Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Герои былых времен

Год написания книги
2008
<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 22 >>
На страницу:
13 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Н…не знаю! – заикаясь, пробормотала в ответ сестра по оружию. – Лично я в…вижу Бандароха Августуса собственной персоной!

– И здесь от окаянного спасения нет! – объявила подоспевшая на шум сильфида.

Состояние магистра демонологии было плачевным. Целую ночь пролежал он без сознания, оглушённый ударом. Впрочем, если бы не коряга, вовремя свалившаяся ему на голову, он был бы давно уже мёртв, как мертвы были пятеро его спутников.

Южане, они ничего не знали о Дикой Охоте. Как подобает истинным воинам, встретили опасность лицом к лицу. И застыли навеки с выражением безумного ужаса в широко распахнутых глазах. Тела их уже успели остыть. В волосах деловито копошились вездесущие муравьи, приоткрытый рот юного эльфа заплёл паутинкой маленький пёстрый паук. Такова оказалась их участь. Герои, так и не свершившие свой главный подвиг. Мелкая разменная монета в жестоких играх Судьбы.

Деву Эфиселию сначала тоже сочли погибшей. Острый сук глубоко вонзился ей в грудь, она лежала недвижимая и окровавленная. Но в тот момент, когда Энка склонилась над несчастной, позарившись на красивый аполидийский меч, из горла раненой вырвался жалобный стон.

– Живая! – констатировала сильфида без всякой радости, очень уж приглянулось ей чужое оружие. – Аолен, иди сюда.

– Рассказывай, – потребовал Хельги, как только решил, что Августус уже в достаточной мере оклемался. – Откуда ты взялся? Тебе было велено сидеть в Оттоне и поправлять здоровье, а не шастать по средним векам! Какого демона ты тут делаешь?!

– П…подвиги вершу, – бестолково пролепетал магистр и закатил глаза.

Но демон-убийца был безжалостен.

– Подробнее!

Рассказ контуженного демонолога вышел сбивчивым и невнятным. Слушателям пришлось приложить некоторые усилия, чтобы уловить суть. Заключалась она в следующем. До конца июня Бандарох, как и было предписано, отдыхал в замке родителей Рагнара, и время это мог с полным основанием считать счастливейшим во всей своей жизни. Время текло размеренно и незаметно, ничто не предвещало перемен. Как вдруг, двадцать пятого числа он получил магическое послание с приглашением незамедлительно явиться в Эрринор на заседание Верховной Коллегии. Августус помчался туда как на крыльях, вообразив, что за научные достижения в области демонологии, его решили посвятить в действительные члены организации. Каково же было его разочарование, когда выяснилось, что речь пойдёт совсем о другом, а именно, о спасении Мира. И каково же было потрясение, когда жребий избрал для путешествия во времени и прочих судьбоносных подвигов не кого ни будь, а именно его! Маленького, слабого, рождённого для умственных трудов, но уж никак не для героических деяний! (В этом месте повествования магистр пустил слезу от жалости к самому себе.) Потом был переход через грань времён, путешествие без определённой цели и плана в отвратительной компании грубых солдафонов и надменных эльфов, которым нет дела до чужих страданий…

Собственно, на этом конструктивная часть рассказа заканчивалась, и следовали красочные описания невзгод, постигших Августуса в пути.

– Я так понимаю, насчёт подвигов этим Избранникам было известно не больше нашего. Тоже наугад шли, – сделал вывод Рагнар. И обратился к Бандароху. – Что же, Великие маги не дали вам точных распоряжений? Инструкций каких ни будь?

– Нет, – покачал головой Бандарох. – Они сказали: «доверьтесь Судьбе»! Доверились! – он разразился противным истерическим смехом. Пришлось стукнуть, чтобы успокоился.

Как ни трудился Аолен, раненая дева пришла в себя лишь спустя двое суток. Демон и сильфида успели известись от безделья и нетерпения. Оба совершенно серьёзно уговаривали не терять времени даром и бросить больную на произвол судьбы. Выживет – её счастье, нет – значит, нет. Они с ней возиться не обязаны, есть дела поважнее. Три года назад Аолен пришёл бы в ужас и негодование от подобного предложения. Теперь же просто спокойно отвечал, что Силы Судьбы, наверное, неспроста послали им новых спутников, придётся потерпеть.

– Ну, пусть её Рагнар тащит, – решила испытать последний аргумент сильфида.

– Чем мучить, проще сразу добить, – возразил эльф. – Ей нужен покой.

