Не отпусти нас

Сейчас мне казалось, что затянувшуюся тонкой коркой рану безжалостно вскрыли вновь, позабыв дать наркоз. Сны, в которых я снова и снова возвращалась в тот сентябрьский день, едва угаснув, вспыхнули с новой силой.

На панели управления завибрировав, едва не упал мобильник, и я, вздрогнув, впилась в него пальцами.

– Надя! С Омаровым через полчаса встреча, ну, где тебя носит?! – вопила тетка Ярослава на другом конце провода. – Возвращайся немедленно в ресторан!

– Еду уже, – сквозь зубы процедила я. Поправила безупречно уложенные длинные темно-русые волосы, подвела губы гранатовой помадой и повернула ключ в зажигании.

Я знала, почему тетка злится: чета Метелиных пренебрежительно отклонила ее предложение устроить поминки по усопшей в ресторане «Азалия». Заказ уплыл в другой ресторан.

«И очень хорошо, что он уплыл», – радовалась в душе я. Черт с ними, с деньгами! Я бы не вынесла на своей территории госпожу Метелину и ее полный презрения взгляд. Я до сих пор с отчаянием вспоминала те дни в больнице, когда фотографии красивой невесты и статного жениха заполонили интернет, а я осталась без поддержки и едва не потеряла своих дочек.

«Как бы там ни было, это только мои девочки. Выбросив меня из своей жизни, Владимир, сам того не ведая, оставил сокровище, которое я никогда ему не отдам. Моих дочек», – мелькнула мстительная мысль.

Повернув ключ в зажигании, я поехала в ресторан, встречать новых владельцев «Гранда».

Заняться организацией делового приема в новом доме Шерхана Омарова было необходимо. Ведь дружба с таким крупным клиентом на вес золота, а конкуренты ресторана, которым владеем мы, не дремлют. Если удастся завоевать симпатию Шерхана, клиентов у семейного ресторана будет достаточно.

К тому же, у тетки были на Шерхана Омарова свои планы: в свои пятьдесят три тот был холост и сказочно богат, а она в сорок четыре тоже еще ничего – привлекательная, пышущая жизнерадостностью жгучая брюнетка. Отчего бы Шерхану не присмотреться к Ярославе?

Я к симпатиям тетки относилась со скептицизмом. У меня свое правило – никаких шашней с заказчиками.

Я подъехала к ресторану «Азалия» как раз в тот момент, когда тетка во всей красе встречала делегацию от Омаровых.

Но зря моя родственница укладывала волосы и покупала стильное платье из последней осенней коллекции. Шерхан не приехал, прислал вместо себя племянника.

Нахальный, лишенный каких-либо комплексов – Рустам Омаров впился в меня полным жадного любопытства взглядом. На безымянном пальце его правой руки мерцало обручальное кольцо, но это не мешало ему откровенно рассматривать других женщин.

«Интересно, он уже привез своих жену и детей, или пока еще наслаждается свободой вдали от дома?» – мрачно размышляла я по дороге в малый зал, где принимали заказы от особых клиентов.

В городе давно сложился свой круг общения. Все друг друга знали – у кого какой бизнес, какие проблемы. Чужаков не любили.

Омаровы были чужаками. Амбициозные и самоуверенные, они выкупили «Гранд» и теперь думали, что им все дозволено.

«Как дикие, честное слово», – думала я, с досадой посматривая в горящие нехорошим огнем карие глаза Рустама и куталась в отороченную натуральным мехом бордовую накидку из шерсти.

Тетка недовольно фыркала, подсовывала прибывшему Рустаму меню, но не подавала вида, что расстроена.

– Дался он тебе, этот Шерхан?! – когда договор на услуги был подписан и Рустама наконец выпроводили из малого зала, хмыкнула я. – Вот увидишь, от них будут одни проблемы.

– Знаю. Но у них в глазах огонь! Таких страстных мужчин среди местных не найдешь.

– Наверное, потому что все местные к тебе уже остыли?

– Не дерзи мне, девочка! – сверкнула злым взглядом тетка. – Дела минувших дней никого не касаются! А вот Шерхан – настоящий мужчина. И приехал он без женщины. Я справки наводила.

Я передернула плечами под шерстяной накидкой и поднялась из-за стола.

– Поеду девчонок забирать. Время уже пришло.

