Запретный плод

Врач махнул рукой медбрату, и тот быстро привез медицинскую каталку для транспортировки пациентов в лежачем положении и помог Максу аккуратно уложить на неё Инну.

– Доктор, я прошу вас, моя жена беременна. Проверьте, все ли в порядке с ребёнком, – умоляюще посмотрел на него Макс.

– Какой срок? – спросил он, приподнимая её веки и проверяя пульс.

– Честно говоря, я точно не знаю, – растерялся Макс, – месяца три.

– В сто четвертую её, срочно, – сказал врач, обращаясь к медбрату, а сам вновь повернулся к Максу: – Значит, вы её муж?

– Да, – ответил тот.

– Хорошо, пройдемте с нами.

И они все вместе пошли по коридору быстрым шагом и вскоре скрылись за дверями с табличкой «104». Я двинулась за ними, но остановилась перед самой дверью, не осмелившись войти внутрь. От мысли, что с ребёнком Макса могло что-то случиться, мне становилось дурно, и я принялась ходить из стороны в сторону, чтобы хоть немного отвлечься от тягостного ожидания. Вспомнила, что опаздываю забрать дочек из садика, позвонила мужу и попросила его за ними съездить. К счастью, он оказался незанят и согласился помочь.

Я присела на кушетку возле палаты сто четыре и стала молиться.

Господи, только бы с ребёнком Макса все было в порядке! Ну какая же я дура! Зачем было подрезать Макса, ехала бы себе спокойно, сейчас с девчонками были бы уже дома.

Прав был мой муж, забрав тогда у меня ключи от машины, нельзя доверять мне руль, я опасна для общества. Не знаю, сколько времени я молилась и ждала, сидя под дверью, может быть, минут пятнадцать-двадцать, а может и меньше, только мне показалось, что прошла целая вечность.

Но, наконец, дверь резко открылась, будто от пинка, и наружу вышел Макс, на его лице читалась ярость. Я вжала голову в плечи, ожидая худшего. Он сделал несколько шагов, пнул урну так, что та улетела в другой конец коридора, потом подошёл вплотную к стене и уперся в нее лбом. Я боялась пошевелиться, все ещё лелея уже совсем слабую надежду на благополучный исход, но здравый смысл подсказывал, что, судя по реакции Макса, произошло самое страшное.

Поднявшись, на ватных ногах я подошла к нему сзади, желая обнять, утешить, попросить прощения. Но успела лишь протянуть руку, как тут же в очередной раз вздрогнула и отдёрнула ее, потому что Макс вдруг со всей силы несколько раз долбанул кулаком по стене.

– Сука! Чертова сука! Ненавижу! – прорычал он.

Я сделала несколько шагов назад, развернулась и побежала к выходу, не помня себя от обиды и страха. Ни на секунду не останавливаясь, я добежала до своей машины, прыгнула за руль и дала по газам. Летела домой, не разбирая дороги, едва успевая смахивать слезы, градом катившиеся по моим щекам.

И только припарковавшись у себя во дворе, немного успокоилась. Ненавидит. Он меня ненавидит. И этого мало, я сама теперь себя ненавижу. Как я буду жить с таким грузом? Я не представляла, смогу ли справиться с чувством вины. Как смогу посмотреть им в глаза.

С тяжёлым сердцем я поднялась домой, а когда муж открыл дверь и спросил, что случилось, не выдержала и опять разрыдалась.

Он долго успокаивал, отправив дочек ждать в свою комнату. Я прорыдалась и все ему выложила, умолчав о своём маневре вначале и том, кто именно попал в аварию.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал муж, выслушав меня, – он сам в столб влетел, значит, он неправ. Водить нормально надо.

Я всхлипнула и положила голову ему на плечо, продолжая рыдать. Андрей обнимал и гладил по голове, успокаивая на все лады и убеждая меня, что я ни в чем не виновата. Не знаю, сколько я проплакала, но в итоге пришлось взять себя в руки, потому что испуганные дочери стали все чаще высовывать из комнаты свои носики, интересуясь, что случилось с их мамой, и почему она превратилась в Ниагарский водопад.

Мы поужинали и вскоре улеглись спать, только мне было не до сна. Я долго ворочалась с боку на бок, в итоге улеглась на спину и уставилась в потолок. Андрей давно уснул и мирно посапывал рядом. А мне в голову все лезли и лезли мерзкие мысли, одна хуже другой. Внезапно в темноте засветился мой телефон. Звук я на ночь всегда отключала, но связь работала, однако было удивительно, что в это время мне кто-то звонил. Я потихоньку, чтобы не разбудить Андрея, выскользнула из-под одеяла, взяла телефон и на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. На экране высветилось имя Марса, и разволновавшись не на шутку, я ответила шёпотом:

– Алло, Марс? Что случилось?

– Привет, Лер. Извини, что звоню в такое время… Но мне нужна твоя помощь. Боюсь, без тебя не справиться, – почти кричал Марс, а на заднем фоне гремела громкая музыка.

– Что случилось? – повторила я свой вопрос. – Ты где?

– Мы с Максом в клубе. Он выпил количество алкоголя, несовместимое с жизнью. Я хотел как лучше, думал, бухнем с ним, поговорим, он развеется, ему станет легче. Но Макс как начал заливать в себя вискарь, уже вторую бутылку добивает. Лер, я боюсь, он упьётся вусмерть, если ты не приедешь и не остановишь его. На меня он вообще не реагирует.

