Ты – мое (не)счастье

– С каких пор женские туфли стали унижением? Уверен, ты владеешь ложной информацией. Любой подарок – знак внимания.

– И сколько таких знаков в день Вы оказываете?

В ней не было коварства, на первый взгляд, он не видел его, и не совсем понимал почему. Он знает женщин, как облупленных, каждая из них имеет лишь внешние различия, и то не всегда. Порой в потоке одинаковых мордашек можно сойти с ума.

У нее есть стать, гордость, которая заканчивается на угождении собственному мужу, пусть и бывшему. Эта женщина повязла в рутине. Получить от Влада туфли, действительно, для нее, как оскорбление. Она была лишена всего этого на протяжении многих лет, возможно, всю жизнь. Он даст ей все, чего у нее не было, ее замужество покажется ей адом, прошлая жизнь будет видеться лишь в кошмарах. Сейчас она не может переступить черту, которую сама же нарисовала.

– Тебе стоило отлежаться. Как твое колено? Кстати, нашла в пакете мазь от ушибов?

Она почему так долго прихорашивалась, не потому что боялась не понравиться большому боссу, а потому что ее вид оставлял желать лучшего, а выглядеть плохо Ида не любила, у нее внутри сразу какой-то дискомфорт образовывался и падала самооценка.

– Почему Вы это делаете? – без всякого пафоса и с некой усталостью спросила она.

Мужчина вышел из-за стола и спустя короткое время оказался рядом с девушкой. Она смело подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Что такого произошло с тобой? Что заставляет тебя сомневаться в простом человеческом внимании? Я не причиню тебе вреда.

Она хмыкнула.

– Мне плевать. Я пытаюсь понять, почему ты стараешься унизить моего мужа. В моих глазах это не сработает.

– Я пытаюсь показать тебе, кто он, – приблизившись, ответил он, – кто ты. Ты замурована в собственных принципах, страхах и желаниях.

Ее сердце бешено колотилось в груди, так что уши закладывало. Хотелось рвануть из этого кабинета, бежать и никогда не возвращаться. Позвонить мужу, уткнуться в его плечо и дать волю сдерживаемым эмоциям, которые годами подавлялись, топтались изо дня в день, принимая навязанное общественностью мнение, как свое собственное. «Идеальная семья», хотелось быть такой, потому что так думают соседи, а ей было стыдно, словно она провинилась перед кем-то, будто кому-то чем-то была обязана.

– Не нужно со мной играть. Я здесь только из-за Саши, твое фальшивое внимание излишне и даже противно. Я буду работать на тебя, больше не нужно маскировать себя улыбками, нелепыми подарками и сомнительными комплиментами.

– Ты грубиянка, я говорил? Я бы засунул твой грязный язычок куда подальше, но мне любопытно, в чем еще он себя проявит.

Ида нахмурилась, не понимая, что так веселит этого мужчину. Его глаза скачут по ее лицу, как очумевшие огоньки из света и тьмы. Он касается ее лица и заводит мягкий локон каштановых волос за ухо, вызывая у девушки подступающий приступ паники и животной агрессии, полностью отражающейся на ее лице.

– Стой. Замри.

Мужчина отступает на два шага, не отрывая взгляда от ее лица, он достает телефон и делает несколько быстрых снимков крупным планом. Она превосходна во всей своей дикости. Рысь, которая заперта в клетку и нуждается в свободе.

Он путал ее мысли прямо сейчас своим поведением. Зачем он сфотографировал ее? Она даже не успела ничего сделать, понять не успела.. Нужно было выхватить этот чертов телефон!

Лучший способ избежать мучений совести свалить все на жар, вызванный простудой. Это лучшее и единственное оправдание, почему она не смогла дать отпор тому, что произошло потом.

Широкая рука Влада снова оказывается на ее лице и, его пальцы исчезают в густоте мягких волос, а затем настойчивый и горячий рот оказывается на губах девушки. Она не сразу понимает, и Влад не дает ей времени на размышление, времени на то, чтобы оттолкнуть его, выпустить свое дикое животное. Он пробует ее мягкие губы только поверхностно, не позволяя ничего лишнего, словно искушая обоих. Это как черпать самое вкусное мороженое детской ложкой. Холодное, но невероятно сладкое.

– Кто-нибудь говорил тебе, насколько ты прекрасна?

Ида в бешенстве распахивает глаза, не осознавая, когда вообще успела закрыть их, эмоции полыхнули в ней в ту же секунду, извержением вулкана пролившись по всему телу. Не выжидая больше ни единой секунды, она с размаха отвешивает Владу пощечину, ощутив при этом нечто ужасное, что не было ей подвластно. Почему она ударила его? Потому что должно было полегчать, но даже загоревшаяся от боли ладонь не выдернула ее разум из смуты. В груди что-то заскребло от стыда. Эта самая пощечина должна была быть отвешена ей самой.

Она собирается уйти, в тот же момент, как они оба понимают, что произошло, как только взгляд мужчины становится опасней, чем у разъяренного зверя. В это мгновение, девушка именно так о нем и подумала: неукротимый, опасный. От таких бежать нужно, а не идти им навстречу.

Он хватает Иду за предплечье, едва она успевает шаг сделать, и дергает на себя, так что та врезается в твердое мужское тело, не успев даже ойкнуть.

– Знаешь, чего я не сказал тебе, когда ты впервые меня ударила, – он наклонился к самому ее лицу, грубо сжимая поднятую кверху, за запястье, руку, – это, чертовски, возбуждает меня.

Глава 11

Позади щелкнул замок, и невидимый кокон, образующий защитное поле вокруг нас двоих, лопнул как мыльный пузырь. Я дернула на себя руку, босс просканировал меня взглядом и резко отпустил. Миленькая блондинка с ресепшена просеменила с подносом к столу, виновато опустив глаза. Я отошла в сторону, смущенно заведя волосы за ухо, сделав, при этом, вид, что ничего не происходит, хоть и по прежнему ощущала весомую наэлектризованную нить, протянутую прямо по курсу.

– Исчезни, – бросил мужчина.

– Простите, – прощебетала девчонка. На вид она не старше меня, но смелости ей явно в этой жизни создатели задолжали. Она ушла, тихо захлопнув дверь, я проводила ее взглядом до выхода, желая, чтобы либо она осталась, либо побежать вслед за ней.

– Чем ты запугал ее? – поинтересовалась я, обернувшись, инстинктивно избегая какого-либо зрительного контакта. Думать о том, что было, совершенно не хотелось, но и выкинуть из головы не получалось. Всему виной температура. Не выходит нормально соображать.

Босс шагнул к столу, взял с подноса чашку и налил из белого чайника бледно-коричневую жидкость.

– Мы будем говорить о ней?

Он краем глаза взглянул на меня, пока делал глоток кофе, аромат которого уже успел поселиться у меня в носу.

– Ты варила вкуснее.

Мужчина приземлил свою чашку обратно, затем протянул мне другую, ту, что с чаем, от которого исходил глубокий запах банана с едва уловимой ноткой цитруса.