27 эмоций

Это невероятно. Кайорити справились со Шквалом давным-давно. Последний раз, когда это случилось, погибла треть жителей планеты. Все гениальные умы, которые остались живы, бросили свои гениальные силы на решение этой проблемы. Много лет длилась адаптация, которая изменила внешний вид планеты. На ней исчезали города, появлялись новые, менялись ландшафты. Но цель была достигнута. Закон Гармонии помог справиться со страшным Шквалом. И вот он здесь.

Аттерн не работал. Тут и там вспыхивали точки входа, но тут же закрывались. Бежать некуда. Кайра закрыла глаза и тут же ощутила странное чувство. Что-то не так. Что-то во всем этом неправильно. Но что? Посчитать вероятности.

Вероятности не могут быть просчитаны.

Ее окатило ледяным потоком, подхватило и разорвало на мельчайшие частицы. Сознание зафиксировало жгучий холод… и Кайра очнулась.

Она на мгновение зависла в пространстве между своим и земным телом. Но потом разом вспомнила все и поток информации обрушился на нее. Девушка со стоном скатилась на пол и свернулась калачиком.

Полковник стоял и растерянно смотрел на нее, держа в руках пустое ведро, из которого только что плеснул холодной водой. Он видел много реакций, но такой – никогда. Александр Валерьевич на секунду пожалел, что согласился на эксперимент психолога.

***

– Ей нужна встряска, – убеждал его Пашков. – Создать для нее неожиданную ситуацию, вот и все. Я же не заставляю тебя ее пытать по-настоящему!

– Но она гражданская, Михалыч. Мы не можем…

– Да прекрати ты! Мне ли не знать, что мы с тобой можем. А здесь нам даже не придется… Ты хочешь, в конце концов, узнать, кто она и что вынюхивала на объекте?

Макавеев угрюмо смотрел на него.

– Значит не мешай, а делай, как я говорю. Считай это практикой, для восстановления памяти. – Пашков подмигнул полковнику. – Пошли, пошли.

Макавеев не был в восторге от методов мозгоправа, но не мог не считаться с ним. Он знал этого человека достаточно, чтобы помнить его успехи и неудачи. Причем, последних было значительно меньше.

Он добивался правды от многих тертых калачей. И если он думает, что небольшая встряска поможет этой девице вспомнить, так тому и быть. Но, если это не сработает, он утром доложит в Москву и будет решать вопрос с начальством.

Одно он точно знал, если девушка действительно ничего не помнит, может они помогут ей. А если она искусно лжет, в чем он был почти уверен – что ж, прекрасно. Ее шоковое состояние скажет больше, чем она сама.

***

Но теперь мужчина смотрел на хрупкое тело на полу и чертовски жалел, что согласился на эту аферу.

Он окатил ее холодной водой, а она извивалась так, будто обдал кипятком. Она упала с кровати на пол, свернулась калачиком и громко протяжно застонала, обхватив себя руками.

– Девушка. Девушка! – он неловко склонился и звал ее странным глухим голосом. Макавеев был военным и привык общаться с военными. А нежные барышни в его подчинение не входили и утешать их было для него делом диковинным.

– Да успокойтесь же! – он повысил голос.

Кайра медленно приходила в себя. Свет тусклой лампочки и тени на потолке. Моль. Камера. Землянин. Как его… Александр Валерьевич.

– Да, это я. Пришли в себя?

Он подал ей руку. Кайра приподнялась на локте, но помощь принимать не спешила.

– Вы всегда так обращаетесь с… гостями?

– Не каждый день к нам заходят гости, мадам, – Макавеев справился с неловкостью и посуровел. Он убрал руку. – Вставайте. Нам нужно задать вам еще несколько вопросов.

В комнату вошел Пашков.

– Милочка, что же вы лежите на полу? Так можно простудиться. Вам срочно нужно выпить чаю. Пойдемте.

6

Кайра поднялась и почувствовала, как мокрое платье неприятно облепило ноги. Поежилась от холода. Но ее самообладание вернулось к ней. Впрочем, вместе с земными эмоциями, к сожалению. Теперь она могла анализировать. Что они задумали? Избавиться от нее незаконно? Насколько Кайра знала земной уклад, с законами у них было не очень.

