27 эмоций

Отец, отец… Как жаль, что ты не узнаешь об этом…

Что бы он сказал? Сын, тебе выпала честь выступать парламентером от лица всего человечества. Не ударь же в грязь лицом.

А что мы имеем? Завтра он сдаст эту девчонку в лапы ученых, они выбьют из нее все, что можно. Машина спецслужб перемелет и уничтожит ее, он не сомневался в этом. И где выход? Кого подключить? На какие рычаги надавить, чтобы повлиять на ее судьбу?

Не найдя ответ, с тяжелым сердцем полковник уснул.

Кайра пыталась активировать аттерн. Ещё и ещё. Бесполезно.

Пашков готовился. Наконец—то.

Как удачно все складывается. Макавеев колеблется. Завтра его будет легко убедить в опасности всей этой затеи. Пашков сам, на свой страх и риск возьмется за это. Широкой благородной грудью, прикрыв товарища. Существо надо со всеми предосторожностями подготовить к перевозке. А уж в Москве он сможет втереться в исследовательскую группу и получить все лавры. Да еще изучить эту тварь. Любопытнейший эксперимент.

Ему вспомнилась одна глупая надоедливая реклама. “Как удачно ты зашел”…

Вот уж точно.

С такими приятными мыслями он лег на кушетку, в отведенной ему клетушке, которую Макавеев гордо величал кабинетом, и быстро уснул.

***

Мальчик Саша сидел на коленях у отца. Для него эти короткие минуты блаженства были самыми ценными в жизни. Папа мог все. Он решал любую проблему, будь то надоедливый Федька из четвертого подъезда, или сочинение по русскому, которые никогда не удавались Саше с первого раза.

И в этот раз он снова пришел к папе за советом.

– Наташка красивая и я провожал ее домой со школы. Но у Лены такие грустные глаза всегда. Я подрался из-за нее, папа.

– И ты не можешь понять, кто из них тебе больше нравится?

Макавеев старший смотрел на сына абсолютно серьезно, Он не позволял себе и тени улыбки, чтобы не оскорбить сына снисходительностью.

– Да, мне кажется, я люблю обоих. – Саша вздохнул горестно.

– Обеих, сын. Правильно сказать обеих. Я расскажу тебе, как выбрать.

Он запустил свободную руку в карман и достал оттуда мелочь. Выбрал одну монету и показал сыну.

– Видишь, у монеты две стороны. Загадай, кто из девочек на какой.

– Па, ты же несерьезно? Я не могу гадать, я пионер. И вообще… Любовь, это же серьезная вещь, это люди. А ты говоришь, монетка.

Он вопросительно смотрел на отца. В душе мальчика боролись недоверие и уважение. Но Валерий не спешил отвечать. Вертел монетку между пальцев, ловко и быстро, как жонглер. И только когда она прокатилась по костяшкам пальцев туда—обратно, он зажал ее в кулак и протянул сыну:

– Нет, молодой человек. На любовь нельзя гадать. Это самая серьезная вещь в твоей жизни. Но пока монета будет в воздухе, ты точно поймешь, на какую сторону ей следует упасть…

Полковник открыл глаза и сел. Сквозь жалюзи можно было разглядеть сереющее небо. Он понял, что проснулся слишком рано, но странно чувствовал себя бодрым. Как это бывает после тяжелого дня, полного волнений, новое утро поначалу казалось решением всех проблем. Но вот оно наступает, и ты понимаешь, что проблемы не решены. Более того, они становятся явственней, ведь тебе нужно принять решение, сделать выбор. Выбор.

Макавеев встал и подошел к массивному столу. В предрассветной серости он казался черным. Включил настольную лампу и сел в кресло для посетителей. Со стены напротив на него строго глядел президент. Полковник вздохнул и провел руками по короткому ежику волос. Что ж, выбор, значит выбор. На столе стоял красивый бронзовый органайзер на бархатной подкладке, подарок коллег на день рождения. Он покопался в нем и достал монетку.

– Орел – сдать. Решка – отпустить, – пробормотал он шепотом. – Нет, пусть будет орел – отпустить. Как птицу в небо…

Усмехнулся своей сентиментальности и подкинул монету вверх, щелкнув ее большим пальцем. Она взметнулась, блеснула в свете лампы и упав со звоном на стол, завертелась на ребре. Все медленнее и медленнее, пока, наконец, замерла и упала на одну сторону.

Александр встал и даже не взглянул на нее. Он знал ответ на свой вопрос.

