Пусть горит!

Затеяв странную игру
Со снегом, с облаками,
Нутодден плакал на ветру
Дождём и лепестками.

Когда ж, ветшая, порвалась
Метели парусина,
Внезапно буря улеглась,
И хлынул свет в долину.

«Закрываю глаза и вижу…»

Закрываю глаза и вижу
Засыпанный снегом Гардермоен.
Несколько слов на экране смартфона:
«Chaos in Oslo!»
Тебя, выходящего из автомобиля,
Идущего навстречу.
Потом – долгую дорогу сквозь метель,
Мимо скал, покрытых лесом —
В маленький тихий отель,
Утонувший в снегу.

Слышу твой голос,
Как ты насвистываешь песню,
Вижу твоё лицо.
Спускаясь взглядом
Ниже, к вороту рубашки,
Выглядывающему из тёплого свитера,
К руке, уверенно лежащей на руле,
Чувствую её сухое тепло —
Каждую малую косточку твоих пальцев.
Расстёгивая пуговицы,
Легко проводя пальцами
Вниз от плеча, по руке,
Ощущаю шрам, отчётливой грубостью
Заставляющий вздрагивать,
Когда к нему прикасаешься…

Я вдыхаю запах твоей кожи —
Горячий и чистый,
От которого – воистину-
Кружится голова…
Погружаюсь в твои глаза,
Погружаюсь глубоко-глубоко,
Медленно-медленно,
Дремотно и сладко —
В серо-голубую бездну
Всегда сосредоточенного взгляда.
Как я хочу навсегда остаться
В твоих глазах!..

Я ощущаю тебя всем существом,
Каждой клеткой тела,
Ты зашифрован во мне,
Словно генетический код.

Я чувствую твоё тело,
Когда ты согреваешь мои ноги,
Пряча их под свитером,
Когда мы сидим за столиком кафе,
Приютившегося на берегу фьорда,
После долгого зимнего дня,
Наполненного сиянием солнца и снега,
Синим блеском льда
И спящей морской воды.

Я помню февральское утро,
Заворожённое медленным падением,
Или легчайшим лётом
Огромных снежных хлопьев…
Мир, оглохший от нежности.
Долгий, вечный полёт
Снежинок за окном —
Белое безмолвие
В остановившемся времени,
В маленькой комнате отеля,
Где мы лежим,
Прижавшись друг к другу
Под тёплым белым одеялом,
Похожем на сугроб,
И вдыхаем друг друга.

Наша жизнь
Уместилась в три дня.
То, что не укладывалось
В привычку —
Абсурдное, странное,
Пронизывающее ароматом тайны,
Отвергаемое обыденностью —
Как камень, отвергнутый строителями —
Сделалось главою угла.

Твоя рука, держащая мою руку,
Впечаталась в неё каждой линией,
Каждым витком узора на ладони —
Ты – мой!
Запечатлён в моём теле,
Сокрыт, подобно сосуду
С драгоценной амритой.