Солнечный луч. О чем молчат боги

– Недавно Белый камень и Песчаная коса напали на Зеленые земли. Каан Зеленых земель победил. Теперь нет трех таганов, но есть единый дайнат, которым правит Танияр – сын Вазама и старший брат Архама.

– Махари?

– Вернулась в Дэрбинэ.

– Где она?

– У Геншеле.

– А почему вы здесь?

На этом вопросе и я посмотрела на Рахона. Тот пожал плечами и полюбопытствовал:

– Передать Алтааху, что тебе его гостья не по нраву?

– Я не говорил, что не рад… гостям, – усмехнулся Бальхаш. – Значит, Айдыгер?

Пятый подручный кивнул, и йарг снова поглядел на меня. Я ответила ему тем же. В его глазах по-прежнему было любопытство, я смотрела со спокойным равнодушием.

– Красивая жена у дайна Танияра, – наконец произнес правитель Дэрбинэ.

– Твоя жена тоже красива, – ответил Рахон.

– Ценишь женскую красоту, йарг? – спросила я.

– Если женщина красива, я это вижу, – сказал он, пожав плечами. А затем спросил уже у меня: – Откуда у шаманки дочь?

– Дар Белого Духа, – сказала я, глядя ему в глаза.

Реакции не последовало. Меня не призывали не упоминать Создателя там, где почитают его вероломного брата. Йарг посмотрел на Рахона, и тот ответил:

– Ашити пришла издалека.

– Откуда?

– Из других земель.

– У нее зеленые глаза и белые волосы. Полукровка пагчи? И как же тогда тагайни взял ее в жены?

– По любви, – ответила я. – Мой муж лишен предрассудков. Он слушает только себя и свое сердце.

– Пред… чего? – переспросил йарг. – Что это за язык?

– Язык ее земель, – снова заговорил Рахон и перевел разговор: – Твои прислужники медлительны. Мы голодны и очень устали.

– Что это за земли? – спросил Бальхаш, проигнорировав замечание пятого подручного.

– Ты решил накормить нас расспросами? – остался на своем мой илгизит.

– Эй! – снова крикнул йарг, не сводя с меня взгляда.

В этот момент дверь снова открылась, и вошли несколько девушек, несших блюда со снедью, в руках последней был поднос с кувшином из белого металла и такие же стаканчики. Они степенно подходили к столу, ставили на него то, что принесли, кланялись своему господину и, бросив на меня взгляд, отходили в сторону. И когда последняя опустила среди блюд кувшин и расставила стаканчики, йарг поднял руку. Он неопределенно шевельнул кистью, и прислужницы, бесшумные, будто тени, удалились. Вновь остались только мы втроем.

С одной стороны, вышколенная прислуга радовала глаз. Им не приходилось раз за разом напоминать, что не стоит совать свой нос куда не следует и кто находится перед ними. А с другой… Не было той душевной теплоты, какая осталась в милом сердцу Иртэгене. Даже ворчанье Сурхэм стало мне дорого. Впрочем, она и не была прислугой в полном смысле этого слова, эта женщина стала полноценной частью нашей семьи. И все-таки…

– О чем думаешь, дайнани? – вырвал меня из размышлений Бальхаш.

– Прислуживают только женщины? – спросила я первое, что пришло в голову. Открывать своих переживаний илгизитам я не намеревалась.

– Да, – ответил йарг.

– А если работа требует усилий?

– Для этого есть сильные женщины.

– Мужчины?

– Мужчины – это воины, – сказал Бальхаш.

И потому вы сильнее, как уверял Рахон. Эта короткая фраза йарга открыла мне истину. Каждый мужчина Дэрбинэ – воин. Потому им позволено больше, чем женщинам, потому наказания менее суровы. Их оберегают, по этой причине войско илгизитов действительно многочисленно. В нем состоит всё мужское население равнины, а вместе с ними сотня подручных махира и их ученики. Сам махир Дааса не покидает. Если илгизиты сдвинутся с места, они станут подобны лавине, что сметет на своем пути таганы и племена.

Вопрос только в том, почему они еще не напали? Продолжают наращивать мощь? Хотя она у них и без того велика, если учесть, что на тагайни они уже смотрят не как на потенциального собрата, а на врага – пример Геншеле. Может, оружие? Создают нечто такое, что стрелы и ленгены им будут нипочем. Почему нет? Тогда я со своими знаниями из другого мира могу быть и вправду полезна. Только вот знания мои распространятся на административную часть управления, но никак не на военную. Хотя они-то этого не знают. Впрочем, об оружии я помню, но не знаю принцип его устройства, а если бы и знала, то уж точно не сказала илгизитам. Надо будет разобраться…

– И вновь ты задумалась, дайнани, – произнес Бальхаш. – Женщине не надо думать, за нее это сделает мужчина.

– Ты прав, йарг, – я чуть склонила голову. – Потому не обращай на меня внимания. Пусть мужчины разговаривают, я помолчу.

– Твой голос приятен, я готов его слушать, – улыбнулся правитель Дэрбинэ.

Взгляд его продолжал скользить по мне, и был он оценивающим. Я скрыла усмешку. Во мне видели привлекательную женщину и только женщину. В общем-то, неплохо, даже очень хорошо. Чуть прищурившись, я осмотрела йарга оценивающим взглядом в ответ. Только вот оценивали мы друг друга по-разному. И, приняв решение, я заглянула сластолюбцу в глаза уже иначе.

– Твой голос тоже хорош, – ответила я. – Такой голос может принадлежать лишь сильному и умному мужчине.

Рядом поперхнулся Рахон. Ни я, ни йарг не обратили на него внимания. Мы продолжали смотреть друг на друга, а потом… потом я смущенно улыбнулась и опустила глаза, позволив ему одержать верх. Сильный мужчина не может проиграть слабой женщине. Бальхаш едва приметно усмехнулся, для него всё было правильно. Для него – да, а вот пятый подручный…

Я скосила на него взгляд, но мой илгизит как раз снова потянулся к блюдам, и мне так и не удалось понять, заподозрил он что-то или же решил, что это моя очередная причуда. В уме ему я отказывать не стала. Сейчас я даже жалела, что не знала раньше о том, как правитель Дэрбинэ относится к женщинам, иначе выстроила бы иную линию поведения сразу. Однако отказываться от только что выбранного образа не стала и потому, опять бросив на йарга взгляд из-под ресниц, я тоже потянулась к блюдам…

– Лучше это, – мягко сжав мое запястье пальцами, остановил меня Бальхаш и переместил мою руку к другому блюду.

Теперь я посмотрела на него уже пристально, не спеша освободиться от захвата. Глаза в глаза. А затем, прикусив губу, опустила ресницы, кивнула и взяла предложенную глиняную чашу со снедью.

– Благодарю, – улыбнулась я.

Йарг откинулся на подушке и продолжил наблюдать за мной со снисходительной полуулыбкой. Рахон не глядя протянул мне влажную тряпку, лежавшую на одном из подносов, на который я до этого не обратила внимания. Кивнув ему, я обтерла руки и приступила к насыщению, в душе сожалея об отсутствии шамкалей – палочек, введенных мною в обиход жителей Иртэгена. Брать еду пришлось пальцами.

– Значит, три тагана объединились под властью одного правителя, – произнес Бальхаш, на время оставив меня в покое.

– Да, – кивнул Рахон. – Урунжан одобрил, тагайни подчинились. Я видел издалека. Пришлось выставить защиту, шаманка повязала их клятвой. Я даже ощутил жар, но Покровитель был милостив, он защитил меня от огня Урунжана.