– Нет, попроси Дамира их забрать! Клиентов сегодня прилично. Я на кухне зашиваюсь, повара не справляются с нагрузкой!

Опытный альпинист, Дамир входил в отряд Службы спасения в горах, а еще за хорошую плату он помогал нам с рестораном. Не было лучшего управляющего для ресторана, чем Дамир. Мне нравилась его уверенность в себе и знание опасных окрестностей, которые за годы работы в Службе спасения Дамир исколесил от и до. А еще он легко ладил с моими непоседливыми дочками, и это качество было бесценно.

Я кивнула и вышла. Дамир, так Дамир. Он не откажет, привезет девчонок.

Потом я запрусь в дамской комнате и буду вспоминать мелькнувшие зеленые глаза такого любимого когда-то мужчины. А пока надо держать марку. По-другому нельзя.

Глава 3

В этот холодный октябрьский полдень по загруженной дороге в сторону старого кладбища медленно двигалась траурная церемония. Притормозив у высоких кованых ворот, катафалк свернул к усыпанным желтыми листьями могилам.

Красные гроздья зарослей дикого шиповника отчетливо проступали среди не успевших набрать рост грабов и ольхи.

С проселочной дороги вывернул сверкающий черный внедорожник. Пристроившись позади катафалка, он чинно последовал за ним.

Двери распахнулись, и немногочисленные участники церемонии выбрались на свежий воздух. Уворачиваясь от ветра, они принялись ждать, когда вынесут покойную, чтобы проводить ее в последний путь.

Из внедорожника выпрыгнул охранник и суетливо открыл заднюю дверцу. Вскоре на сырую землю ступили стройные ножки в изящных кожаных сапожках. Госпожа Метелина прибыла, чтобы попрощаться со своей свекровью. Прикрыв черной кружевной шалью красивое лицо, она с легкой тревогой в чуть раскосых глазах искала силуэт мужа. Ветер безжалостно всколыхнул ее светлые волосы, и она осторожно придерживала их тонкой изящной рукой.

За четыре года брака с Метелиным Полина видела свекровь всего два раза, поэтому внезапная смерть его матери никак не отразилась на ее состоянии. Скорее, ее раздражала связанная с похоронами суета и убитый горем супруг. Больше Полину беспокоил ее собственный отец. Он болел долго и тяжело, и никакие деньги не могли помочь излечить мецената.

На кладбище было мрачно и сыро. Сквозь рваные облака проступало яркое солнце, но дующий со стороны гор ветер сводил на нет все его усилия прогреть воздух.

Из катафалка вынесли гроб. Следом вышел сын усопшей. Бледный и осунувшийся, Владимир сильно переживал. Он был очень привязан к матери, и его сердце отказывалось принимать ее смерть наотрез.

Священник в длинной черной рясе с молитвословом в руках заторопился к прибывшим – усопшая придерживалась православных канонов.

Быстро читались молитвы на непонятном древнерусском языке.

Подошли работники кладбища и подняли крышку гроба.

Усопшую опустили в землю рядом с давно покоящимся отцом Владимира и начали забрасывать землей. Сотрудники кладбища не могли иначе – со стороны трассы двигалась следующая процессия. Даже на старом кладбище все было поставлено на поток. К горю тоже привыкли. Оно никого не трогало.

Владимир с горечью взглянул в сторону глубокой ямы и с отчаяньем провел по лицу рукой. Скулы свело судорогой.

– Прощай, мамочка, – сорвалось с его обветренных губ.

Он сгреб горсть земли и бросил на крышку вместе со всеми. По колючей щеке против воли покатилась слеза.

Полина, увязая шпильками красивых сапожек в сырой земле, добралась до мужа и взяла его под руку. Мысль, что скоро подобное ожидает и ее отца, заставляла ее нервничать.

– Вова, я не смогу остаться, – сбивчиво зашептала она. – Сам понимаешь, как важно, чтобы папа не составил никакого завещания в мое отсутствие. Никодим вьется вокруг него днем и ночью.

Владимир понимающе кивнул и накрыл тонкую руку супруги своей теплой и широкой ладонью. Никодим был внебрачным сыном мецената Горбушина и постоянно вился вокруг отца, убеждая его оставить ему львиную долю наследства.

– Поезжай, Поля. Я здесь уж как-нибудь сам.

Он понимал – она волнуется. За отца, за свое будущее.