Летописец. Книга 2. Тень во времени

– Сегодня ночью… – Он заколебался. – Дай слово, что не скажешь никому.

– Только если ты отравил королеву.

– Что за чушь?!

– Да ладно, я пошутил. Твоя тайна в полной безопасности.

– Ночью ко мне пришла Илза, она… ну, она ждала меня на постели и без одежды. Я с пира вернулся немного пьяным…

– Не ты один, как я слышал, – насмешливо вставил Георг.

– Не настолько, чтобы не соображать. Она была там, мы…

– Ночи для этого и предназначены. Эх, молодость! Так чем ты недоволен? Ты ведь хотел на ней жениться? Передумал?

– Нет, это она… Она заявила, что я её… изнасиловал.

– А ты изнасиловал? – осторожно спросил Георг.

– Нет, конечно, – возмутился Райгард, сжав кулак и стукнув им по столу. – Я бы её пальцем не тронул, она сама хотела… Она сидела там голая, когда я вошёл, сразу стала снимать с меня куртку, я же это не придумал?!

– Странно. – Георг серьёзно посмотрел на Райгарда. – А как она объяснила свой визит?

– Заявила, что я её опоил, силой притащил… Да я не знаю, это бред какой-то! Я же люблю её! Ну да, я всегда её хотел, но я бы не стал силой… Георг, как думаешь, я мог так напиться? Но я же помню, как всё случилось, я же не забыл… – Райгард понял, что заговаривается. Георг, нахмурившись, слушал его и молчал.

– Мы заснули. Потом поднялась суматоха, я ушёл, а когда вернулся, она проснулась и обвинила меня…

– Подожди! – Георг остановил его взмахом руки. – Она была на пиру?

– Да.

– Вы ушли вместе?

– Нет, она ушла раньше.

– А ты?

– Я пошёл к себе, там застал Илзу. Клянусь, я не думал…

– Она что-нибудь сказала?

– Нет, она молчала. Но она скинула плащ, под ним не было ничего. Она подошла, сразу стала расстёгивать застёжки, потом мы…

– Понятно. – Георг смотрел на Райгарда задумчиво. – Я не могу тебе сейчас ничего посоветовать, кроме одного: помалкивай.

– Она тоже требовала, чтобы я молчал.

– Вот и молчи.

– Но я же не насиловал…

– Послушай, я вижу тут четыре объяснения.

– Четыре?!

– Да. Либо она сильно напилась и перепутала тебя с ко… кое-с-кем, а потом обвинила из страха. Либо ты врёшь, но тогда зачем ты мне об этом рассказал?

– Я не вру!

– Я тебе верю. Не замечал за тобой склонности к изнасилованиям.

– А какие ещё два объяснения?

– Доказательств у меня нет, поэтому два других я пока придержу для себя. Если эта история получит продолжение, сообщи мне, – попросил Георг. Райгард обиженно кивнул, испытав облегчение. Хладнокровие Георга успокаивало.

– Как мне быть?

– Выполняй обязанности и держись от неё подальше, особенно в том случае, если она появится в твоей спальне.

– Да она меня ненавидит.

– Я это и раньше подозревал.

– Что? Как это? Почему ты мне не говорил?

– А ты бы послушал?

– Послушал, конечно.

– Влюблённый не услышит того, чего слышать не хочет, Райгард. Она всегда смотрела на тебя… как на врага. Мне кажется, я догадываюсь о причинах этой ненависти.

– Что за причины?

– Я могу ошибаться.

– Скажи, прошу тебя.

– Она, как и другие Ривенхеды, не простила тебе смерти Диэниса.

– Но я же не убивал его!

– Ты был с Крисом, остальное неважно. Будь осторожен. Если это ловушка, она сработает в самый неподходящий момент. – Георг казался обеспокоенным. Райгард ощутил холодок. В глубине души он надеялся, что Георг неправ.

***

– Мая, открой, это я! – Дайрус постучал. Заколдованная дверь, послушная воле короля, распахнулась. Мая сидела за столом, опустив голову на руки. Спит, что ли? Окна занавешены – солнечные лучи едва пробивалиь через плотную ткань. На столе чадила свеча, запах расплавленного воска заполнял комнату – у Дайруса закружилась голова. Как тут можно торчать целый день? Он подошёл к окну, распахнул его, вдыхая свежий утренний воздух. Мая следила за его действиями слегка опухшими глазами.

Несколько раз Дайрус обращался к услугам Летописи, просматривал записи, но почти ничего полезного не обнаружил. По крайней мере, она оправдала отца – и на том спасибо. Дайрус по всей стране разослал признание Йораса Арпена, его зачитывали в церквях. Он не сомневался: Ворнхолм скрипит зубами от злости, что его имя порочат всюду. К сожалению, Дайрус не заметил, чтобы это изменило отношение окружающих к самому барону. Никто не называл его братом убийцы, не плевал в спину, как когда-то Дайрусу. За три года это был единственный раз, когда Летопись чем-то помогла. С чего Ворнхолм взял, будто от неё будет польза?