А закончив свои дела, я уже было направилась к моим спутникам, но снова остановилась и огляделась. Теперь я не искала следы возможного свидетеля, просто рассматривала лес, в котором очутилась. Вроде бы и тот же самый, какой я проезжала по дороге от священных земель до Иртэгена или в котором побывала с илгизитами, а вроде и иной. Впрочем, каждый лес, как и любой дом, был особенным, даже если и казался идентичным своему собрату. И жильцы в нем свои, и обстановка иная. А перед входом в чужой дом положено приветствовать хозяев.
– Здравствуй, Дурпак, великий дух леса, – с поклоном произнесла я запоздало. – Обещаю беречь дитя твое, как и ты его оберегаешь.
Ашит учила меня, что, войдя в лес, где еще не была, нужно непременно приветствовать хозяина лесов и полей. И склонилась снова:
– И тебе здравствовать, Хайнудар, хранитель зверья зубастого. Убереги от злобы и голода подопечных твоих людей и животных. Мы не охотиться пришли, мимо едем.
После распрямилась, и взгляд мой наткнулся на ягоды имшэ. Другим ягодам время еще не пришло, а имшэ срывали, пока они не достигали своей зрелости. После они становились горьковатыми и годились только на снадобья. Я не стала отказывать себе в удовольствии и как можно аккуратнее отломила веточку, на которой висели две небольшие грозди.
– Прости, – шепнула я кусту и сорвала губами первую ягодку, и наконец намереваясь вернуться к мужу и ягирам, развернулась…
И ветка с ягодами выпала из разом ослабевших пальцев. Сердце мое, замерев на миг, вдруг заухало в ушах набатом. Я открывала и закрывала рот, но не произнесла ни звука, только сбившееся дыхание вырывалось наружу судорожными вздохами. Напротив меня стоял мощный зверь с серой шерстью и почти прозрачными глазами. Рырх.
– Мамочка, – только и смогла я произнести одними губами.
Сильнейший испуг и паника лишили меня голоса. Я стояла и не сводила взгляда со зверя, застывшего рядом. Он был таким же крупным, как и те рырхи, которых я видела зимой. Хищник мог бы спокойно ткнуться носом мне в грудь, если бы пожелал, но он такого намерения не выказал. Да и вообще каких-либо намерений. Не рычал, не скалился, только глядел светло-голубыми глазами, и этот взгляд казался мне совершенно разумным. Зверь будто раздумывал над чем-то. А потом он шагнул ко мне.
– Не надо, – прошептала я. – Пожалуйста.
– Ар, – негромко проворчал рырх и остановился так близко, что я могла бы дотронуться до него, не протягивая руки.
– Ашити!
Крик Танияра донесся до меня словно сквозь вату. Я открыла рот, чтобы отозваться, но было это действие больше машинальным, чем осознанным, и рырх перестал медлить. Зубы сомкнулись на моем запястье.
– Ох, – выдохнула я от неожиданности и испуга, но боли не ощутила – зверь не пытался отгрызть мне кисть.
– Ар, – снова послышалось ворчанье, и хищник потянул меня в сторону от места, где мы стояли.
– Что тебе надо? – срывающимся голосом спросила я. – Куда ты меня тащишь?
Я попыталась вырвать руку, но челюсть сжалась сильнее, дав почувствовать ее силу. Боль появилась, но всё еще слабая, будто зверь и не желал причинить мне вреда, только намекал, что не отпустит. А потом мой взгляд наконец отлепился от лобастой головы и скользнул на тело животного. На боку, повернутом ко мне, зияла отвратительная рваная рана, и шерсть почернела от крови, пропитавшей ее. А потом я поглядела на заднюю лапу и увидела следы зубов и там. Зверь прихрамывал.
– Ты же ранен, – произнесла я потрясенно. – Как же ты на лапах еще держишься, бедняжка?
Зверь издал жалобный звук и снова потянул меня за собой. И я… пошла. Понимая всю глупость своего поступка, я позволила хищнику вести меня.
– Ашити! – голос Танияра, теперь наполненный тревогой, прозвучал ближе. – Где ты?! Отзовись!
– Ашити! – выкрикнул Берик.
