По мосту над бездной смерти

– Ленка, это ж самогон! – Сергей решил запоздало просветить ее.

Но какой там, Лена зашлась в кашле, на глазах выступили слезы. По ее мнению, это был не самогон, а чистый спирт. Кто-то протянул ей пластиковую бутылку с жидкостью. Сделав несколько глотков, Лена запоздало поняла, что это джин-тоник. Вокруг все поплыло. Попрощавшись, она побежала на остановку. На автобус она успела и, зайдя в салон, уютно расположилась на заднем сиденье. В голове приятно шумело – Лена, непривычная к алкоголю, быстро опьянела. Немногочисленные пассажиры закружились перед глазами. Она закрыла их, пытаясь сосредоточиться, и чуть не проехала свою остановку. Сообразила, что ей нужно выходить, только когда механический голос произнес название ее улицы. Неверным шагом спустившись по ступенькам автобуса на тротуар, Лена, не понимая, в какую сторону ей идти, крутилась на месте. От этого стало плохо, к горлу подступила тошнота. Неожиданно на ее плечо легла чья-то рука, и она обрадовалась, подумав, что это Вадим встречает ее на остановке, но обернувшись, увидела перед собой ухмыляющееся незнакомое мужское лицо.

– Не меня ищешь, красавица? – мужчина противно щурился, крепко держа ее за плечо.

– Нет, простите, мне нужно идти, – Лена попыталась высвободиться. Ее голос напоминал шелест листьев, но незнакомец, однако, услышал ее.

– Куда уж ты пойдешь, пришла уже, – присвистнул он.

От круглосуточного ларька, стоящего неподалеку от остановки, отделились две мужские фигуры и подошли к ним.

– Гляньте-ка, – мужчина все также крепко держал Лену. От него несло перегаром и потом. Лене стало страшно, ее замутило от запаха, в глазах двоилось, подкашивались ноги.

– Чего это с ней? – услышала она голос другого мужчины.

– Да напилась, наверное, – ответил первый.

– А она ничего, хорошенькая, – это уже сказал третий, стоявший чуть в отдалении.

Лену затрясло от ужаса. Пальцы впились в сумку, в голове было пусто, руки и ноги как будто отнялись. От страха и опьянения она не сообразила, что еще не поздно закричать. Рядом был ларек, возможно, кто-нибудь помог бы ей. Она вдруг вспомнила, что в городе участились случаи нападения на женщин – их сильно избивали и отнимали все ценное, кто-то даже не выжил.

Один из мужчин развернул ее спиной к себе, рукой зажав рот.

– Отрубить ее, че ли? – спросил он остальных.

– На хрена, – ответил другой. – Люблю, когда трепыхаются, – с этими словами он схватил ее под колени, и они потащили ее за остановку, вдаль от дома, к набережной реки. Лена билась в их руках, словно пойманная рыба, но уже поняла, что слишком поздно сопротивляться, у нее нет шансов против трех здоровых мужиков. Она почувствовала, что ее тащат вниз по ступенькам к реке. Мелькнула мысль, что может, повезет, и ее просто изобьют и ограбят, но, невдалеке от воды ее бросили на землю. Лена сильно ударилась головой, но им было все равно. От боли она застонала, тогда один из них ударил ее наотмашь рукой по лицу.

– Молчать, сука, а то мы заткнем твой чудный ротик, – услышала она сверху резкий голос, а потом дружный хохот.

Лена не сопротивлялась, когда грубые руки сорвали с нее юбку вместе с колготками и трусами, разорвали блузку на груди. Туфли и сумку она потеряла где-то по дороге, пытаясь вырваться. Кто-то из них еще несколько раз ударил ее по лицу и, перевернув на живот, придавил коленом к земле. Холодные камни впились в голое тело. Услышав звук расстегиваемой молнии, Лена в бессилии взмолилась о том, чтобы поскорее умереть или хотя бы потерять сознание.

Но сознание не оставило ее. Даже спустя столько лет она поминутно могла воспроизвести происходящее. Насиловали ее двое, долго и жестко, вместе и по очереди. В коротких перерывах прихлебывали пиво из бутылки и перебрасывались пошлыми шуточками. Третий сидел рядом на лавке и курил, наблюдая за ними. Его подбивали присоединиться, но он все больше отмалчивался и продолжал наблюдать. Когда двое выдохлись, он протянул им полупустую бутылку… Ее крутили и вертели, как тряпичную куклу.

