Так, как должно быть

– Не пойму, вроде семья Барбары на хорошем счету и не бедные, о каком социальном статусе ты сейчас беспокоишься?– возмутился я.

– Сын, сбавь тон. Твоя мама говорит лишь о том, что тебе нет необходимости торопиться, вот и все, – встрял отец, хотя это было не свойственно ему. Обычно он был совершенно не многословен и доверял воспитание меня и моего брата маме.

– Отец совершенно прав, дорогой, давай для начала ты хотя бы закончишь колледж, – вторила мать отцу, впрочем, как всегда. – Возможно, ты встретишь кого-то еще, кто тебе понравиться, ведь Барбара – твоя первая любовь, первые серьезные отношения, еще столько…

– То есть, ты хочешь сказать, что Барбара не та, кто мне нужен? – я не дал ей договорить.

– Она такая юная, – неуверенно промолвила мама, быстро взглянув на отца, как бы ища подтверждение своих слов в его взгляде.

– Чушь, она всего на два года младше меня. И она любит меня, и я люблю ее, –защищался я. На самом деле для меня была неожиданна такая реакция родителей, я был уверен, что им нравится моя девушка, и они останутся довольными моим выбором.

Семьи моих родителей были из одного социального круга. Как и сказала мама, изначально их отцы решили, что брак между детьми укрепит финансовое и социальное положение двух семей. Так и вышло. Моему отцу достался крупнейший в Англии завод по производству шин и комплектующих для автомобилей «Стоунбридж», а крупнейшим он стал именно благодаря слиянию двух заводов моих дедушек, которых, к сожалению, уже нет в живых. То, что родители полюбили друг друга с первого взгляда, было дополнительным бонусом. А поскольку сейчас у нас нет необходимости для брака по расчету, и социальный статус моей невесты тоже, как мне казалось, не имел значения для моего счастья в глазах мамы, я был взбешен ее реакцией. Да, семья Барбары была не так финансово обеспечена, как наша, да и сама девушка была немного капризна, слишком зависима от родителей, но она, как правильно заметила мама, была еще совсем юной. Когда мы поженимся, все измениться, я был уверен в этом. Она любила меня, уважала, я был ее первым мужчиной, и я любил ее, разве этого недостаточно для брака?

– В любом случае, сын, прежде чем заводить семью, нужно окончить университет, – безапелляционно заявил отец, всем своим видом и тоном давая понять, что это был конец нашего разговора. И я не стал спорить, молча, развернулся и ушел курить, как всегда.

Курил я лет так с шестнадцати и даже не скрывался от родителей. Это был мой осознанный выбор и мое право на него. С сигаретой я сам себе тогда казался крутым. После это вошло в дурную привычку. Мама была, конечно, против. Отцу было все равно, он тоже курил, поэтому ему было стыдно, наверное, упрекать меня за пагубную привычку. С детства я всегда и во всем стремился подражать своему отцу, мне хотелось курить, как он, стать таким же успешным в делах, как он, таким же любящим, как он.

Конечно, мне тогда пришлось согласиться с родителями, и я отложил предложение руки и сердца до выпускного. Но спустя три года, закончив колледж, я сделал предложение Барбаре в присутствии ее родителей, как и полагается. Те были безумно рады породниться с моей семьей, мои же родители, хоть и выражали счастье в обществе по этому поводу, в глубине души были не очень довольны. Я несколько раз пытался с мамой заговорить на эту тему, узнать, откуда такая реакция и почему они не в восторге от моего выбора, на что она всегда отвечала одной и той же фразой: «Я счастлива за тебя, сынок, лишь бы ты сам был счастлив». После того как я в третий раз услышал этот шаблонный ответ, меня это начало раздражать, и спрашивать я перестал.

– Как дела? Как первый день? – оживленным тоном поприветствовала меня Барбара, чмокнув в губы и присаживаясь за столик, за которым я ее ждал в ресторане. Опять опоздала. На полчаса. Это было в ее духе. Она никогда не успевала вовремя, особенно, когда собиралась одна, без меня, всегда опаздывала. Меня даже забавляло, что иногда она была таким ребенком, которого нужно водить везде за ручку и поторапливать. – Ты уже заказал? – она уткнулась в меню, не дожидаясь ответа на свои вопросы.

– Все как ты любишь. – я действительно знал все ее любимые блюда и всегда делал заказ за нас двоих даже без ее присутствия. Говорю же, она как моя маленькая девочка.

