Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы

– Если даже и в одной, это не то… Не в смысле оскорбления принимающей стороны… они-то нормальные люди…

– Я понимаю, о чём ты…

– Понимаешь?

– Понимаю.

– Понимаешь?

– Понимаю, понимаю! Я понимаю, что тебе нравится слышать мой…

– Твой рык.

– Мне тоже нравится слышать тебя… А ты не хочешь отдохнуть от меня?

– Пока нет. Может, ты хочешь?

– Тоже пока нет. И вообще, если бы не необходимость пополнять энергетические ресурсы…

– Тогда такси?

– Такси.

26.

– Милочка тебя знает?

– Нет. Мы не виделись ни разу. Мы оставались у… у Тани, когда её не было. Ещё одно благословение?..

– Ты знаешь, Милочка сама по себе благословение. Я просто не знаю, откуда она такая… с такой матерью… с таким детством…

– Скорей всего, с неба.

– Да, она из тех детей, определённо… Она живёт в своём мире… Общается с этим… да так легко. Ей всё всегда так, всё всегда по ней… А какой она миротворец… как она умеет отдавать себя, служить… и так естественно, так неназойливо…

– Сегодня она поделилась тобой со мной?..

– Это невероятно! Я после работы пришла, покормила её… нет, не так, кормить её не надо, конечно, она давно сама себя обслуживает, и ещё и маму свою обслужить может… так вот, мы с ней потрапезничали, поговорили обо всём на свете. Потом она говорит: ну что, бабуля, у меня свои дела, у тебя свои. Я говорю: у меня дел никаких, разве что книгу редактирую, но это не срочная работа, и мне ещё одну главу не отдали из авторской правки. А она мне: ты уверена, что никто тебя сегодня не ждёт? Я даже растерялась: кто меня может ждать? Тебе лучше знать, говорит мне этот ангел… и тут звонишь ты. Я ещё не успела тебе ответить, а Милочка заявляет: бабуля, я думаю, что ты не должна отказывать, если в тебе нуждаются, от меня ты свободна, усвоила?..

– То-то я сначала не понял, что с тобой… чуть было не испугался, что сейчас скажешь что-нибудь такое…

– У меня речь отняло…

– Ещё бы…

– Когда мы с тобой поговорили…

– Ты это называешь разговором?..

– Ты о чём?

– Ты произнесла в трубку: да? Я задал тебе вопрос: мы сможем встретиться? И ты ответила: да. Весь наш разговор.

– Правда, забавно… Я потом говорю Милочке, что приеду утром, проводить её в школу. А она мне: бабуля, может, ты думаешь, что я ещё ни разу не разогревала себе завтрак, не одевалась, не причёсывалась, не выключала везде свет и не закрывала дверь ключом?..

– Так ты до утра?..

– Пока не выгонишь.

– Господи… четверо суток не видеть тебя…

– Мы же обедали вчера вместе…

– Лучше бы не обедали…

– Я тоже чуть с ума не сошла…

– Четыре ночи одиночества…

* * *

– И ты хочешь всё это слушать?

– Если ты хочешь говорить.

– Хочу… почему-то хочу. Не знаю, почему… Всё пережито, всё осознано…

– Может, если хочется о чём-то говорить, значит, не всё ещё осознано?

– Может быть… Да. Скорей всего так.

– Ты это поймёшь только в процессе.

– Я никогда ни с кем не раскрывался так, как с тобой. Я раньше считал душевные излияния проявлением слабости…

– Ещё одна заморочка… Я называла это «раздеться догола»…

– Образно весьма… Потом я понял, что, рассказывая о себе, мы не столько ищем помощи и рецептов, сколько вводим другого в свой мир… Доверяя сокровенное, мы обогащаемся взаимно – тот, кто говорит, и тот, кто слушает, становятся другими.

– Я вообще теперь уверена в том, что любой человек, однажды появившийся в твоей жизни, не исчезает бесследно… независимо от того, как долго вы общались, что за отношения связывали вас: симпатия, вражда, пара мимолётных ничего не значащих фраз – он остаётся в тебе навсегда. Так же, как и ты в нём.

– Удивительно…

– Что?..

– И я никогда прежде не ощущал так ясно, что не гружу собеседника.

– Собеседник собеседнику рознь.