Может они узнали что-то о ней?

Просчитать вероятности.

Вероятность – 0,078%.

Нет, невозможно. Как и Шквал на Кайорити. Шквал! Она похолодела. Ее планета гибнет? Но тут ее осенило. Это был сон! Сон! Тот самый земной сон, о котором она грезила ночами. Так вот что это такое… Кайра дернулась от ужаса и восторга. Что может быть таким прекрасным и страшным одновременно?

На Кайорити ее делало счастливым осознание стабильности и размеренности. Никогда за всю свою жизнь она не переживала таких сильных потрясений, как за эти несколько земных минут. Из огромного пласта некогда усвоенной информации всплыло воспоминание о том, что человеческий сон длится всего несколько секунд. Секунд! На этой планете исчисление времени тоже было странным и не поддающимся объяснению, с точки зрения Логики. Земные циклы были неравномерными.

Кайра украдкой посмотрела на полковника, идущего перед ней. Высокий, широкоплечий мужчина шел вперед уверенной походкой, огромными шагами. Его уставшее лицо вызывало чувство тревоги, колючие внимательные глаза внушали трепет. Но в глубине его взгляда читалось спокойное благородство. Его присутствие заставляло немного успокоиться. Парадокс.

А вот психолог, который шел по другую сторону, напротив. Мягкие черты лица, успокаивающий голос. Но все это меркло, стоило заглянуть ему в глаза. Эти холодные бусинки скрывали за собой изощренный ум и безжалостный характер их обладателя. О чем он думает? Куда они идут? Мысли вернулись в настоящее.

Коридор сменял коридор и скоро она сбилась со счета. Они шли так долго и все время вниз, что пленница все больше убеждалась в своей первоначальной догадке. Они хотят избавиться от нее.

Чувство страха постепенно расширялось и перерастало в ужас. Кайра уловила новую, еще более пугающую эмоцию. Паника. Неконтролируемая, всеобъемлющая паника наполняла ее до краев.

Наконец череда лестниц и коридоров закончилась, и они подошли к большой металлической двери. Полковник зазвенел ключами и распахнул дверь, пропуская спутников вперед жестом. Пашков зашел внутрь, нащупал выключатель и щелкнул.

Еще одна допросная. Только было в этой комнате что-то особенное.

В центре располагался стол и несколько стульев. Но в углу стоял еще один стол, операционный, с которого сиротливо свисали кожаные ремни крепления. Рядом с ним оборудованный стеклянный шкафчик, забитый до отказа ампулами, пузырьками и инструментами.

Вдоль другой стены тянулся стеллаж, на котором стояла куча медицинских приборов. Микроскоп, большой прибор для каких—то измерений, банки со стерильными бинтами и большая кастрюля, на которой красными буквами было написано “для медицинских отходов”. Лаборатория-операционная в одном флаконе.

Комната слепила белизной и стерильностью. И не только потому, что была светлой и чистой. Стены здесь были обиты каким-то белым матовым материалом, который стирал реальные размеры, как ластик.

“Звукоизоляция. Чтобы не слышно было пыток”, – подумала Кайра и у нее засосало под ложечкой. Теперь она осознала смысл этого абсурдного выражения во всей красе. Где у них эта ложечка и почему под ней сосет? На уроках Языковых барьеров она частенько хихикала и забирала себе в коллекцию самые забавные словечки разных стран Земли. Сейчас было не смешно.

– Милочка, прошу. – Пашков взял ее под локоток и проводил до стула, который стоял в центре комнаты у стола. – Присаживайтесь. Чаю нет.

Он картинно обернулся вокруг себя и развел руками.

– Но, может быть, в этом шкафчике найдется что-то полезное для нас? Посмотрим…

Кайра сидела на стуле и напряженно следила за его передвижениями. Полковник стоял в дверях, как бы решая, уйти ему или остаться.

Пашков подошел к стеклянному шкафу и задумчиво исследуя глазами содержимое, бурчал себе под нос:

– Так, эс пэ сто восемь, эс пэ сто восемнадцать… ага, вот это подойдет.