Холодное сердце Хальгорда

– Матс… – ошеломлённо прошептал Хакон.

Оказывается, мужчины давно переместились к нам ближе и теперь изумлённо рассматривали бусину, покрытую прозрачным голубым стеклом, сквозь которое пока ещё просвечивает глина.

Глава 13

В кузнице мы пробыли до самого позднего вечера, Хакон с любопытством ребёнка принялся увлечённо участвовать в создании ярких бусин до тех пор, пока не закончилось стекло.

Остатки, буквально каплю, мы вылили на небольшой лист железа – получился красивый голубой чуть прозрачный овал. Быстро сделав в нём маленькое отверстие, дождались его застывания. Потрясённый кузнец, Асвёрд и Матс, не прекращая, восхищённо бормотали и вертели в руках этот кулон и снятые бусинки, правда, одна вышла с откровенным браком, но и это не умаляло её красоты.

Я же мысленно прикидывала, что ещё нужно добавить к кулону. Да и тесёмка потребуется, наверное, из кожи её надо сделать, а бусы собрать лучше из разных форм пока, раз одинаковые размером не вышло слепить.

И на этом же не закончилось! Хакон, отправив сына за ещё одной партией песка, настоял на повторе. Пришлось и мне сбегать домой. Поцеловав Алину, заверила бабушку, что со мной всё в порядке, прихватила ещё бусин и окись никеля (я надеюсь, что не ошиблась) и в сопровождении обалдевшего Матса вернулась в кузницу. Там уже всё было готово, и ждали только нашего возвращения.

– Давай, сыпь свой колдовской порошок, – с нетерпением в голосе пробурчал Хакон.

Заворожённо помешивая варево, он продолжал ошалело бормотать:

– Это ж песок, обычный песок…

– Нет, к сожалению, не весь подойдёт для стекла, – возразила я, умиляясь такому искреннему восхищению мужчин, – здесь, на берегу, он отличного качества, но надо найти ещё известняк – того, что я раздобыла, мало, и мусора в нём много.

– Конунг два года назад на одном из кораблей захватил груз, там кувшин был небольшой, стеклянный, – сообщил Матс и вдруг, вскинув голову, ошарашенно спросил, – так теперь мы сами кувшины будем делать?

– Возможно, позже, стоит набраться опыта, предлагаю пока на этом остановиться, – ответила, сосредоточенно отсыпая нужное количество окиси.

Я мысленно обращалась к местным богам, чтобы не ошибиться с определением.

– Для производства посуды необходимо отдельное помещение и много чего ещё. Также понадобится уголь, а я вижу, что здесь его совсем немного. Можно, конечно, глубже поискать…

– Красный! Нет, что за цвет такой? – восторженно воскликнул Асвёрд, поднимая над котлом прут, которым размешивал стекло.

– Красно-фиолетовый, – пояснила, выдыхая с облегчением – не ошиблась.

– Где глубже? – тут же заинтересовался Хакон, ему, как никому другому, уголь был необходим, но я сомневаюсь, что он здесь имеется в достаточном количестве.

– Под торфом должен быть, но надо копать от пятисот метров в глубину, – ответила, продолжая топить бусины.

– Ты только скажи, как он выглядит, а яму мы выкопаем.

– Чёрный камень… Бывает бурый или глянцевый, – задумчиво проговорила я. —Вы, как метров до трёхсот углубитесь, всё, что будете похожее находить, мне показывайте.

– Так и сделаем, – удовлетворённо кивнул кузнец. – А это стекло? Как из такой жидкости кувшин смастерить?

После этого вопроса Матс и Асвёрд тоже заинтересованно на меня взглянули. Улыбнувшись столь забавному виду всех этих огромных мужчин, собравшихся вокруг меня, которые внимательно следили за каждым моим действием, я всё же немного выдержала паузу и произнесла:

– Выдувают через железную трубочку, вытягивая и формируя щипцами.

– Хм… – одновременно промычали мужчины и надолго задумались.

В течение двух часов мы покрыли все бусины, что у меня были готовы, в итоге вышло по одной недлинной связке голубых и красно-фиолетовых бус.

– Ну всё, на сегодня хватит, – устало произнесла я, вытерев пот со лба.

В кузне было невыносимо жарко, а ещё душно, и я даже боюсь представить себе, сколько я выдула воды и как часто я буду теперь бегать во двор.

– Эвелин, ты это… – замялся Хакон, вдруг смутившись, – приходи в кузню, когда хочешь.

– Спасибо, – поблагодарила я и хитро добавила, – уверена, я буду частой гостьей у вас, ведь нам столько предстоит сделать.

– Кхм, – подавился смешком мужчина, – вот же… Рады будем.

– Идём, Матс, там Алина заждалась, да и Хейда поди ругается – оставила ребёнка на ней, – помахав на прощание Хакону и Асвёрду, я покинула жаркое помещение и с удовольствием втянула в себя ночной прохладный воздух.

– Как ты её не боишься? – пробормотал Матс, поёжившись.

– Кого? – спросила, наигранно приподняв от удивления бровь. – Алину?

– Эви! – возмущённо воскликнул Матс, но быстро сообразил, что я подшучиваю над ним. – Старую вёльву.

– Очень добрая бабушка, – пожала плечами я, украдкой взглянув на Матса, у которого после моих слов, казалось, глаза стали ещё больше.

– Бабушка? – хрипло переспросил он.

– Да, а кто? Не дедушка же, – рассмеялась я.

До домика Хейды добрались без приключений – было уже поздно, и люди в основном разбередались по своим домам. Проходя мимо каждого жилья, можно было услышать крик, смех и пение.

– Не скучно жить втроём? – спросил Матс, когда мы проходили ещё один дом, где, как и в остальных, были слышны смех и пение.

– Нет, – покачала головой я, – мне так удобней.

– Если передумаешь, каждая семья будет рада тебя принять.

– Уверен?

– Ты на некоторых женщин не смотри – завистливые, что с ними сделаешь, – отмахнулся мужчина. – Моя супруга хорошая, приходи в гости – познакомишься с хозяйкой.

– Спасибо за приглашение, приду, – поблагодарила Матса.

Помахав ему рукой, я зашла в домик вёльвы, думая, что действительно пора бы пообщаться с местными женщинами, узнать о быте… Да и вообще, пусть не подруга, но приятельница нужна.

– Эвелин! – громкий возглас сердитого конунга оказался неожиданным и пугающим. – Ты поздно возвращаешься, это небезопасно.

– Я… я была не одна, с Матсом, – растерянно пробормотала я, понимая странность моего разъяснения.

Хальгорд мне не муж, чтобы объясняться. И вообще, что происходит? Как давно он здесь и что делает?

Осмотревшись, увидела Алинку, спокойно сидящую на кровати, играющую в свои глиняные поделки, Хейду, украдкой поглядывающую то на меня, то на конунга, что-то перетирающую в ступе. И Хальгорда, сидящего с кружкой отвара за столом и хмуро смотрящего на меня.