухне, и теперь всех троих ждала суровая кара.

– Ничего! – Заикаясь, ответила незнакомка, – Они очень хорошие и добрые… вот…

Стоя на коленях, девушка обняла их шеи, практически повиснув в воздухе – рост у хвостатых возмутителей спокойствия был не маленький.

Быстро собирался народ, обступив попавшихся в капкан разбойников, не очень-то и дружелюбно рассматривая источник многих переполохов. И хотя ни Лисичке, ни Лису термины типа, сдереть шкуру живьём, выбросить через шлюз в космос, отправить медикам на опыты, или пустить на воротники к шубам, не говорили ничего, но по реакции Лесавесимы они поняли, что дело плохо. Девушка постоянно рычала в ответ на такие заявления:

– Не отдам! Я их поймала, и я буду решать, что делать! Уговор был такой!!!

Удивительно, но её, самую слабую из всех присутствующих двуногих, послушались – огромный, как медведь, человек быстро добился тишины, просто крикнув:

– Тихо все! – убедившись, что его внимательно слушают, он продолжил, – Намылить бы им обоим шею, но…

Он нагнулся к сетке так стремительно, что рыжие непроизвольно оскалились, а девушка ещё сильнее прижала их к своим бокам.

– Но уговор действительно был, – сказал гигант уже гораздо мягче, – Ладно, девочка, поступай, как знаешь, но я, как шеф-повар обещаю – если поймаю их лично, суп сварю!

Народ расступился, сеть поднялась и оба лиса пулей выскочили в коридор и бросились наутёк. Бежали без оглядки, пока не забились в какой-то лаз, голодные и испуганные.

С тех пор постепенно оборона этих благодатных краёв крепчала – люди намертво заделали все ведущие к кухням туннели, а проскочить по коридору нечего было и пробовать, так что пришлось отступить.

В поисках новых источников пищи они чуть не сбили в кровь лапы, но нашли.

Царство холода хранило бесчисленные запасы всякой еды, но проникнуть сюда можно было только через единственный вход, который открывался и закрывался какими-то железными истуканами, приходящими за провизией несколько раз в сутки. Иногда Лису и Лисичке удавалось вынести из одной из многочисленных холодильных камер мясо пока двери были открыты, но иногда они, увлечённые процессом отгрызания мякоти, не успевали, и приходилось коротать часы в рукотворной зиме, дожидаясь нового прихода андроидов. Но в любом из двух случаем поесть сразу не получалось.

Холод так сковывал мясо, или рыбу, что приходилось долго ждать, пока та не оттает. Благо, хитрюги быстро сообразили таскать мороженные продукты к трубам, через которые шла горячая вода, или к раструбам вентиляции, гоняющим перегретый воздух, так что желудки мучились спазмами не так долго.

Был ещё более интересный вариант – раз в несколько дней на затерянную в бескрайней пустоте станцию прилетал корабль, и привозил свежее мясо, ещё не успевшее по-настоящему сильно промёрзнуть, и огромные ангары заполнялись поддонами с едой. Их было так много, что снующие люди, как правило, и не замечали пару разбойников, и те успевали натаскать в укромные уголки такие богатые запасы, что рисковать больше не надо было до следующего прилёта корабля.

В эти счастливые дни они бесились, гоняясь друг за другом по бесконечным, но уже хорошо знакомым лабиринтам, вылизывали друг другу шёрстку, всласть наедались до отвала, много и беззаботно спали. Только вот, поднимаясь на самый верх, и глядя сквозь прозрачный купол на звёзды, они никак не могли забыть глаза своей спасительницы…

Спокойствие сохраняла только Хельга, Саша и Марина были в предобморочном состоянии.

– Как Афалия сумела разделить сознание на два потока? – Полякова металась между экранами – на одном шёл видеоряд, на втором бежали данные по созданному странному ЭМ.

– Видимо, мы действительно зря считали способность Элана работать над двумя существами чем-то уникальным, – покачала головой Сафирова, – Он сам всегда утверждал, что отсутствие аналогов его способностям – это простое невнимание к деталям. И Учёный Совет, и мы, кураторы, слишком привыкли к накатанной колее!

