Уродина

– Положи ей побольше, а то кости уже через балахоны выпирают.

Маркус медленно пережевывал лазанью и нагло смотрел на меня, в то время, как я, лишь, могла себе позволить поглядывать украдкой.

Папа шумно выдохнул и, мне стало стыдно, что мы беспокоим его.

– Как твое самочувствие, папуль?

– Мое-то отлично, милая, а вот ты..

– Может, тебе следует взять отпуск? Отдохни где-нибудь.

– И оставить вас здесь двоих?

– Тебе все равно придется.. Нас оставить, – ровно произнес Маркус и, у меня сердце защемило.

– Не говори так, – процедила я.

– А что не так, уродина? Скажи ей, отец. Сколько тебе осталось?

– Пап, все же будет хорошо, правда?

– Да, Анна, конечно. А будет еще лучше, если вы прекратите ссориться. Что с твоей ногой, милая? Я заметил, что ты хромаешь.

– Эм..

– Подвернула в бассейне. Разве тебе еще не сообщили, отец? Эта неуклюжая такое шоу там устроила, смеху подобно. Не нужно ей туда ходить, пусть возьмет справку-освобождение.

Мне, наверное, впервые хотелось воткнуть вилку в глаз этому лжецу. Но в одном я с ним была согласна, мне нельзя ходить в бассейн, я не хочу, не могу..

– Хм.. Тогда я не буду спрашивать, что с твоим лицом.

– А что у нее с лицом? Ты только заметил? Это безобразие от природы.

– Довольно! Маркус!

Папа стукнул кулаком по столу и, я вздрогнула.

– Чего ты добиваешься? Чего ты от нее хочешь?

Брат оставался невозмутимым, продолжал есть и поглядывать на меня. Он не хотел изводить отца, он испытывал меня, а я «проглатывала» все, что он мне «скармливал».

– Ничего. Мы ведь, просто разговариваем.

– Ты ведешь себя странно, хуже того, омерзительно. Должно быть, зря я послушал тебя и не отправил Анну в кампус, ты плохо на нее влияешь.

– Не злись на брата, ладно? Он помог мне сегодня.. с ногой.

Маркус с грохотом опустил приборы на тарелку и наши взгляды встретились.

– Я не твой брат, тупая уродка.

– Ты переходишь все границы! Иди в свою комнату и подумай над тем, что несешь, иначе я отберу у тебя машину!

Маркус вытер рот салфеткой, скомкал ее и бросил на стол.

– Приятного аппетита.

Я тоже вышла из-за стола и похромала вслед за этим психованным, папа остановил меня на мгновение.

– Анна, ты отправляешься в кампус.

Я промолчала и пошла дальше. Нога все еще болела, несмотря на то, что я пролежала полдня со льдом на лодыжке, выпила обезболивающее и натерлась мазью от растяжений.

– Я не успеваю за тобой. Подожди.

– Не нужно за мной идти, уродина.

– Прекрати изводить отца. Он болен, как ты не понимаешь? Ему нужен покой и хорошее настроение. Сделай вид, что не ненавидишь меня, хотя бы при нем.

Маркус остановился у своей комнаты и, дождавшись, пока я доковыляю, схватил меня за руку и дернул на себя, впечатав в стену.

– Знаешь, что меня бесит в тебе больше всего? Твоя тупоголовость, – он дышал мне прямо в лицо, и разговаривал, словно псих. Но пахнул безупречно.. Если бы я закрыла глаза, то могла бы представить, что стою на берегу моря и легкий свежий ветер ласкает мое лицо.

– Пожалуйста, хотя бы при нем..

– Собираешься в кампус, а?

– Ты знаешь, я не хочу.

– Я могу это устроить.. Чтобы ты осталась дома..

– Не то время, Маркус, мы не будем перечить отцу.

Его ноздри раздулись и, он шумно выдохнул.

– Я сделаю так, что ты будешь умолять меня вернуть тебя домой.. ты даже в колледж не захочешь ходить.

– Ты психопат.

Я попыталась уйти, но Маркус ударил ладонью в стену рядом с моей головой, словно комара убил, перекрыв мне путь. Я ринулась в другую сторону, но он проделал то же самое. Я оказалась в ловушке.

– Чего ты хочешь? Правда..

– Ты хочешь знать?

– Да, я хочу знать. Скажи, и я дам это тебе. Я ради папы все, что угодно сделаю. Просто, скажи, Маркус.

Он долго смотрел на меня, у меня было ощущение, что прямо сейчас в его голове тысяча шестеренок крутятся. Сделав еще один маленький шаг ко мне, он уткнулся носом мне в волосы там, где скрывался шрам, и шумно вдохнул. Я не шевелилась, и не дышала, можно было бы подумать, что я умерла, если бы не грохочущее, словно отбойный молоток сердце.