– Интересно, кто она такая, – гадал рыцарь, вглядываясь в бескровное лицо незнакомки. – Вроде бы человек, а вроде бы и нет.

– Амазонка это, – откликнулась Энка мрачно. – Знаю я таких. Мы с ними однажды воевали, когда я ещё стрелком правого борта служила. На мель сели, а эти стервы налетели всей сворой. Ограбить хотели, что ли? Хотя, что с боевого корабля возьмёшь? Еле продержались мы до прилива. Ногу мне ещё прострелило. Вот! – она задрала штанину, продемонстрировав желающим безобразный белый рубец.

– Силы Стихий! Какая небрежность! Кто же так закрывает раны?! – возмутился Аолен.

Девица усмехнулась.

– Дядька Гарсий, наш судовой лекарь. Как умел, так и залечил. На эттелийском флоте эльфы, знаешь ли, не служат, выбирать не приходится. Кто есть, тому и спасибо, – и напомнила злорадно. – Ты сам однажды у Хельги в ране кусок ножа забыл!

– И на старуху бывает проруха! Твоё любимое изречение! – парировал эльф.

Амазонка оказалась дамой с норовом. Трагическая и напрасная гибель спутников её не особенно огорчила. Зато известие о том, что на пути в Средневековье, их, законных Избранников Судьбы, опередила шайка самозванцев-наёмников, вознамерившихся украсть не им предназначенные подвиги, вызвало у девы благородное возмущение, которое она не сочла нужным скрывать.

В этой ситуации загадочно повела себя Энка. Аолен ожидал, что сильфида не останется в долгу, и ухватится если не за свой меч, то, по крайней мере, за космы нахалки. Но та лишь тихо чему-то посмеивалась себе под нос.

Ни малейшей благодарности к своим спасителям Эфиселия не испытывала и сразу заявила, что продолжать путь вместе с ними отказывается. Правда, намерения её изменились, как только она обнаружила, что уговаривать её никто не собирается. Так что к побережью вышли уже вдесятером. Всё это время южная воительница демонстративно держалась в стороне от новых спутников. Шла на несколько шагов впереди, хотя после ранения ей было нелегко выдерживать темп, питалась из собственных запасов, в беседы не вступала.

Августус, напротив, всячески старался продемонстрировать, что и от него может быть польза общему делу. Он почти не ныл, даже когда в очередной раз спотыкался и падал, добросовестно собирал хворост для костров и деликатно избегал разговоров о демонической природе Хельги.

Приключившейся переменой он был доволен. По принципу «из двух зол выбирают меньшее».

Необходимость участвовать во спасении мира его не радовала. Но лучше, рассуждал он, делать это вместе с теми, у кого уже есть опыт в мероприятиях подобного рода. Слишком романтично настроенной и недостаточно практичной показалась ему предыдущая компания. Чересчур много рассуждали о подвигах и геройстве, о долге и предназначении, и слишком мало заботились о насущном. А с ним, Бандарохом, обходились так, словно не понимали, что он – не из их числа и на великие свершения не способен. Больше всего тяготило именно то, что должно было льстить. Его держали за равного, и значит, нужно было соответствовать. А он знал, что не сможет. Не оправдает ничьих ожиданий, опозорится в первом же сражении, и, в лучшем случае будет постоянной обузой для своих героических соратников. А в худшем… Они ведь не догадываются, что его надо защищать, о нём надо заботиться, иначе он просто не выживет.

Зато старые знакомые не питают никаких иллюзий на его счёт. И если постараться не особенно им докучать, чтоб не бросили посреди дороги на произвол судьбы (с них станется!), перспективы его становятся менее удручающими. Главное, доказать что и он не безнадёжен. Пусть и не уродился богатырём, и по части магии не соперник демону-убийце, но есть одно неоспоримое достоинство, которого у него не занимать – интеллект! Это тоже кое-чего стоит…

– Знаете, – говорил Августус, желая выказать свою прозорливость, – А ведь я сразу догадался, я один догадался, что мы, Избранники, – не единственные, кто проник в прошлое из нашего времени!

– Вот как? – поинтересовался Аолен из вежливости. – Каким же образом?

– Я заметил ваш след! – воодушевился магистр. – Нашёл на дороге обрывок свежей буккенской газеты, в неё была завёрнута ваша еда…

– Стоп! – вдруг перебил Хельги, резко обернувшись. – Ты уверен, что это было УЖЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ?

– Уверен, – слегка удивлённо подтвердил Августус. – А что?