– Устрицы? –она подняла глаза, и я кивнул. – Я хочу еще гаспачо с тунцом.

– Милая, боюсь, ты все не съешь, – с улыбкой заметил я.

– Ну не съем – так оставлю, в чем проблема? – непринужденно кинула она и подняла руку, подзывая тем самым официанта. Я заказал еще гаспачо и попросил налить нам вина.

– Рассказывай, Ники, – нетерпеливо поерзала она на стуле. Такая красивая: волнистые светлые волосы, распущенные по плечам, красный сарафан на тонких лямочках с соблазнительным декольте, куча маленьких золотых браслетиков на руке. Иногда меня прямо забавляло, ее любовь к ярким украшениям и аксессуарам. На шее тоже красовались сразу три золотые цепочки разной длины и фактуры, красиво ниспадающие в ложбинку округлой груди. Все три подарил я. Как всегда выразительно накрашенные глаза, еще больше подчеркивающие их распахнутую наивность.

– Все отлично, мне понравилось. – Я откинулся на спинку мягкого стула, оставляя левую руку лежать на столе, а правой покачивал бокал с красным вином.

– Тебе скоро дадут повышение? – без толики юмора спросила Барбара. Я рассмеялся.

– Дорогая, я только устроился на работу, еще рано об этом говорить.

– Ну, ты же классный и очень умный, я уверена, ты им понравишься, и они быстро тебя повысят до начальника. – мне, конечно, льстило то, какого она была обо мне мнения, но ее наивность иногда прямо удивляла, неужели, она действительно думает, что все в мире так просто. Может, конечно, в школе искусств, куда она поступила на факультет истории живописи, все было действительно просто для творческих людей, но в банковском мире нужно сначала заработать авторитет. Что я и попытался ей объяснить, но она тут же перевела тему.

– А как коллеги? – заинтересовано спросила она, отпивая вино из своего бокала. Барбара никогда меня не ревновала, она верила мне и в мою любовь к ней. Я даже мог спокойно флиртовать с другими девушками при ней – мне просто нравилось держать марку – и она всегда оставалась равнодушной. Я, ни капли не скрывая, рассказал ей ,какое впечатление произвели на меня мои коллеги, в том числе и об Анне, опуская подробности про мягкую улыбку и весь очаровательный образ девушки. Я и не вынашивал порочных мыслей на счет Анны, но мне действительно хотелось подружиться с ней.

За ужином все же главной темой для обсуждения была наша предстоящая свадьба. Мы только недавно определились с местом проведения торжества и выбрали дату, 26 июля 2008 года. Мне, как, наверное, и любому мужчине, хотелось все сделать скромнее и избавиться от ненужной суеты. Барбара же мечтала о свадьбе с размахом, и я не мог ей в этом препятствовать. Поэтому я панировал передать ее в руки организатору свадеб, соглашаясь с любым ее капризом, и взял на себя только организацию нашего свадебного путешествия. Десять дней на Мальдивах, думаю, будет достаточно, чтобы порадовать жену, ведь она давно мечтала туда полететь. К сожалению, больше 10 дней я не мог себе позволить расслабляться на островах, так как меня ждала моя новая работа. Хорошо, хоть Мистер Браун пошел мне на встречу и согласился предоставить мне отгул за свой счет на это время, несмотря на то что я проработаю на тот момент в банке менее одного года. Поэтому мне нужно будет очень постараться вернуть данный мне кредит доверия начальству и всему нашему отделу.

Глава 2.

