Я ваша, Босс!

…Алмазов примчался в приемную через десять минут. Благоухая свежестью после тщательной помывки в душевой, он пролетел мимо меня, закрылся в своем кабинете и вскоре нависал над моим рабочим столом в свежей белоснежной рубашке и ярком малиновом галстуке.

Галстук резал взгляд, и я приспустила на нос очки.

– Женечка, где мой зеленый чай с лимоном? Я ведь жду, – ласково поинтересовался он.

– На чайную церемонию не осталось времени, – хмуро покачала головой.

– Женя, я ведь просил! Неужели так сложно выполнить просьбу начальника?! Ну что ты за секретарша?!

– Я не секретарша, Павел Демидович. Я – ваш заместитель.

Он несколько мгновений переваривал новую информацию, а потом неопределенно пожал мощными плечами.

– Заместитель, так заместитель. Чай будет?

Да что ж ты будешь делать?!

Отодвинув глубокий ящик стола, я выхватила оттуда чайник с заваренным в нем горячим чаем и зло плеснула его в чашку.

– Ух, ты, прятать чайник в ящик – это ты хорошо придумала! – расплылся в глупейшей улыбке Алмазов.

Я протянула ему чашку и… замерла. Что-то определенно было не так. Со мной было не так. Его улыбка. Его запах. Мое обоняние теперь ощущало его запах, и от этого вся кожа покрывалась какими-то необъяснимо странными мурашками, а от его глупейшей улыбки все волоски встали дыбом.

Я изумленно уставилась на Алмазова. Его малиновый галстук меня убивал, но он сам, его образ… Что со мной не так?!

Он перехватил мой взгляд и поперхнулся: чай, видимо, пошел не туда.

– Чая, что ли, пожалела, ведьма? – просипел хрипло, пытаясь откашляться.

– Что вы, Павел Демидович, у меня этого добра полный ящик!

Я остервенело выдернула из ящика заварочный чайник и начала лить его ему в чашку.

– Хорош, хорош лить! – Он начал отнимать у меня чайник и обжег пальцы. Чайник перевернулся, и зеленый чай разлился по полу.

Я испуганно взирала на лужу.

– О, нет! Здесь сейчас будет инспектор…

– Где салфетки?

Вручив ему чайник, я бросилась в кухонную зону за пачкой салфеток. Набросав салфетки на мокрый пол, принялась вытирать чай.

Алмазов отставил чашку в сторону и тщательно вытер салфетками стол, по которому растекалась еще одна лужица из зеленого чая с лимоном, мятой и имбирем.

Так, стоп. А чего это мы вдруг стали слаженной командой? Три месяца негласной войны, а тут вдруг совместная работа по ликвидации последствий?

Когда лужицы были ликвидированы, мы несколько мгновений смотрели друг на друга. Как-то странно смотрели. Молча. Впервые за несколько месяцев совместной работы мы молчали, как будто внезапно увидели друг друга по-настоящему.

Первым очнулся Алмазов. Буркнув что-то обидное про несносных женщин, он забрал чайник с остатками чая, чашку и обиженно закрылся в своем кабинете.

А ровно через две минуты в приемной появилась его тетушка Эмма Алмазова с целой делегацией, состоявшей из начальника отдела продаж, менеджера по маркетингу, финансового директора Прутикова и одного- единственного налогового инспектора.

– Женечка, здравствуй! Павел Демидович у себя? – Эмма Алмазова растянула губы в приветливой улыбке.

– У себя, – пытаясь справиться с охватившей меня паникой, кивнула я.

И тут инспектор оживился.

– А что это за аромат разливается по вашей приемной? И лимон, и мята и нотки имбиря…

– Женечка? – Эмма впилась в меня взглядом, умоляющем о спасении.

«Инспектор не пьет. Совсем. И как его прикажете развлекать?» – всплыли в памяти ее стенания накануне. А тут вдруг ароматы чая по моему личному рецепту взбудоражили инспектора. Только чайник уволок Алмазов.

Но где наша не пропадала!

– Это чай, – улыбнулась я робко. – Мой личный рецепт. Очень… бодрит.

– От чая не откажусь! – ловко Инспектор ловко поднял вверх указательный палец, и я сорвалась с места.

Ворвавшись фурией в кабинет к Алмазову, я дернула ящик его рабочего стола и под изумленным взглядом босса вырвала оттуда чайник с остатками чая.

– Не понял?..

– Инспектор хочет чаю! А вы… обойдетесь! – злобно рыкнула я и бросилась обратно в приемную, ублажать инспектора ароматным напитком.

Эмма Алмазова расстаралась: усадила его в переговорной, достала сервиз, которых хранился в офисе на случай приема важных гостей и что-то заливала ему в уши насчет идеальной отчетности нашей торговой компании.

Я даже не слышала, о чем они говорили. Невозможно было сосредоточиться: перед глазами маячил малиновый галстук Алмазова, который теперь стоял так близко ко мне, что я ощущала запах его парфюма и чего-то по-настоящему мужского и запретного.

Наконец инспектора под руки вывели за дверь. Эмма, выходившая последней, вдруг обернулась.

– Павел, ты галстук смени, ладно? – поморщившись, попросила она.

Глава 4. Евгения

…Когда проверка закончилась, часы показывали начало шестого.

Алмазов куда-то смылся пораньше, а я осталась в приемной. Мой рабочий день заканчивался в шесть вечера.

«Сейчас заберу Малинку из садика, мы с ней погуляем в скверике и поедем домой». – Я наконец позволила себе улыбнуться. Да, временная оттепель позволяла прогуляться по скверику между моей работой и детским садом.

И тут я вспомнила, что Любочке для прогулок необходима новая зимняя куртка. Старая, конечно, сходится, но мала стала за год. Рукава совсем короткие, да и не греет она совсем, два сезона ее относила Малинка.

Я могла бы купить куртку на выходных, но пришлось оплатить бабушке лекарства. После развода мы с дочкой переехали в двухкомнатную квартиру к моей бабушке. Квартиру, которую мы со Стасом купили после свадьбы, делить не стали. Мне досталась машина, добротный «китаец», а Стас платил ипотеку все два года и поэтому оставил квартиру себе.

Я заглянула в телефон. На счету, который должен был пополниться алиментами еще в пятницу, было пусто, а значит, Стас не потрудился отправить алименты. Вот урод! Каких-то десять тысяч рублей пожалел для дочери!