– Откуда?
– Посольский…
– Красный, значит?
– Какой же еще… Конечно, красный…
– Меня откуда знаешь?
– А я тебя и не знаю вовсе… Бармен сказал, что ты русский, ну я и подошел, я ж по ихнему-то не умею.
– Погоди, я сейчас этого приложу.
Хренов вернулся к столу и пятью ударами закончил партию – играл профессионально, раньше-то куражился, понял Славин, заманывал партнера, давал шанс. Получил двадцать пять долларов, сунул в карман рубашки:
– Играешь-то хорошо? Или, может, поговорим? Впервые красного вижу, после войны ни разу не встречал.
– Нашкодил небось, вот и шарахался.
– Это было, – мазанув лицо Архипкина цепким взглядом, ответил Хренов. – Пойдем, за столиком посидим, я угощаю.
Они отошли к окну, в закуток, и Славину пришлось пересесть, чтобы видеть их.
Хренов заказал «две водки» – по сорок граммов, так здесь наливают. Архипкин посмотрел на стакан, Хренов понял:
– Соцкую хочешь? Погоди, закажу, они этого не понимают, приставать начнут, «выпей залпом», они ведь глоточками цедят, нелюди…
– Слышь, а где этот-то?..
– Кто?
– Ну, как его…
– Колька?
– Нет, – ответил Архипкин, поиграв пальцами.
– Ванька, что ль? «Беспалый»?
– Да.
– В отеле, где ж еще. Он там посменно дежурит, по двенадцать часов. А зачем он тебе?
– Нужен. По радио про него передавали…
– Бандюга, мол, и власов, да?
– Не, сестра ищет…
– Иди ты! Неужто сестра?! Как же она его выследила?
– У нас в радио пишут, мол, брата ищу, такой-то и такой-то. Как его фамилия-то?
– Слышь, – не ответив, спросил Хренов, – а вот если с повинной прийти, сколько сейчас нашему брату дают?
– Смотря за что…
– Крещеные мы с ним, садовник, крещеные.
– Это как?
– А так. Как забрали из лагеря, с голодухи-то к черту в кровать прыгнешь, привезли в село, каждому в руки винтовку дали и комиссаров выстроили. Ганс, офицеришка, к каждому из нас подходил, парабеллумом своим в затылок упирался и говорил: «Стреляй». Или – ты, или – тебя. А как выстрелил, как повалил комиссара, так они винтовку отбирали и говорили: «Свободен, иди, куда хочешь». Кровью-то покрестили, куда нам было подаваться? Ну и пошло, «крещеные»… Так-то вот, красный…
– Ты мне скажи, как этого «беспалого» найти? Адрес его знаешь?
– Я все знаю, садовник, я знаю все, да просто так не скажу. Мы – ученые. Может, нет никакой сестры, а тебя НКВД подослало…
– Нужен он НКВД…
– НКВД все нужны, садовник, ты мне вола-то не крути. Сам откуда?
– Ивановский.
– Сосед. Я с Вологды.
– С города?
– Не. Деревня Пряники. Лог кругом стоит – что ты! Синь беспросветная, и ручьи текут. Как поутру выйдешь из избы – тишина… И дятел – тук-тук. Здесь дятла поди найди, какаду одни летают, мать иху так… Тебя как зовут-то?
– Олег Карпович. А тебя?
– Виктор Хрисанфович… И деньга водится, и комнату имею, а все одно сердце рвет, Карпыч, – домой мечтаю… А там четвертак вольют, а мне пятьдесят три… Когда выйду? То-то и оно…
– У нас четвертак теперь не дают. Пятнадцать.
– Ну пятнадцать. Тоже не месяц. Шестьдесят восемь будет, когда отбабахаю. Кому старик нужен? Семье, обратно, позор, у меня ж братья и сестры в Пряниках должны жить… Так – «без вести пропал», а коли вернусь, тогда что? В Сибирь угонят, а чем они виноваты? Я один и есть виноватый, за то с ворами в бильярд и гоняю…
– Слышь, ты мне фамилию «беспалого» скажи.
– Не напирай. Я пока с им не поговорю, фамилии не открою. Думаешь, в Вологде Пряники есть? Так я тебе и назову деревню-то… Тоже, Карпыч, ученые, жизнь извозила, себе-то самому не веришь… Приходи сюда через недельку, может, он и согласится, а закладывать его я не стану, нас тут раз, два – и обчелся, русак русака бережет, хоть душу по-нашему можно отвести… «Беспалый» – как ты говоришь – угрюм-душа, всех бежит, бобылем живет… Ну, еще врежем?
Директор криминальной полиции генерал Стау получал от хозяина бара «Гонконг» мистера Чу-Ну запись бесед иностранцев – профилактическая мера, чем черт не шутит, приходится оборудовать вертепы техникой.
Стау позвонил Джону Глэббу.
– Джон, тебя не интересует русский, который работает в отеле?
– Если бы он работал в министерстве иностранных дел, меня бы это заинтересовало, – улыбнулся Глэбб. – Они же здесь лакеи, выше не поднялись, какой прок от лакея, Стау? Как его фамилия?