Еще недавно Кайра все бы отдала за земной сон. А теперь она старательно выхаживала по камере восьмеркой, лишь бы не дать себе снова оказаться в том, потустороннем мире. Время стремительно таяло и шансов на возвращение домой было все меньше.

Активировать аттерн она больше не пыталась, поняла, что это бесполезно. Толща бетона над головой не дает пробиться волнам.

Смятение, раздражение и отупение. Да, именно так называется эта странная эмоция. Она знала, что нужно думать, анализировать, что—то предпринимать. Но вместо этого продолжала вышагивать восьмеркой по комнате, лишь машинально пополняя карту эмоций. Ее человеческий мозг упорно отказывался думать, а сознание кайоритянина хоть и было активно, но странно безмолвствовало.

Кайра остановилась и прислушалась. За дверью раздались торопливые шаги и звон ключей. Она напряглась всем телом и приготовилась к новой порции мучительных эмоций.

С удивлением поняла, что испытает облегчение, если увидит полковника. Она бы сама не смогла объяснить, почему в компании Макавеева ей было спокойнее. Может быть, потому что он не обкалывал ее наркотиком, как тот сумасшедший врач? Но от этого полковник не становился другом. Неужели…

Догадка вспышкой мелькнула в сознании. Она много изучала земной феномен под названием “интуиция”. Ученые Земли до сих пор не пришли к единому мнению, что это такое и какие механизмы им управляют. Споры в научной среде то утихали, то разгорались с новой силой, после какого-нибудь выдающегося события.

В прессе вдруг промелькнет сообщение о том, что человек остался жив, потому что не сел в самолет. Или мать оставила дома ребенка, а школьников расстреляли террористы. И эти люди, с полными слез глазами, клялись, что им подсказала интуиция. Они были счастливы и печальны одновременно. Испытывая стыд за свой счастливый случай, они виновато смотрели в камеру оператора и говорили, что им просто повезло.

И теперь эта мифическая интуиция подсказывала Кайре, что полковник – ее друг.

Дверь открылась и на пороге появился Макавеев. Позади него стоял еще один мужчина в форме.

– Не спите? Хорошо. Пройдемте со мной.

Он был собран и строг. Что-то в его взгляде изменилось. Пресекая ее попытки задать вопрос, он взял ее под локоть и повторил:

– Пойдемте. Времени нет, я все объясню в дороге. Наши коллеги из института просят срочно доставить вас в Москву.

Девушка беспомощно оглянулась на камеру, которая была ей хоть и мнимым, но убежищем на эту ночь. Но ей ничего не оставалось, как довериться этому строгому человеку и земной интуиции.

В этот раз они направились к лифту. Охранник пропустил их вперед и тихо двинулся за ними. Он даже не взглянул на девушку.

Заходя в лифт, Кайра успела боковым зрением зацепить длинный коридор справа и слева, уходящий в бесконечную темноту. Он был пуст. Двери лифта сомкнулись, и полковник нажал на кнопку “С”. Кабина стремительно понеслась вверх, на консоли по очереди загорались буквы латинского алфавита, только в обратном порядке. M…L…K…I…H…G…F…E…

Значит они были на двенадцатом уровне под землей? Поэтому аттерн не отвечал. Интересно, совет уже собрали или еще нет? Это был первый случай в истории разведки Земли, когда кайоритянин не сможет вернуться домой. Кайра мысленно усмехнулась. Уловила сарказм. Страх притупился, даже любопытство отступило на задний план. Оставалось безразличие.

Странно, почему в такой экстренной ситуации человеческое сознание безразлично к своей судьбе? Может ли это быть защитный механизм перед смертью? Или это временное явление от перегруженности психики и чуть позже ужас снова начнет набирать обороты?

Она не знала ответов, но очень хотела бы оказаться на Познании земной логики и мотивов. Преподаватель качал бы головой и сокрушался, что она слишком много думает. В который раз Кайра воззвала к нему. Что вы скажете теперь, Преподаватель?!

Просчитать вероятности.

Вероятность успешного возращения – 0,786 %

Вероятность сохранить жизнь…

Кайра не успела узнать, сколько же процентов интеллект оставляет ей на выживание. Лифт дернулся и остановился. Макавеев пропустил ее вперед и вышел следом. Еще три пролета вверх по лестнице они прошли в полном молчании. Затем оказались перед большой металлической дверью, которую полковник открыл карточкой. Сумрак коридора резко сменился ослепительным светом прожектора. Сквозняк подхватил и затрепал волосы и платье Кайры. Это была большая подземная парковка или что-то в этом роде.