27 эмоций

Впервые Кайра усомнилась в великой цели кайоритян. Может быть нельзя научиться чувствовать? Может им не дано испытывать то, от чего земляне, порой, жаждут отказаться, да не могут?

Планета прекрасного хаоса… что будет, если земные эмоции проникнут в ее размеренный, спокойный мир?

Да, разведчица получилась что надо. Принесет домой больше вопросов, чем ответов. Если вообще принесет.

Надежда прочно завладела маленьким участком человеческого мозга и разрасталась в сознании, как вирус.

Кайра знала, что надежда является особенной среди эмоций. Это симбиоз мысли, эмоции и действия. Это больше, чем просто чувство, поэтому люди много веков уделяют ей такое значение. Надежда на земле – двигатель эволюции. Если бы древние не надеялись на лучшую жизнь, человечество вымерло бы еще на заре.

И теперь это чувство вселяло ей веру. Еще одну мощнейшую эмоцию людей.

Машина резко повернула и проехав еще пару километров, остановилась. Полковник повернулся к ней:

– Приехали. Что дальше?

– Мне нужно подключиться к аттерну и активировать точку входа. Давайте выйдем?

Макавеев разблокировал двери. Кайра вышла и поежилась. Прохлада летнего утра покрыла испариной сочную зеленую траву на поле. По одну сторону дороги она увидела два длинных желтых строения, очевидно давно заброшенных. Маленькие окна были частично выбиты, кое-где обвалилась крыша. Ближайшая дверь была распахнута настежь.

Кайра сосредоточилась и активировала аттерн. Из пространства раздался голос:

– Перон на связи.

– Говорит Кайра Нароми. Мне нужна точка входа, уровень срочности – первый. Передаю координаты.

Макавеев крутил головой. Он слышал голос ниоткуда. Это не было похоже на громогласный глас господень, которым его пугала в детстве бабушка. Скорее это был четкий голос диктора в эфире. Только сам диктор был в миллионах световых лет от Земли. “Интересно, день там или ночь?” – К чему-то подумал полковник.

– Кайра Нароми, ваша точка входа активирована. Вы сможете покинуть землю через двадцать земных минут. Точка выхода уточняется. Ресурс исчерпан.

Голос замолчал и стало слышно одинокого жаворонка, распевающего гимн утру. Вот и все. Двадцать земных минут отделяют ее от возвращения домой. Радость, нетерпение, возбуждение, страх, интерес, смятение… Сумасшедшая пляска земных эмоций напоследок будоражила сознание. Разведчица впитывала в себя все, что только могла.

– 

Александр, у нас есть восемнадцать минут. Я готова отвечать на ваши вопро…

Кайра не успела договорить. В тишине сонного утра раздался рев двигателя и из-за поворота, взметая комья земли, вывернул точно такой же черный внедорожник, как тот, на котором они сюда приехали.

Макавеев оценил обстановку за секунды. Уехать не успеют. Голос сказал, что ресурс исчерпан, значит они не смогут создать еще одну точку. Нужно остаться здесь и отвлечь их. Пашков или не успел отозвать группы, или соврал. Но почему только одна машина?

Автомобиль резко затормозил рядом с ними. Со стороны пассажирского сиденья выскочил молодой парень с автоматом. Он в один прыжок оказался возле Кайры и направил на нее оружие. Водительская дверь медленно открылась и на землю тяжело спрыгнул психолог. Порожек машины был слишком высок для его фигуры, и, не смотря на серьезные намерения, выглядел он комично.

– Что ж, наше вам… Я решил тоже прогуляться. – Он был абсолютно спокоен и улыбался. – Как вам Краснодар?

– Мы решили, что это далеко. Вот, заехали посмотреть на поля.

Все понимали, что эта комедия слишком фальшива. Кайра стояла и украдкой смотрела на часы на руке солдата. Его волосатая рука была так близко к ее лицу, что она отчетливо видела след от резинки, что передавила ему запястье. Пятнадцать минут…

– Григорий Михалыч, давай поговорим, как взрослые люди, – начал Макавеев. – Я принял единственно верное решение. Ее надо отправить обратно. Нельзя отдавать ее нашим, понимаешь? Они точно не станут церемониться. И что будет, когда эти пришельцы начнут делать дыры в нашей атмосфере своими коридорами? У нас нет ни техники, ни подготовки, чтобы противостоять такой мощи. Что они могут? Мы ничего не знаем. Ты сам видел, что на нее не действует химия. Лучше вернуть подобру-поздорову, постараться мирно наладить контакт. А мы… мы еще с тобой послужим.