02 марта 200 8 года

Первые три месяца на работе оказались сверхнасыщенным. Огромное количество новой информации, новых людей, встреч. Чарльз сразу окунул меня в работу, знакомя с нужными партнёрами, клиентами, брал меня на все свои встречи, доверял мне то, к чему не подпускают новичков. С ним было очень легко работать, и мы отлично поладили, несмотря на то что темпераменты у нас были кардинально разные. Он – спокойный, рассудительный, мягкий. Я же – импульсивный, твердый и слишком решительный. Но, как говорил Чарльз, в этом и состояло мое преимущество, и поэтому он поручил мне вести нашего нового клиента – завод «Данлоп», специализирующийся на производстве автозапчастей уже более 100 лет. На самом деле, это был еще один кредит доверия со стороны начальства в отношении меня, что еще больше мотивировало на усердную работу и скорейшее вникание во все рабочие процессы. В последнем мне очень помогала Анна. Она подсказывала, где и что прочитать, чтобы подготовиться к очередной встрече. Рассказывала нюансы внутренней бюрократии во время обедов. Каждое утро, когда я приходил на работу, на моем столе уже стоял стакан с водой – ее все забавляло то, что я, кроме воды, ничего на работе не пил, и таким образом она подшучивала надо мной – и папки с документами, которые мне необходимо было изучить для новой встречи. Первый месяц я вообще просиживал рядом с ней добрую половину дня, вникая в структуру банка и прочую корпоративную ерунду, которая у нее отскакивала от зубов, а я должен был изучить для тестирования. Искренность, с которой она относилась ко мне, с которой помогала мне, взращивали у меня к ней бесконечную симпатию и уважение. С самых первых дней мы по-дружески сблизились, будто знали друг друга сто лет до этого, я чувствовал, что могу положиться на нее и довериться ей, и не только в работе. Мы много болтали в процессе обучения, в обеденные перерывы, узнавали друг друга, просиживая вечера над моими бумагами, становились друзьями. Анна любила кофе, и я даже не заметил, когда впервые мои ноги понесли меня в «Costa Cofe», чтобы купить ей ее любимый ванильный капучино с шоколадной крошкой в знак благодарности за ее помощь и поддержку. Потом зайти в кафе за кофе для подруги стало моим ежедневным ритуалом. Я рассказал ей о Барбаре, о том, как давно люблю ее, о предстоящей свадьбе. Она была единственной из всех, кто не удивился моему раннему порыву связать себя узами брака. Она всегда очень внимательно слушала меня, и всегда с интересом. Но очень мало рассказывала о себе. Лишь в разговоре, я узнал, что она на год старше меня, что проходила практику у Чарльза, а после он взял ее на работу, и что они находятся в отличных дружеских отношениях. На самом деле, я заметил, что со всеми в нашем отделе, да и не только, у нее были прекрасные отношения. Люди действительно любили ее как человека и уважали как профессионала. За этот время во время наших выходов на обед за пределы банка я даже успел познакомить ее с парочкой своих университетских приятелей. Темы ее личной жизни мы пока не поднимали. Н,о думаю, если бы у нее кто-то был, она бы хоть раз упомянула об этом. Поэтому решил, что неплохо будет разнообразить ее жизнь знакомствами с парочкой неплохих парней. Ничего не жалко для друга, как говорится. В разговоре Анна как-то поведала мне, что ее бабушка по маминой линии – русская, ее зовут София, а дедушка Ричард – англичанин из Манчестера. Они и сейчас живут в пригороде Бирмингема, на юге, где сама Анна и выросла. То, с какой теплотой во взгляде она рассказывала о них, давало понять, насколько они ей дороги. Вот только о своих родителях она ни разу не упоминала, и я, честно говоря, боялся затрагивать эту тему, не желая нарушать границы дозволенного. Захочет, сама расскажет.

– У меня непрекращающийся когнитивный диссонанс, – услышал я голос Анны, которая подошла к моему столу и поставила очередной стакан с водой. – Нет, ну серьезно, как ты можешь пить только воду в течение дня? – она снова улыбалась своей мягкой улыбкой. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил не только за воду, ну и за то, что на часах было уже 6.30 вечера, а она перед уходом домой решила принести мне воды, полагая, что я опять просижу тут допоздна. Рабочий день закончился час назад, коллеги почти все разошлись, оставался лишь Чарльз у себя в кабинете и «старушка» Нора, как я называл ее про себя, хотя женщина выглядела отлично для своих лет, подтянутая, ухоженная и всегда в отличном настроении.

– Серьезно, Николя, может, раньше попадался горький кофе или чай, поэтому ты отказываешься их пить? – уже месяц она меня называла именно так, и я был совсем не против. В этом ее «Николя» было что-то действительно теплое и дружеское.

– Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное и заменю воду на это нечто, но пока… – я усмехнулся. – Либо виски. Мне отлично заходит виски.

– О да, мой друг, в пятницу вечером виски, наверное, – это то, что нужно, хоть я и не пью, – теперь она рассмеялась.

– Не пьешь? Серьезно? – переспросил я.Она кивнула. – Пиво? – она отрицательно покачала головой. – Вино? – снова жестом «нет». – Может, ром? – она опять рассмеялась.