– Мьяв, – позвал меня Ветер, и рырх ускорил шаг, а я не посмела откликнуться тем, кто переживал за меня.
Зверь бросил на меня взгляд, и мне показалось, что это была благодарность.
– Ашити!
– Ар, – подал голос рырх и отпустил меня.
Я глядела на него в растерянности и не понимала, зачем он вел меня сюда. А потом я услышала новые звуки. Кто-то возился совсем рядом, шуршал листвой, кряхтел и попискивал. Рырх поднял на меня взгляд, снова заворчал и шагнул туда, откуда доносились звуки. Сглотнув, я нерешительно последовала за ним и остановилась, в изумлении глядя на трех детенышей. Увидев… мать, да, теперь я была уверена, что это самка, заковыляли к ней, смешно перебирая толстыми лапами.
Рырха опустила голову, ткнулась носом в каждого детеныша по очереди, облизала их, а после вновь поглядела на меня. И вновь она издала жалобный звук, показавшийся мне мольбой.
– Ты хочешь, чтобы я забрала их? – в недоумении спросила я. – Но как же я приведу их в Иртэген…
– У-у-а, – неожиданно громко завыла она.
– Ашити!!!
А в следующее мгновение ко мне выскочил Ветер, издав шипение. Рырха метнулась в кусты, и стрела, пущенная Бериком, умчалась самке вдогонку.
– Не надо! – выкрикнула я. – Не трогайте ее!!!
– Ашити! – Танияр появился рядом так стремительно, что я даже не успела охнуть. Он сжал мои плечи, взгляд синих глаз прошелся по моему телу.
– Со мной всё хорошо, – заверила я и оказалась прижата к взволнованному супругу.
– Каан, тут детеныши рырхов, – произнес Юглус, не оставшийся в стороне от поисков. – Где-то рядом их мать. Надо уходить.
– Их мать ранена, – сказала я, вывернувшись из объятий каана. – Она привела меня к ним и убежала.
– Привела? – переспросил Танияр, я кивнула и собралась подойти к новым подопечным, когда супруг вновь развернул меня к себе лицом. – Ты пошла за рырхом? Где твой ум, женщина?! – прогрохотал каан, но тут же сбавил тон: – Ашити, – уже ровно произнес он, – ты понимаешь, что ты уже могла лежать с порванным горлом? – Я передернула плечами от картинки, вставшей перед внутренним взором. – Зимой трое рырхов хотели тебя задрать, ты помнишь это? Тогда тебя трясло от страха, а сейчас? Как ты осмелилась идти за зверем, почему не отозвалась?
– Я испугалась! – возмутилась я. – Даже голос пропал, но она была ранена и так жалобно смотрела на меня…
– Это хитрые и опасные животные, – отчеканил супруг.
– Самка там, – услышала я голос Берика и обернулась к нему. – Ее сильно подрали. Она недалеко убежала, сил не хватило.
– Добил? – спросил каан.
– Да, – кивнул ягир. – Что с детенышами делать? Они всё равно одни погибнут, маленькие еще. Надо бы и их.
– Да, – ответил Танияр, Юглус просто кивнул, соглашаясь.
– Нет! – воскликнула я и бросилась между мужчинами и малышами. – Она доверила их мне! Просила позаботиться. Я не позволю их трогать!
– Ашити, – супруг подошел ближе и протянул руки, чтобы взять меня за плечи, но я увернулась и присела рядом с рырхами. Каан вздохнул и заговорил в этот раз мягко, будто с ребенком: – Ашити, если мы оставим их, то детеныши не проживут и дня, их сожрет взрослый хищник. С кем-то же билась их мать…
– И поэтому мы заберем их с собой, – безапелляционно заявила я. – Это последняя воля умирающей. Она привела меня к ним, попросила позаботиться…
– Это рырхи! – снова повысил голос Танияр. – Ашити, это сейчас они маленькие и забавные, а к зиме будут уже взрослые животные. Опасные, умные и хитрые. Мы не можем привести их в Иртэген…
Мотнув головой, я ответила:
– Можем. Очень даже можем. У них будет вольер… загон, мы будем их кормить, воспитывать. Мы приручим их…
– Ашити… – подал голос Берик, но я снова мотнула головой.