Magnum Opus

Воду разбило весло.
Тысяча лун сверкнули
В тысяче капель.

* * *

Тишина – это звон капли
Через миг после
Падения.

* * *

Капля слилась с волною
И умерла. Но море
Стало иным, чем прежде.

Странничья сказка

У бродяги из котомки
Сказка выпала случайно —
Будто колокольчик звонкий
Звякнул робко и печально.

Ласковой была, ручною —
А поди ж ты, потерялась…
Придорожной лебедою
Поднялась, да и осталась.

Ветры горькие степные
Пели песни ей под вечер,
Непутёвые, шальные,
Пьяно падали на плечи.

Дождь с ума сводил: то плакал,
То смеялся без умолку,
Обещал, что будет братом,
И бросал – легко, надолго…

А ещё шептались звёзды,
Не давая спать ночами,
И росой катились слёзы
От неведомой печали.

На лету роняли птицы
Вести с дальних побережий,
И колёс тележных спицы
Память путали небрежно.
…Вздохом было, эхом стало,
Жгло бессильем и надеждой,
Семенами в душу пало,
Проросло судьбой мятежной.

И не зря луны повозка
За собой манит бродягу —
Ждёт его у перекрёстка
Непридуманная сага.

«Ночные шорохи крылаты …»

Ночные шорохи крылаты —
И не поймать, и не уснуть.
А ветер ластится патлатой
Собакой – лапами на грудь.

Отставшей тенью каравана
Бродячий стелется песок.
Ущелья резаная рана
Тревожит холодом висок.

Углей рубиновая тайна
Вот-вот раскроется в горсти,
И соколиный окрик дальний
Плеча касается почти…

И с нежной грустью неизменной,
Храня пути детей земных,
Мерцают в пустоши Вселенной
Глаза медведиц голубых.

Песнь Лесу

О, мой господин,
Великий и нежный!
Мой дом безмятежный,
Позволь мне войти,
Раствориться до капли в тебе
И в Музыке каждого древа,
И веток опавших,
Теней, потерявших
Дорогу во мхе,
И солнечных бликов,
И малой травинки,
Дрожащего тонко листа,
Поляны, и неба над ней лоскута,
Колодцем открытого
В кружеве крон,
И призрачной паутинки…
Ты слышишь их звон,
И шёпот, и стон —