Он внимательно следил за реакцией Пашкова. Тот стоял все так же невозмутимо, но глаза его округлялись все больше. Он был так погружен в свою версию событий, что даже не сразу понял смысл всего сказанного. Наконец до него стало доходить:

– 

Таааак… Значит ты сбежать ей помогал. А я-то думал, что ты честолюбивый дурак. А ты просто дурак, значит… идейный значит… Илья, – обратился он к солдату, – давай ее в ангар. Свяжи и стой там. Я сейчас.

Парень повел автоматом в сторону фермы. Он буравил Кайру внимательным взглядом, в котором невозможно было ничего прочесть. Вышколенный исполнитель, привыкший выполнять приказы. Лучше с таким не спорить. Она послушно двинулась к полуразрушенному зданию. Проходя мимо полковника, она беспомощно всмотрелась в его лицо. Но тот, не отрываясь смотрел на Пашкова. Двенадцать минут.

Ужас, трепет, злость, покорность.

Из проема двери пахнуло сыростью. Аккуратно переступив осколки стекла, Кайра вошла внутрь и остановилась. После солнечного света, который уже наступал на поле, темнота помещения казалась непроглядной. В спину уперся ствол автомата.

– Иди давай, – голос парня оказался неожиданно низким, – вон к тому столбу.

Человеческие глаза, уникальный орган. За пару секунд, они адаптировались к темноте, и Кайра пошла вперед. По обе стороны у стены тянулись деревянные стойла. Может быть, здесь держали коров? На полу то там, то здесь, валялись кучи мусора, прелых листьев и палок. Бетон потрескался и хрустел под ногами, как вафельная крошка. Кайра никогда не ела вафли, но именно это ей пришло в голову.

Солдат достал откуда-то из сотого кармана своей формы веревку и обошел девушку кругом.

– Стой смирно!

– Хорошо. Послушайте, молодой человек, – мягко проговорила Кайра. – Я знаю, что вам ничего не объясняли и вы на службе…

– Заткнись.

Это был приказ. Кайра поняла, продолжать бесполезно. Она почувствовала, как он стянул ее руки за спиной, и веревка впилась в запястья. Потом он с силой нажал ей на плечи, и девушка плюхнулась на пол. Хорошо, что за спиной оказался столб и она, теряя равновесие, облокотилась на него.

– Все, сиди тихо.

Солдат отошел на пару шагов и присел на деревянное ограждение. Кайра посмотрела в дверной проем напротив. Что там происходит? Успеет полковник или нет? Сможет ли он убедить Пашкова?

Просчитать варианты.

Вероятность успеха диалога – 50%

Вероятность попасть на Кайлрити – 76,455%

Гнев, страх, брезгливость, тоска. Девять минут.

– Гриша, перестань. Ну ты же офицер.

– Вот именно, Макавеев. Я офицер, а не дебил. Ты это все заварил, а мне теперь расхлебывать. Нет уж, она поедет в институт, и мы будем изучать эту бабу. Сколько всего из нее можно вытащить!

– Да можешь ты хоть на минуту перестать думать о себе! Я тебе говорю о мире, о нашем мире, понимаешь? – полковник горячился, – на нас сейчас лежит такая ответственность! Неверное решение и все! Война.

Пашков понимал, что сейчас решается его судьба. Да и что там греха таить, судьба всего мира. Он может войти в историю страны, Земли. Он может изучать пришельца и выпытывать секреты. А какой это вклад в будущее науки!

Уже на трассе, выкручивая руль внедорожника, психолог знал: если этот ненормальный решит что-то выкинуть, придётся его обезвредить. И сейчас, глядя на противника, Пашков понял – стычки не избежать. Один из них это сделает. Жизнь учила его всегда бить первым и сейчас самое время, применить эти знания.

Но Макавеев тоже был на этих уроках. Секунда – и в руках обоих мужчин блестит оружие. Большой "ТТ" Макавеева против "Макарова" Пашкова.