– Я не пью. Мне не вкусно. Как тебе кофе и чай, так мне спиртное, наверное, – ответила Анна и присела на край моего стола. Сегодня на ней были черные брюки и шелковая рубашка цвета шампанского, завязанная поясом в тон на талии. Туфли были под цвет рубашки. Волосы убраны в высокий хвост, и, как всегда, минимум макияжа. Ежедневная строгость в одежде, даже в пятницу, когда был разрешен повседневный стиль, очень характеризовала ее. Всегда сдержана, при этом оставаясь мягкой.

– Хотя…– продолжила девушка с улыбкой. – Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное… – процитировала она меня, и я улыбнулся в ответ.

– Парочка, вы собираетесь домой? – прервала наш глупый разговор Нора, подойдя поближе. – Серьезно, парень, ты итак тут уже всех покорил своей харизмой, а говорят, и умом, так что с тебя хватит на этой неделе. –в этом была вся Нора – прямолинейна и с юмором. Она слегка обняла Анну за плечи и продолжила:

– Пошли, девочка, выпьем чего-нибудь как обычно в пятницу. Ты – свой кофе, а я – свое пиво, и отпразднуем окончание этой безумной недели, – и она подмигнула ей.

В процессе общения с Анной и Норой я понял, что они в близких, приятельских отношениях, причем уже довольно давно. Анна работала в «Барклай» больше полутора лет, не считая Норы и Чарльза, у нее было больше опыта, чем у остальных из нашего отдела. Так же было очевидно, что с Норой и Чарльзом Анну связывала более тесная дружба, чем с другими коллегами, с ними она была более раскована в общении, и мне иногда казалось, что и они как-то особенно опекающее к ней относятся.

– Девочки, а меня возьмете? – Томсон вышел из своего кабинета и направился к нам. Я все еще сидел за своим столом, Анна и Нора уже собирались выходить.

– Тогда и меня, – вызвался я. Выпить с коллегами пару стаканчиков я бы не отказался.

– Ну что за мужики пошли, – начала Нора, возмущаясь. – Вас дома ждут дамы, а вы хотите помешать двум одиноким, симпатичным девушкам наладить личную жизнь? – она слегка толкнула локтем Анну, и та с улыбкой на лице скромно опустила взгляд. Было очевидно, что в бар она точно за этим не ходит.

– Моя меня не ждет, она ждет только деньги, которыея приношу, – отозвался Чарльз. Как рассказывала Кейт, которая, как оказалось, была той еще сплетницей, Чарльз был женат, и они только недавно узнали, что ждут ребенка, но, так как жена его была из «простых», как выражались важные банковские клерки, все считали, что она с ним только из-за денег. Он, видимо, был в курсе сплетен, раз шутил на эту тему.

– Иди-иди папаша, – ответила ему Нора и взяла Анну за руку, – пойдем, дорогая, проведем этот вечер, как полагается девушкам в нашем положении.

Анна лишь махнула мне рукой, губами прошептав: «Хорошего вечера», – и посеменила за Норой. Тогда я впервые поймал себя на мысли, что не хочу идти к Барбаре, а хочу с ними. Но мой разум сразу нашел оправдание этому странному чувству, которое определенно возникло из-за того, что впереди меня ждал семейный ужин с будущей женой в доме моих родителей, куда были также приглашены родители Барбары, чтобы обсудить окончательный список гостей. Признаюсь честно, вся эта свадебная волокита убивала все желание жениться на корню. Хорошо, что моя цель стать мужем Барбары была взращена годами и подкреплялась примером родителей, иначе бы я точно все бросил и отказался вести кого-либо под венец. Отложив бумаги, я взял пиджак со спинки стула и покинул офис.

