Устрицы. Черный Архитектор, Кошкино золото и другие приключения

Устрицы. Черный Архитектор, Кошкино золото и другие приключения
Юлия Бекенская

Какие тайны хранит заброшенный архитекторский дом? Куда приведет путешествие на плоту во славу великого Ра? Как намыть целую кепку золотого песка? Что делать, если шторм застал вас на старой барже? Устрицы – это съедобное или несъедобное?

Ответы ждут, стоит только выйти из дома!

Устрицы

Черный Архитектор, Кошкино золото и другие приключения

Юлия Бекенская

© Юлия Бекенская, 2015

© Андрей Селезнев, фотографии, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Устрицы

– Уу… уу? – переспросила я.

– Устрицы, – кивнули они мне, – ешь!

Устрицы валялись в углях, покрытые пеплом и совершенно несъедобные с виду.

Их закрытые створки скрывали нечто, от чего д'Артаньян и компания приходили в восторг.

…Началось, как обычно, с Ирки. Она вычитала об устрицах в «Трех мушкетерах». Их ел Атос. Он закатывал глаза от восхищения и запивал лакомство бургундским вином.

Нам было по десять, и мушкетерами мы бредили. Злая судьба поместила наши, жаждущие воинской славы души, в тела девчонок, и свою годность в королевское войско приходилось отстаивать ежечасно.

Мы перечитывали книгу и распевали песни из фильма. Носили шпаги и делали мушкеты, которые стреляли пульками из гнутой проволоки. Алмазные подвески хранились под стеклом в земляном секретике, а тайная переписка королевы – под корнями старого тополя.

Устриц у нас не было.

– У нас на карьере есть устрицы, – заметила Наташа.

– Откуда? – недоверчиво прищурилась Ира, – как ты вообще себе устриц представляешь?

– Они в раковинах, – без запинки ответила та, – их расколупывают и выковыривают то, что внутри.

– Надо попробовать, – решила Ирка, – поехали!

Тогда нам казалось, что умение добыть и приготовить еду – это то, что делает нас взрослее и опытней. Мы не были голодными в поисках пищи. Мы были исследователями. Мы пробовали на вкус и проверяли на прочность. Мы хотели быть такими, как те, о ком знали из книг.

Гек Финн ставил силки. Герои Джека Лондона питались сырой рыбой. Жак-Ив Кусто, исследователь моря, в одной книжке рассказал, как достал из глубины запечатанную амфору, возрастом чуть ли не в тысячу лет. И открыл. И попробовал! Было невкусно.

Но не в этом дело. Исследовать, добывать и проверять на себе – только так можно стать мушкетером. Или бродягой. Или аквалангистом.

У нас будут устрицы.

Мы сели на велосипеды и рванули к карьеру. В такой момент кажется, что если сразу не начать действовать, то про твою идею непременно узнают все остальные. И опередят. И за обедом, за роскошным обедом с борщом на первое и жареной картошкой на второе, на десерт непременно подадут устрицы, и будут ухмыляться:

– Хе-хе, разини! Раньше надо было думать! Они бы до зимы собирались! Быстрей надо было соображать, растяпы!..

Мы прикатили на карьер. Купаться в нём запрещалось. Соседка, баба Клава, бывшая медсестра, веско говорила моей бабушке, делая большие глаза:

– Кишечная палочка.

Бабуля пугалась и показывала мне кулак. А потом, под страхом возвращения в город, запрещала даже подходить к антисанитарному водоёму.

Я не огорчалась. Мы любили Неву, а карьер презирали: стоячая вода, слишком тёплая, толпы народу в выходные и грязный песок. Ничего интересного.

Мы вышли на охоту. Я брела по колено в воде. Камыши, нити водорослей и ивы, которые развесили ветки у самого берега, усложняли задачу. По песку были разбросаны обломки раковин, но мы хотели добыть целые, сложенные из двух половинок и с моллюском внутри.

По глади скользили жуки-водомерки, низко носились стрекозы. Меж водорослей недвижно стоял малек щуки, вытянутый, как игла. Одно мое движение, и он стрелой сорвался с места, чтоб тут же замереть на пару метров дальше.

Первую устрицу нашла я. Случайно наступила пяткой и заорала. Внутри тяжёлой раковины явно что-то было.

– Это она? – спросила я у подруг.

– Она, – подтвердила Наташа, ковыряя ногтем панцирь.

Створки не хотели раскрываться.

– Вообще-то, – прищурилась Ира, – мой папа называл эти штуки мидиями.

– А какая разница? – спросила я.

Мы долго смотрели на мидию-устрицу, потом друг на друга.

– Никакой, – подвела черту Ирка. – Это моллюск, и его едят. Ловим дальше!

Я оставила добычу на камне и продолжила поиски.

Д'Артаньян покрыл себя славой. Гек Финн покрыл себя славой. Даже этот, Нат Пинкертон, герой-сыщик из старой книжки, про которого мне рассказывал дед, тоже, по-видимому, покрыл себя славой, раз дед о нём помнит.

Да и сам мой дед! Рассказывал, что в детстве, в подвале одного дома на Лиговке они с друзьями обнаружили настоящие рыцарские латы!

Дедово детство пришлось на довоенные годы. Я не знала, быль это или нет. На розыгрыши дед был горазд. Бабушка потом объяснила, что когда он врет, у него подрагивает кончик носа. Эх, знала бы раньше – только б на нос и смотрела!

Так или иначе, у д'Артаньяна была победа над кардиналом, у деда – доспехи, у Ната Пинкертона – как минимум, один верный поклонник.

А у нас будут устрицы.

Я нашла ещё одну, девчонки добавили к улову три штуки.

– Может, для первого раза достаточно? – осторожно спросила я.