Большое путешествие в Древний Египет

– Да будут обновлены твои ноздри жизнью, – провозгласил лекарь и затолкал две дольки в нос Марь Иванне.

Потом он, как балерина, встал на цыпочки и без всяких пуантов сделал шестнадцать фуэте. Следующая долька лекарства отправилась в рот больной:

– Да вернется жизненная сила в твои уста.

После каскада великолепных прыжков Главврач проделал ту же чесночную процедуру с ушами Марь Иванны. Жрицы тихо заиграли на систрах.

– Спи-и! – лекарь сделал несколько пассов. – Усни-и! Угомон тебя возьми-и! Опаслив тот, кто знает страну свою, и разольет Ра страх перед тобой по равнинам и ужас перед тобой надо всеми горами…

Марь Иванна зевнула.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал доктор. – Кризис миновал.

– Она будет жить? – с тревогой спросил Хуфу.

– Время покажет, – уклончиво ответил Главврач, щупая запястье пациентки. – Пока что могу диагностировать состояние средней тяжести. Легкие телесные повреждения головы и лица, пульс учащенный, множественные подкожные кровоизлияния.

Фараон побледнел.

– Угнетенное психическое состояние, – добавил доктор. – Неадекватная реакция. Больную преследуют навязчивые идеи. Она все время зовет какую-то Петулю. По-видимому, бредит.

Теперь лекарь внимательно изучал желтые ступни Марь Иванны. А одна из жриц, бросив систр, накладывала ей на голову тугую полотняную повязку. Другая жрица положила на лоб Карги небольшого, но очень подвижного ужа.

– Для снятия лихорадки, – уточнил доктор. – Кроме того, от синяков применим примочки с отваром бодяги. Окажем первую и последнюю помощь.

– Хорошо – похвалил фараон. – Это все?

– Нет, – вздохнул доктор. – По ладоням, ступням и радужной оболочке глаза я установил ряд хронических заболеваний уха, горла и носа. За один день такое не вылечишь.

– Пусть сколько надо, столько и лежит, – Хуфу переглянулся со стоящим в углу человеческим скелетом. – В расходах не стесняйся. Понадобятся импортные лекарства – достанем. Сейчас в чем-то нужда есть?

Главный Врач застенчиво попросил:

– Мумия бы… Наши запасы все вышли.

– Плохо, – мягко пожурил его фараон. – Настоящее мумие на дороге не валяется. К тому же все сборщики задействованы у меня на строительстве. Ладно, обеспечу мумием, но расходуй экономно. Выделю людей на добычу из гробниц устарелого образца. Пускай поскребут покойников первой, второй и третьей династии. Только тихо. Никому ни слова о том, кто тебе помог.

Глава 5. Педагогическая поэма

– Сфинкс знает что! – пожаловался Хемиун жуку-скарабею, который полз по песку в неизвестном направлении. – Совершенно невозможно работать.

Жук сочувственно пошевелил лапками и покатил навозный шарик дальше. Так Великий Ра катит по небу солнечный диск.

Главный Архитектор вздохнул и поднял глаза на Классную Руководительницу. Шла перекличка.

– Раб номер пятнадцать тысяч восемьсот один… Девятьсот семьдесят четыре…

– Этого нет! – раздался из толпы чей-то голос.

– Прогул?! – негодующе воскликнула Марь Иванна.

– Прогул, прогул! – подтвердили несколько голосов. – Умер вчера от непосильного труда.

– Причина уважительная, – и Классная Руководительница добросовестно отметила в папирусе: «Выбыл по причине смерти».

Хемиун еще раз вздохнул. Драгоценные предрассветные часы уходили впустую. Сроки сдачи объекта поджимали. А Карга – так мысленно окрестил зодчий новую любимицу фараона – все норовила занять людей какими-то глупостями. Вот, например, перекличка. Она длится вторые сутки, а конца не видно. Ведь на строительстве занято сто тысяч человек. А может, и больше. Кто их считал?

– С рабами покончено! – объявила Карга. – Переходим к вольнонаемным.

– Может, не надо? – взмолился Хемиун. И соврал: – У них свободное посещение.

– Непорядок! – Марь Иванна с видимым сожалением отложила папирус в сторону. – Нужно прекратить эту порочную практику. Без учета и контроля, во-первых, у нас все строители скоро разбегутся. А во-вторых, я не смогу организовать соревнование бригад.

– Вы все сможете! – грубо польстил ей Хемиун и торопливо приказал: – На объект!

– Парами, парами, – напомнила Марь Иванна, подгоняя рабочих указкой. – Ну как вы ходите? Выше головы, плечи расправить и с речевкой к пирамиде шагом марш!

Она набрала в грудь воздуха и гаркнула:

– Раз-два!

– Три-четыре! – хором отозвались рабы и вольнонаемные.

На ветру развевались свеженамалеванные постеры, где иероглифами было выведено: «Повысим производительность рабского труда!», «Каждому труженику – отдельную гробницу!», «Вперед к победе феодализма – светлого будущего всего человечества!».

– Три-четыре!

– Раз-два!

– Не дадим себя в обиду

И построим пирамиду!

Наш любимый фараон

Будет в ней захоронен!

– вразнобой выкрикивали рабочие. Карга, улыбаясь, сунула указку подмышку и с энтузиазмом отбивала такт ладонями.

– Вот видите, – обернулась она к Хемиуну. – С каким настроением идут люди на смену! Вот что значит правильная организация труда!

– Да уж, – мрачно отозвался зодчий.

– Песню запевай! – скомандовала Марь Иванна, и бородатый раб затянул:

– Мы товарищи с тобой,

Равен среди нас любой.