– А то! У нас не было с собой никаких газет, тем боле, буккенских. Мы не стали бы заворачивать в них еду. Типографская краска содержит много свинца, а он ядовитый. Аолен ругается… Скажи, Аолен?

Изменившийся в лице эльф согласно кивал.

– Ты хочешь сказать…? – начала сильфида.

– …Что кроме покойных Избранников и нас, сюда забрёл кто-то ещё, – завершила мысль Меридит. – Если только Бандарох не напутал со временем.

Как отнестись к этому выводу, радоваться, тревожиться или просто не придавать значения, никто пока не знал. А очень скоро и вовсе забыли, поглощённые более насущными проблемами.

Это была их первая ночь на берегу. Чудесная тёплая ночь. По тёмно-синему августовскому небу рассыпались белые точки первых звёзд – долго, целое лето не могли видеть их обитатели здешних мест. Тихо шуршали волны прибоя, глухо постукивали о прибрежные валуны. С Океана тянуло лёгким солёным ветерком, не способным развеять густой запах перепревших водорослей, разлившийся в тёплом влажном воздухе. Поверхность воды чуть мерцала зеленоватым светом; от камешка, брошенного в воду Ильзой, разлетелись сияющие брызги. Не верилось, что находишься у самых ворот грозных Северных Земель, а не где ни будь на западном побережье благодатного Аполидия. Лишь чёрные пологие контуры Безрудных гор, встающие на востоке мрачными громадами, напоминали о суровой действительности. Но думать о ней не хотелось. Настроение сделалось легкомысленным и беспечным. Было так приятно растянуться подле костра на песочке, ещё хранившем дневное тепло, и не обращать внимания на упрёки демона-убийцы, утверждавшего, что «умные существа в здешних краях без укрытия не ночуют».

Хельги знал, что говорил.

Среди ночи Эдуарда вдруг разбудило странное ощущение. Он всем телом почувствовал слабые, но неприятные содрогания. Будто неподалёку кто-то вбивал в землю сваи. Или очень, ОЧЕНЬ сильно топал. Кто-то очень большой, тяжёлый…

Принц в тревоге вскочил. И встретился взглядом с бывшим наставником. Хельги очаровательно улыбался и всем своим видом выражал: «что я вам говорил!»

– Тролль! – пояснил он. – Горный тролль вышел на охоту. И если мы ничего не предпримем, охотиться он будет на нас! – и добавил многозначительно. – Единственное надёжное укрытие от тролля – это нора или щель настолько узкая, что он не сможет в неё пролезть.

Как же они бежали! Сломя голову, не разбирая дороги, неслись вдоль уреза воды, по плотному влажному песку. Там, далеко впереди, – Хельги отчётливо видел это, – пляж резко сужался, берег становился скалистым и обрывистым. Появлялась надежда найти ту самую спасительную нору или щель. А топот позади становился всё громче, всё ближе. Не оставалось сомнений – тролль их учуял, вышел на след жертвы.

Ильза неслась и боялась оглянуться. Ей чудилось, будто она слышит дыхание чудовища за своей спиной, представлялись огромные ручищи, уже занесённые над её головой… На самом деле тролль не был таким проворным, как она предполагала. Они добежали-таки до обрыва и забились в расселину, такую узкую, что сами едва протиснулись. Не иначе, это Силы Судьбы нарочно проковыряли её в гранитной толще, чтобы вторую партию исполнителей их воли не постигла столь же печальная участь, что и первую.

Они даже успели немного отдышаться, прежде чем в их поле зрения (весьма ограниченном) показался тролль.

Единственным, кому уже доводилось встречаться с северным чудовищем, был Хельги. В ту пору ему было около пяти лет, поэтому свои впечатления от размеров твари он списывал на нежный возраст. Не может двуногое разумное существо быть ТАКИМ ОГРОМНЫМ, думал он. Оказалось, может. Детские воспоминания были совершенно верны. Тролль был раза в два выше самого высокого уриаша или островного киклопа. А Рагнар, к примеру, едва достал бы ему до колена.

Как он выглядел? Малопривлекательно. Почему-то на картинах троллей принято изображать если не одетыми в штаны и куртку по моде людей-лесорубов, то, по крайней мере, закутанным в шкуры. Увы, в действительности дело обстояло иначе. Может, троллю стало жарко, и он шёл купаться, а может, одежда была лишь художественным вымыслом.

<< 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 22 >>
На страницу:
13 из 22