До Солихалла, где располагалось семенное поместье моих родителей, я ехал час, задержавшись в вечерних пробках. Когда я приехал, Барбара со своими родителями была уже там. Они пили вино, собравшись в гостиной, и что-то бурно обсуждали, но общий настрой был положительный. Я стоял возле арки-входа в гостиную и тихо наблюдал, устало облокотившись на дверной косяк. Большая комната в бежевых тонах разных оттенков с вкраплением мелких голубых элементов декора по всему периметру была залита красноватым светом закатного солнца. По углам стояли зажженные торшеры, дополняющие атмосферу теплоты. Справа стояла барная стойка и пара шкафов с книгами, слева у окна была зона отдыха, с диванами, креслами, камином, где все и расположились. Мой отец сидел в кресле, нога за ногу, приобнимая маму, которая расположилась рядом с ним на подлокотнике его кресла. Они всегда были рядом. У каждого в руке одинаковый напиток – белое сухое вино определенной марки. В этом были мои родители, всегда казались единым целым. Родители Барбары сидели на диване напротив и даже не касались друг друга. Ее мать, Джулия Олкот, отлично выглядела для своих пятидесяти пяти лет: светлые волосы до плеч, заколоты сбоку яркой заколкой, лицу не давал стареть, по всей видимости, регулярно вкалываемый ботокс, зеленый костюм «от Шанель» отлично подчеркивал подтянутую фигуру, за которой женщина следила, не вылезая из спортивных клубов. Всей своей позой, манерами, поведением, словами она показывала, что ее мнение в семье – главное и безапелляционное. Отец Барбары, Мэтью, напротив, был очень мягкий человек, как в общении, так и в облике: слегка полноватый, немного неряшливый в своем коричневом костюме-тройке, которому, очевидно, было столько же лет, сколько и Барбаре, не потому что не было средств на новый, а потому что он просто привык к нему; седые волосы, крупные черты лица, и кожа, с годами окрашенная под оттенок любимого пива. Видимо, этот напиток – единственное, что ему помогало выносить столько лет сидящую рядом женщину. Их брак был примером брака по расчету, а не по любви, очевидно.

Барбара стояла у окна, по всей видимости, ожидая меня и не подозревая, что я заеду прямо в гараж с задней стороны дома. Она, как всегда, выглядела безупречно и сексуально: короткое черное платье-бюстье как литое сидело на ее стройной фигуре, высокие каблуки, плечи оголены, волосы собраны в гладкий, высокий пучок на макушке. Она была очень соблазнительна. Неожиданно повернувшись, будто почувствовав мой взгляд, наполняющийся желанием, она вскрикнула: «Ники!» – и поспешила ко мне. Я обнял ее крепко-крепко, вдыхая такой уже родной аромат, чтобы выкинуть все ненужные мысли, которые меня посещали все эти дни, что мы с ней не виделись, из-за того, что я регулярно задерживался допоздна на работе. Редкими мгновениями без нее я задумывался, а правильно ли я делал, что спешил со свадьбой?

Я прижался губами к щеке моей будущей жены и прошептал: «Скучаю». Я действительно соскучился по ней, и эти последние три дня мне не хватало ее, ее объятий. Не помню, чтобы мы так долго не виделись с ней.

– Наконец-то, дорогой, – мама вскочила с кресла и направилась ко мне. – Ужин уже готов, – сказала она, оставляя поцелуи на моих щеках.

– Прости, мама, пробки, – я обнял ее в ответ и направился к остальным для приветствия. Я обнял отца, который привстал поздороваться со мной, пожал руку Мэтью, поцеловал будущую тещу и направился к бару, налить себе выпить. Долгожданное виски, хоть и в другой компании.

– Может, уже займемся списком? – Барбаре не терпелось обсуждать свадьбу. На самом деле в последнее время свадьба – это единственное, о чем она говорила, в буквальном смысле. Я не помню других тем, которые бы мы обсуждали последние пару месяцев. Даже моя новая работа, новый этап в моей жизни вызвала у нее интерес только на один день. Иногда я задумывался, а о чем мы разговаривали до того, как решили пожениться? И усмехнулся сам себе и своим мыслям, заливая спиртное в свой желудок, чтобы мозг поскорее расслабился и не думал о разной ерунде.

Барбара достала папки и вручила мамам.

– Здесь списки с обеих сторон, соответственно, просто изучите их и внесите поправки, если они будут. Завтра нужно предоставить всё в типографию, так мало времени осталось, а мы еще даже людей не оповестили. – Она говорила воодушевленно и взволновано. Было видно, что она слишком возбуждена, чтобы присесть, поэтому вышагивала из стороны в сторону, от дивана к креслу, где сидели мои родители, ожидая их реакции. Наверное, так и должны вести себя невесты. Либо моя, и правда, еще слишком молода. Меня это умиляло: ее воодушевление, ее юность в каждом действии.

– Я хочу кое-кого добавить в список, – неожиданно для себя вдруг добавил я. Не знаю, что на меня нашло, но обжигающее тепло виски, разлившееся по моему телу, говорило уже за меня.