Убийство на аперитив

– Ой, Сань, ты даже не представляешь, как все сложно, думаешь, кто-то вот так, на голубом глазу, даст хорошую оценку твоему вину? Как бы не так. Тут еще попотеешь, позаискиваешь, если хочешь, чтобы о твоем вине заговорили. Тем более, когда речь идет об одном из самых известных критиков.

***

Приехав в Италию, Саша отказалась остановиться у Марко и Сони. Как подруга не настаивала, не обижалась, Саша предпочла маленький знакомый отельчик синьоры Анны в Сентинелле.

И совсем не потому, что не хотела мешать молодоженам, а потому, что была до мозга костей урбанисткой. За несколько дней в гостях у Марко, когда они «ловили» серийного убийцу (об этом, а также о знакомстве Сони и Марко рассказывает книга «Убийство с горечью амаро»), девушка поняла, что ей хочется свободы передвижения.  Деревня с ресторанами, милыми уголками, и железнодорожной станцией подходила ей больше, чем загородное поместье. Зависеть от хозяев ей совершенно не улыбалось, перед свадьбой у них были свои хлопоты. Но в эту ночь Саше пришлось остановиться у подруги и ее новоиспеченного мужа, ведь на сбор винограда к другу семьи они собирались ехать все вместе.

– Сегодня мы ему поможем, завтра он нам, – сказала Соня. – В маленьких хозяйствах работников со стороны не берут, платить особо нечем, поэтому собираются все друзья и родственники.

Родители Сони уже вернулись домой. Ида навострила лыжи в Милан, где собиралась встретиться с тем самым солидным господином которого охмурила на свадьбе, он оказался дальним родственником жениха, вдовцом, да еще и весьма состоятельным человеком, в общем, все, как мечталось Зина-Иде.

Вот так и вышло, что Саша оказалась единственным гостем, принявшим предложение молодоженов поучаствовать в сборе винограда у их друга. И конечно они с Сонькой просидели пол ночи на террасе с бокалом вина.

– Мнение критиков для нас очень важно, – продолжила Сонька начатый на свадьбе разговор, –  у нас растет тот самый виноград, из которого получается прекрасное ламбруско: пиньолетто и граспаросса. Но у нас мало опыта, поэтому нам хочется увидеть, как все проходит у коллег, и нет, мы совсем не конкуренты, вернее конкуренты, но между нами нет непонимания, зависти, и если в Эмилии-Романье появится еще одно хорошее вино, все будут только рады.

– Ты заговорила как местная, ты точно нашла себя и свой дом, – засмеялась Саша. – Год назад я даже представить не могла, что твоя жизнь так изменится, и я очень, вот честно, очень за тебя рада!   Но я никогда не любила ламбруско, хотя мы и пили в Равенне прекрасное игристое.

– Ты просто мало его знаешь это совсем не то ламбруско, что стоит на полках наших супермаркетов в России, – Сонька вдохновилась и раскраснелась, защищая свое будущее вино. –   Это очень старое вино! О нем писал еще Вергилий, поэты описывали "Labrusca vitis"– разнообразие и красоту лозы, которая родила виноград с редким горьковатым вкусом. Ламбруско, кстати, было любимым вином Лучано Паваротти!

Говорят, что вкус элитных сортов этого вина создан из всего понемножку, в нем и строгий стиль романских церквей, и сочность кухни, и даже очарование спортивных автомобилей. И это самое необычное игристое: темно рубинового цвета.   Есть даже почти черное, очень темное вино с оттенком сливы. Производить ламбруско очень сложно, а цены невысокие, конкуренция заставляет держать их низкими.

Спать они легли уже под утро, и Саша, зеленая и помятая, проспавшая всего пару часов, с трудом сползла вниз в холл дома по звонку будильника. Завтракать совершенно не хотелось.

– Это ваша первая вендеммия, синьора? – спросили ее на винограднике и сразу приставили к двум пожилым опытным дяденькам, дали в руки маленький секатор и показали, как откусывать гроздь.

Ещё ей выдали косынку на голову, длинную мужскую рубашку вместо куртки – чтобы не испачкаться, и тоненькие перчатки. Из-за жары рубашку Саша вскоре скинула, о чем и пожалела, усевшись на виноградную гроздь.

Солнце жарило, пчелы жужжали, спина отваливалась, и девушка облегченно вздохнула, когда пожилой «наставник» отправил ее помогать с обедом. Вот уж точно – ama che ti ama и не люби начальников, использующих твой рабский труд!

Тут как раз объявили перерыв на перекус. Невдалеке были накрыты деревянные столы, уложены рядами панини – багеты с прошутто и моцареллой, выставлены стаканы и большие плетеные бутыли с вином и водой. Ни минуты не страдая угрызениями совести, что ее работа по сбору винограда на этом закончилась, голодная Саша вгрызлась в бутерброд, и вина влила в себя целый стакан.

Вместе с парой других женщин она разрезала багеты, укладывала прошутто и моцареллу, расставляла тарелки с оливками и чувствовала себя наконец-то нужной.  Тем более, что она больше не тыкалась носом в куст, а смотрела со стороны как на самом деле проходит сбор винограда. Вина, кстати, за перекусом уходило гораздо больше чем воды!

Созревание винограда проверяют разными способами, иногда грозди обрезают и отправляют в лабораторию где определяют степень зрелости винограда, но настоящие vinaioli так не делают. Они каждое утро объезжают свои виноградники, пробуют ягоды на вкус и сразу понимают, что вот здесь надо собирать завтра, а вот здесь виноград должен еще немного созреть.