Киборг вполне разделяла эту точку зрения – её подопечный и девушка из высшего общества пропадали вместе часами не потому, что очень хотели насладиться своими телами, их чувственностью и жаром. Нет, с этим у них всё было в порядке, Хельга ведь не слепая, просто для Элана и Афалии близость была лишь одной из сторон их любви, и далеко не самой главной. Они практически каждый день по многу часов проводили наедине, причём, что самое примечательное, в это время куда-то пропадала из виду и Амма.

Электронная бестия как всегда успевала везде и всюду, не отказавшись от своего бестелесного образа, но девушка-биоробот так же принимала самое живое участие в жизни института, живое настолько, что Хельга часто её осаживала. Но именно «живая» Амма каждый раз, как только Лис с Лисичкой исчезали из поля зрения, растворялась не менее загадочным образом. Где пропадала эта троица неуёмных энтузиастов, чем занималась?..

Иногда они, как по маху волшебной палочки, вновь материализовывались дружной компанией, весело о чём-то шушукались, замолкая, как только неподалёку оказывался лишний свидетель, то вдруг, после очередного таинства расходились по углам, дуясь друг на друга. Частенько по вечерам троицу конспираторов можно было видеть на крыше башни Клана Воды, где они о чём-то оживлённо спорили.

На расспросы решительно настроенные экспериментаторы отмалчивались, точнее, отмалчивались только Афалия с Эланом, заверяя кураторов и членов Совета о непричастности задуманного к проекту Еноселиза и работе эволэков как таковой. У Аммы же наоборот случались прорывы плотины с водопадами словесного поноса: несносная нахалка, если не попросить заткнуться, часами разглагольствовала на тему их тайных собраний, выдумывая такие рецепты любви на троих, что авторам Камасутры оставалось только использовать свой бессмертный труд в качестве груза на шее для собственного утопления.

– Зачем им понадобились так менять Эфирный мир? – Марина явно была раздосадована такой скрытностью своего эволэка, которая только подогревала её опасения.

Парочка хитрюг затеяла нечто грандиозное, с далеко идущими последствиями, но тот факт, что они скрывали суть опыта от своих же кураторов, вызывал у Сафировой приступы плохо скрываемого раздражения – Афалия явно собиралась уходить с поприща, и опробовать себя на новой стезе. Только вот, что это за стезя?

– Эта станция, на которой обитают лисы чем-то выделяется из себе подобных? – Александра всё же не могла назвать себя большим специалистом в кораблестроении, хоть и немало полетала на своём коротком веку.

– Нет, – отрезала Хельга, – Стандартная Альфа, как мы и планировали. Я проанализировала звёздные карты такими, какими их видят Элан и Афалия глазами лисиц – это высокая орбита Новой России, без сомнений!

– Во всём этом должен быть смысл, наш рыжий плут не станет просто дурачиться, – заметила Саша, – да и Афи девушка целеустремлённая. Что же они задумали?

Женщины сосредоточились, а Полякова стала беседовать вроде как сама с собой:

– Итак, Эфирный мир создаётся для преобразования собственной ментальной проекции в живое существо, – она глянула на мониторы, но привычной картины там не наблюдалось, – Амма строит цепочки ДНК для Литана и Усы, которые живут в ином ЭМ, а двумя лисицами наша электронная бестия не интересуется. Почему?

– Потому что, нашим пронырам не нужна перестройка ментальной проекции, – криво усмехнулась Марина, – Они будут перестраивать свои собственные тела!

Женщина с силой врезала кулаком по подлокотнику, сжав зубы, и уже с трудом сдерживая гнев. Кураторы переглянулись с перекошенными от ужаса лицами – догадка была не лишена основания, ведь иного смысла создания «лисьего» ЭМ взамен человеческого вот так с ходу предложить никто не мог.

– Какой в этом смысл? – бледная, как накрахмаленная скатерть, Саша упала на стул-вертушку.

– Задумка интересна, – взялась пояснять Хельга, сосредоточенно сморщив лоб, – Заселение планет идёт медленно по единственной причине – колонисты изначально не приспособлены к новой среде обитания, и это предопределяет их малую начальную численность.

Это делалось специально. Рождаемость в новоиспечённой колонии искусственно сдерживали на несколько поколений, чтобы если так называемые генетики, а более грамотно молекулярные биологи, не дай Небеса, ошибутся, то число жертв хоть и будет измеряться десятками тысяч, но уж не десятками миллионов. Всё-таки новая планета – это новая планета, и чисто земная флора, и фауна там, как правило, не приживалась без тех, или иных изменений.