Потом изможденную, избитую и чуть живую Лену кинули ему под ноги, и он брезгливо потушил сигарету об ее спину. Они ушли, оставив ее лежать голой на холодной земле, напоследок избив ногами. Слушая отдаляющиеся шаги и матерную перебранку, Лена наконец-то потеряла сознание.

Ее нашел сосед, прогуливающий на рассвете свою собаку, и узнал. Телефона рядом не было. Он быстро побежал обратно и долго звонил в их дверь, пока сонный Вадим не открыл ее. Моментально догадавшись, что случилась беда, Вадим пустился вслед за соседом. Увидев бесчувственную Лену и удостоверившись, что она жива, Вадим отнес ее в машину, завернув в найденный рядом с ней заляпанный грязью белый пиджак, и отвез в больницу, где работал сам некоторое время назад.

Лена пробыла в больнице две недели, но мало что помнила из этого времени. Очнулась она только вечером, в маленькой больничной палате. Все тело безумно болело, ее постоянно тошнило, шумело в ушах. Вся она была перебинтована, из разбитых десен сочилась кровь – несколько зубов было выбито. Рядом с кроватью на стуле сидел Вадим.

– Потерпи, хорошая моя, не говори пока ничего. У тебя связки повреждены. Прости меня, я такой идиот. Пришел с работы и решил прилечь, не заметил, как уснул, не встретил тебя, – глаза Вадима увлажнились. – У тебя сотрясение, много ушибов. Я сейчас сделаю укол, и тебе будет легче.

Вадим взял подготовленный шприц, откинул одеяло, которым Лена была укрыта, и внутривенно ввел ей какую-то жидкость. Через несколько секунд Лена провалилась в забытье. Потом, когда она просыпалась, повторялась та же история. Вадим, шприц, приятное тепло от разливающейся по венам жидкости. Иногда она просыпалась от того, что какой-то мужчина в белом халате, по-видимому, врач, осматривал ее, менял повязки, пару раз ее куда-то возили на каталке. Однажды она очнулась от раздающихся рядом резких голосов. Она приоткрыла глаза и увидела врача и Вадима, которые спорили о чем-то.

– Да как я могу? У нее же внутри все перерезано было стеклом, три часа только зашивали! Там явно не один был! И бутылка, скорее всего! – доктор с шепота почти срывался на крик.

– Да подожди ты, заживет же все, заживет ведь? Внутренние органы целы все. Зубы вставим, – голос Вадима звучал уверенно. – Пойми ты, каково ей сейчас? Ради нее, не пиши ты этого…

– Да телефонограмма ушла же сразу! Приходили уже…

– Ну что там, в этой телефонограмме? Избита… Кто приходил-то, что ты сказал?

– Да ничего я не сказал, занят был сильно. Мент этот, участковый что ли, к ней просился, я не пустил. Через пару дней придет.

– Ладно, Вань, сделай, как прошу, а там я сам разберусь. Они пожалеют, что на свет родились, – Вадим примирительно похлопал врача по плечу.

– Ну, смотри сам. Бумаги переделаю, но пусть у меня останутся. Может, сама захочет…

– Да не захочет она! Я ее знаю! А от милиции нашей сам знаешь, какой толк. Все нервы вымотают и не найдут никого.

– Да в том-то и дело, что знаю, только поэтому и соглашаюсь. Но учти, ее карту у себя придержу, мало ли что.

Доктор вышел из палаты, Вадим подошел к окну и отрешенно смотрел в небо. Лена попробовала позвать мужа, но с губ слетел только слабый стон. Вадим повернулся, присел рядом на кровать. Его поведение по отношению к ней заметно переменилось.

– Как ты? Нормально? – спросил он. – Объясни мне, пожалуйста, ты пила с кем-то? У тебя алкоголь в крови нашли. Где ты ночью шлялась? Это они сделали? Собутыльники твои? Знаешь их? А может, сама согласилась? Переборщили? – вопросы сыпались из него без перебоя.