На таких маленьких виноградниках, как тот, куда попала Саша, сбор винограда ведется только вручную, как и там, где производят элитные вина, поэтому единственный трактор ездил по дороге между рядами лоз, а сборщики, наполнив висящую на руке корзину, высыпали ее в пластиковые контейнеры, которые потом укладывали в кузов – прицеп трактора.

И если сбор винограда казался главным событием в деревне, то что же происходит на праздник, – подумала девушка.

Потом Саше пришлось переместиться на кухню, где готовили уже полноценный обед, и вскоре оказалось, что день прошел.

Когда солнце уже садилось, старший на винограднике скомандовал прекращение работы:

– Вasta, ragazzi, basta!

Сборщики потянулись к столам под деревьями на поздний обед.

Саша вместе с Соней и Марко была приглашена в сад во дворе кантины, где был накрыт отдельный стол, расставлены закуски, стояли бутыли с ламбруско и другим домашним вином.

Пока Саша помогала готовить ужин, у нее слюнки текли при виде неизвестного ей блюда, которое теперь она сможет попробовать

Приготовление впечатляло! Одна синьора обжаривала домашние колбаски, они покрывались золотистой корочкой и фырчали в оливковом масле, обжариваясь на сильном огне и источая запах, который и не голодного заставил бы бежать к столу. Ещё двоим досталась самая сложная работа- очищать виноград от кожицы и зёрнышек. Саше же поручили самую простую работу: давить вилкой очищенный виноград до кашицы.

Когда все этапы были завершены, колбаски смешивали с анисом и поломанными веточками розмарина, солили и перчили, а потом заливали кашицей из виноградин, добавляли немного красного вина и тушили это все на огромных сковородках. И это была тяжёлая работа, поди, приготовь на такую ораву голодных сборщиков!

В получившийся соус макали хлеб, сделанный по рецептам этрусков- из муки, смолотой из виноградных косточек, Саша даже не представляла, что такой хлеб существует. Она макала виноградный хлеб в виноградно-колбасный соус и мурчала от счастья, словно сытый домашний кот.

За готовкой женщины не закрывали рта.

– Говорят, дела у нашего Энцо плохи, этот приезжий сказал, что вино не стоит ни цента.

– А я-то думаю, почему в последние дни никто не приезжает на дегустацию!  То продыху не было, то вдруг тишина.

– Да всё нормально будет, девочки, Энцо пригласил этого синьора на праздник, он обязательно напишет хорошо!

– Ох, не знаю, говорят, он большие деньги берёт за хороший отзыв, а вино этого не стоит, и потом впаривает вино в рестораны, расхваливает, а вино-то вообще пить нельзя! А в тратториях берут, куда деваться, и за большие деньги. Охаит твою кухню этот гад, и все, хоть закрывайся.

Саша слушала и удивлялась, ей и а голову не приходило, какие страсти кипят на виноградниках, она всегда была уверена, что хорошее вино говорит само за себя, а тут вон что!

Они поработали на кухне на славу. На столах высились горы антипасти: разные виды салями, мортаделла, прошутто, оливки, маленькие кростини с разными «начинками»– от маринованных перчиков и прошутто до перчиков жаренных.

Потом подали   фетуччини с соусом из горгондзолы, потом маленькие пельмешки-капелетти в бульоне, потом принесли запеченную свинину- огромный кусок, от которого отрезали каждому его порцию…

На десерт, когда едоки уже не только стоять, но и сидеть не могли, раздувшись от съеденного, подали сыр пекорино с каштановым медом и граппу.

Хотя, если честно, все чувствовали себя прекрасно, это Саша не могла уже даже вздохнуть. Она вдыхала воздух, но он не проходил внутрь, останавливался где-то на уровне горла, всё остальное пространство внутри неё было занято едой.

Лицо горело от солнца и ветра, ведь готовить пришлось тоже на воздухе, спина болела, но Саша все равно чувствовала, что мечта сбылась, в первую очередь благодаря тому, что ее прогнали с «виньи» – от лозы – в самом начале.

Словно кто-то услышал ее мечты и записал каждую деталь, все было именно так, как ей хотелось!

Грунтовая дорога, петляющая среди стройных рядов «виньети» вела в крохотную деревню, где старые коричнево-серые дома окружили элегантную квадратную площадь, в самом центре расчерченную темными и светлыми квадратами, словно шахматная доска. Колокольня церкви в углу площади виднелась издалека над крышами и желто-зеленым морем виноградников. За деревней понимались холмы, расчерченные зелеными, коричневыми, ярко желтыми и почти черными в глубоком зеленом цвете лоскутами. Слева в конце деревни глухо звонил колокол невысокой часовой башни.

Старый центр деревни, словно остров, был окружен пыльной неширокой дорогой, а дальше в холмах раскинулись остальные домики, то тут, то там виднелись крыши среди зелени старых деревьев. Над соседним холмом нависала квадратная башня старого замка- типичной для Эмилии-Романьи крепости-рокки.

Старое поместье где располагались погреба и проводились дегустации, и где они собрались за поздним обедом, выходило одной стороной на столетний сад с высоченными деревьями, с другой стороны раскинулись виноградники. Со стороны сада аркады скрывали столы от полуденного солнца, в арках стояли огромные старые глиняные вазы. Все уже предвкушали праздник сбора винограда.

– Я пригласил синьора Торрепадулу на festa, – сказал Энцо, хозяин виноградника, когда Саша, Марко и Соня собирались уходить. – Он смягчился, надеюсь, я сумею уговорить его дать нашему вину второй шанс, пока синьор находится в наших краях.   Обещал быть.

– Будем держать кулаки! – сказала Саша, а Соня, меньше чем за год превратившаяся в настоящую итальянку поправила:

– Скрестим пальцы!

***

– Только не надевай ничего дорогого и нового, – предупредила Соня

подругу в преддверии праздника.