Magnum Opus

Те, что псами остались жить.

Кто-то выцедит: «Вот волчара!..»
Может, по боку пнёт ногой…
И поймает, почти случайно,
Взгляд ещё не остывший мой.

И отпрянет – не то со страху,
А не то и поймёт, дурак…
Нет, не зря я ввязался в драку…

Граница

Вы видели, как луч идёт сквозь темноту? И что разделяет их?..

Нет ничего более зыбкого и ничего более постоянного, чем грань. Точка перехода. Точка равновесия. Его так легко нарушить…

Но сама граница останется неизменной.

Тающий лёд. Сосулька, истекающая капелью. Между водой и твёрдым кристаллом, на грани плюса и минуса – вечный ноль.

Светораздел солнца и тени.

Танцовщица на шаре.

Крутящийся диск на кончике иглы в руке жонглёра. Точность на самом краю падения…

Чаши весов мироздания, дрожащие от буйства страстей и стихий. Две чаши на тонкой нити над бездной. Они качаются – перевесит одна? Другая? Или обе они, переполнившись, разом туго натянут звенящую нить, что на самой грани разрыва. На грани…

Точка равновесия. Точка перехода. Момент истины. Каждый миг может стать последним…

Но вот уже целая вечность, как бытие перемешано с небытием и держатся нестираемые границы. Всё – сплошное переплетение границ, золотое шитьё звенящих нитей.

Этот звон слышен порой – на грани луча и темноты.

Геометрия

Люди глядят на небо
Из-за оконных рам,
Проводов и тюремных решёток,
Из-под колючей проволоки,
Через прицел телескопов,
В узкие прорези улиц,
Между высоток, столбов, оград…
И кажется им, что небо —
Лишь кусок геометрии,
Делящей мир на квадраты,
Квартиры, плацдармы,
Расы, религии, буквы
Мёртвых законов…
А небо глядит вниз
И всё ещё ждёт.

Цивилизация

В извилистых серых колодцах,
Вгрызаясь упорно всё глубже,
Живут миллионы уродцев,
Забывших о звёздах ненужных.

Они называют их «башни»
И очень гордятся собою,
Поскольку уродцам неважно,
Куда им ползти головою.

Жажда

От жажды почти умирая,
Шалея под злыми ветрами,
Страна моя, вечно хмельная,
К чему припадаешь губами?

Есть вина печали и лести
И гнева пьянящие мёды,
Есть вина и славы, и чести,
Есть вина любви и свободы.

Одни у господ и вассалов
По чашам широким разлиты.
Другие во мраке подвалов
Засыпаны и позабыты.

А третьих не вызрели лозы,
Как видно, под солнцем России —
Сберечь не сумели в морозы
Да летом воды не носили…

Колокола

Литые души колоколов
Гудят надрывно и непрестанно.
Гудят – «Помилуй!..» Летит – «Осанна!..»
Поверх туманов и куполов.

Поверх безличья и суеты,
Над нищетою и над венцами
Гудят обветренными сердцами,
Неотлучёнными высоты.

Любви и боли не нужно слов.