Лена была ошарашена, и только молча смотрела на него.

– Ладно, не отвечай, тебе говорить пока нельзя. Ты как в кино, моргай, если да, ладно?

Лена моргнула.

Вадим долго выспрашивал ее обо всем, что случилось, но Лена не могла ничего ответить. Она была в шоке от происходящего, ее просто потряс его обвиняющий тон, его немыслимые предположения.

– Ты вообще, помнишь что-нибудь?

Лена, не моргая, пристально смотрела на него полными слез глазами.

– Не помнишь? Память, что ли отшибло? Ну, ладно…

Хотя она помнила все. Сотрясение мозга, к сожалению, не повлияло на ее память. Только придя в себя, уловив обрывки какого-то странного разговора между врачом и ее мужем, она шестым чувством поняла, что в настоящий момент для нее лучшим выходом будет молчание. Да и сознание отказывалось верить в случившееся. Не могло с ней такого произойти! Не было ничего. Сильно избили, сумку отобрали, деньги… Она понимала, что Вадиму и так все понятно, но не могла никому рассказать об этом, тем более мужу, такому родному и любимому. Впервые она соврала ему. Соврала, что потеряла память.

Очнулась Лена от звука поворачивающегося в дверном замке ключа. Вроде и не спала, а как будто пребывала в каком-то забытье. Она быстро вскочила с дивана, метнув взгляд в зеркало, пригладила волосы и пошла встречать Ольгу.

Глава 2

Ольга

В отличие от своей подруги – гордой красавицы Елены, Ольга никогда не отличалась ни высокомерностью, ни красотой. Она была очень похожа на своего брата – оба шатены, рослые, крепкие, ширококостные, с зелеными глазами, узкими губами и волевыми подбородками. Вадима красила такая внешность, придавала ему мужественности и строгости. Среди женщин он всегда пользовался большим успехом, в его облике чувствовалась сила, уверенность и надежность. Ольга же с такой внешностью выглядела простушкой. В ее лице и фигуре не было ни капли утонченности и женственности. Годам к четырнадцати, когда все девочки в школе вдруг начали обрастать приятными выпуклостями, а Ольга оставалась такой же плоской, как и была, только росла вверх, она поняла, что красавицы из нее не выйдет. Девчонки из ее класса, в том числе и Ленка, уже напропалую встречались с мальчиками, а последние все норовили потрогать их, да ненароком заглянуть под коротенькие юбочки. Ольге встречаться не предлагали, не зажимали на переменке в углах, да и вообще никто из мальчишек на нее внимания не обращал. Имея волевой характер и незаурядный ум, Ольга решила, что необходимо срочно принимать меры, потому что признание коллектива ей было очень нужно – как и Вадим, она была тщеславна и амбициозна. Ей как воздух требовалось внимание других, восхищение и одобрение. А еще она хотела жить бурно, интересно и красиво. Но если у Вадима все получалось само собой – в двадцать четыре он уже заканчивал ординатуру, его ждало место врача анестезиолога-реаниматолога в областной больнице, имелись серьезные перспективы карьерного роста, то Ольге просто так ничего не давалось. Обладая заслуживающим зависти терпением, Оля, перелопатив кучу литературы по психологии, социологии, экономике и менеджменту, поставила перед собой ряд задач и с энтузиазмом взялась за их осуществление.

Первой целью в ее списке значилось достойное окончание средней школы. Задумываясь уже в седьмом классе о том, какая профессия удовлетворила бы ее запросы как в моральном, так и в материальном плане, она, взвесив все за и против, выбрала журналистику и, как стало впоследствии ясно, не прогадала. Она всегда любила общение с людьми, была своим человеком в любой компании, умела расположить к себе кого угодно всего несколькими фразами. Другие же качества – трудолюбие, целеустремленность и упорство, ей пришлось в себе развивать. Долгие месяцы занятий – и уже в девятом классе она получила аттестат с отличием. Не сказать, что учеба давалась ей трудно, но времени катастрофически не хватало. Чтобы завоевать уважение к себе и привлечь внимание, Оля участвовала во всех внеклассных мероприятиях, будь то организация праздников или походов, дополнительные образовательные занятия или выпуск школьной газеты. Она убедила родителей, что ей просто необходимо углубленно заняться иностранным языком, и по три раза в неделю учила английским с репетитором – преподавателем ВУЗа. Помимо этого, она самостоятельно занималась и другими предметами – от литературы до астрономии. Постепенно ее авторитет рос, многие стали обращаться к Ольге за помощью в учебе, учителя полюбили за тягу к знаниям, усердие и ум. В десятом классе она стала неформальным лидером среди учеников параллели.

Вторая цель, которую Ольга поставила перед собой, заключалась во внешнем преображении. На первых порах она стремилась выглядеть как можно женственнее – носила юбки в сочетании с полупрозрачными блузками и каблуками, проколола уши, одевала ожерелья и браслеты, делала маникюр, подкрашивала глаза и губы. Однако очень быстро она поняла, что отношение одноклассников мужского пола к ней не изменилось. Они как считали ее своим парнем, так и продолжали считать, женщину в ней упорно никто не замечал. Поэтому Ольга решила идти от обратного и постаралась максимально выпятить все свои недостатки, превратив их таким образом в достоинства. Она знала, что внешность у нее грубовата, и выбрала для себя стиль унисекс. Юбки заменила на брюки и джинсы, блузки – на футболки и рубашки, переобулась в кеды, кроссовки и ботинки. Постриглась коротко, перестала делать макияж и маникюр, но усиленно ухаживала за кожей и волосами. Потом пошла еще дальше – серьезно занялась плаванием, стала посещать тренажерный зал. Фигура вскоре подтянулась, окрепла, немного обрисовалась грудь, в Ольге появилась загадочность и стильность. Учитель физкультуры заметил ее, в его взгляде засквозила плотоядность. Он не упускал случая ненароком потрогать Олю.

На выпускной вечер в одиннадцатом классе она оделась в облегающее шелковое платье на бретельках глубокого синего цвета, сшитое на заказ, и выглядела сногсшибательно. Не только мальчики, но и учителя мужского пола смотрели на нее с восхищением. Это был ее триумфальный день, Оля чувствовала себя королевой. Ей не было жалко времени и сил, потраченных для достижения такого результата. Впервые в жизни она была безоговорочно счастлива, купаясь во всеобщем внимании. В этот же вечер она, как и запланировала, лишилась девственности с помощью пресловутого учителя физкультуры, которому силой пришлось отбивать ее от поклонников. Оля не возражала – он был хорош собой и, вероятно, опытен, а ей именно это и было нужно. Теоретически она была подкована очень неплохо – прочитала много познавательных брошюр, но на практике применять свои знания до этого раза не приходилось.

Ее первый секс получился на редкость удачным, партнер даже не заметил, что она девственница. Не было ни крови, ни боли, а Оля испытала наслаждение. Этот факт впоследствии ее очень удивлял, так как чем дальше, тем хуже у нее обстояли дела с достижением оргазма. Каких только мужчин в своей жизни она не перепробовала, ей были знакомы почти все виды постельных утех. Но почему-то запомнился именно первый раз, хотя ничего особенного в нем не было. Техника учителя, вопреки ожиданиям, оставляла желать лучшего, несмотря на его гибкое и натренированное тело. Пара поцелуев, его руки на ее груди, рабоче-крестьянская поза… Да и продолжалось все не дольше нескольких минут. В конце Оля интуитивно почувствовала, что он на пределе, и это ощущение так сильно возбудило ее, что буквально сразу жаркой волной нахлынуло наслаждение, искрами рассыпаясь по телу. Помнится, она тогда подумала: «Ради этого стоит жить».

А потом закрутилось… Поступление в питерский ВУЗ, учеба, работа, личная жизнь. Ей было жалко Лену, которая свалилась с отравлением прямо перед последним вступительным экзаменом, съев яичницу в дешевой столовой. Она любила подругу, но вскоре студенческая жизнь и новые хлопоты захлестнули ее, и чувство вины, которое она испытала из-за случившегося, хотя и виновата-то не была, быстро исчезло. То лето для них с Леной было последним, проведенным вместе – беззаботным, прекрасным.