Мое сердце сжалось от сокрушительной лавины эмоций: любви, жалости, чувства вины, страха, беспомощности. Я вздохнула и с горечью проговорила в трубку:

– Марс, я боюсь, он не захочет меня и слушать… Хорошо, если не убьёт, тем более в том состоянии, в котором он сейчас, вряд ли Макс сможет себя контролировать…

– Я не понимаю, о чем ты? – услышала я удивлённый голос Марса. – Он без ума от тебя, если кто и сможет его утихомирить, так это ты.

– Может, так и было, пока по моей вине не погиб его ребёнок, – отозвалась я, чувствуя, как горлу подкатывает комок. – А теперь он ненавидит меня и правильно делает…

– Лер, ты что такое говоришь! – воскликнул Марс. – Никакого ребёнка не было! Разве ты не знаешь?

– Как не было? – не поняла я.

– Инна выдумала свою беременность, чтобы удержать Макса, когда он хотел её бросить. Сегодня в больнице она призналась ему, когда пришла в себя. Точнее, врач её вынудил. Он сделал УЗИ, и оно показало, что никакого ребёнка нет и не было.

– О боже мой, – в шоке прошептала я. – Господи, так значит он был так зол, потому что она его обманула!

– Зол – не то слово, Макс просто в ярости. И теперь заливает свою ярость алкоголем. Так ты сможешь приехать?

Я прислушалась к тишине, царящей вокруг, – кажется, вся моя семья мирно спала и не возражала против моего отсутствия.

– Да, смогу. Говори, в каком вы там клубе?

Словами не описать, какой груз упал с моих плеч, когда я осознала, что не причинила никакого вреда Максу и его ребёнку. Оказалось, что и ребёнка-то никакого не было, Инна обманула жениха, манипулируя чувством ответственности, привязав тем самым к себе. Это было довольно глупо и жестоко с её стороны, и теперь я понимала, почему Макс пришёл в бешенство там, в больнице. Наверное, очень больно осознать, что тебя водили за нос на протяжении нескольких месяцев, заставляя верить в то, чего на самом деле нет. На что она рассчитывала – непонятно. Может, надеялась быстро забеременеть по-настоящему, да ничего не вышло. Бедный мой Макс, представляю, что он сейчас чувствует.

Я заглянула в комнату к дочкам, удостоверилась, что они спят, затем на цыпочках прокралась в прихожую. Возвращаться в спальню, чтобы переодеться, я не рискнула, ещё не хватало разбудить мужа. Тогда я вряд ли смогла бы ему объяснить, куда собралась ехать посреди ночи. Поэтому, как была, в ночной сорочке, надела сверху пальто, обула высокие сапоги на шпильках, расчесала волосы и вышла из дома, надеясь, что мне удастся проникнуть в клуб в верхней одежде. Ну а если все же придётся раздеться, то моя ночная сорочка из чёрного шелка вполне могла сойти за клубное платье.

Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, я выбралась из квартиры и побежала вниз по ступенькам, словно нашкодившая школьница. Сердце неистово билось в груди, а дыхание то и дело сбивалось от мысли, что совсем скоро я увижу Макса. Мне было плевать на все что было до и все что будет после, я жила только этим моментом, который происходил здесь и сейчас. Да, пусть Макс пьян и, возможно, не в себе, но я смогу прикоснуться к нему, побыть с ним рядом, пусть и недолго, и от предвкушения этой встречи внизу живота запорхали бабочки. Поймав радиоволну с приятной музыкой, я гнала по ночному городу, не в силах сдержать улыбку на своих губах.

Как я и опасалась, в пальто в клуб меня не пустили, пришлось оставить его в гардеробе. Я осмотрела себя в зеркале: моя сорочка была короткой, немного расклешенной книзу, на тоненьких лямочках, к счастью, грудь была достаточно закрыта, но в сочетании с моими сапогами все это смотрелось весьма сексуально, что приводило меня в смущение. Чтобы пройти в вип-зону, где сидели мои друзья, необходимо было пересечь танцпол, где царила атмосфера клубной музыки и огромное количество молодых людей двигались в едином ритме. Зато я стала чувствовать себя более раскованно, потому что вокруг было много девушек, одетых в ещё более откровенные наряды, чем моя ночная сорочка.

Вскоре я нашла друзей. Парни сидели за столиком в центре вип-зоны, развалившись каждый на своём диване, стоящих по обе стороны от их стола. Макс держал в руке бокал и смотрел в сторону танцующих людей. Когда я подошла ближе, он увидел меня, сразу поднялся и пошёл мне навстречу, немного пошатываясь. Марс сначала тоже подскочил за ним, но, увидев меня, успокоился и сел обратно на своё место.

Подойдя ближе, Макс без лишних слов схватил меня, притянул к себе и поцеловал в губы глубоким жадным поцелуем. Я на мгновение потеряла ощущение реальности происходящего, все вокруг будто исчезло, отошло на второй план, остались только мы вдвоём, его руки, губы и пьянящий аромат его кожи, смешанный с запахом дорогого алкоголя и сигарет. Но даже это не могло испортить магии момента и нарушить эйфорию, в которую я впала благодаря его губам. Нацеловавшись вдоволь, он обнял ещё крепче, вдохнул аромат моих волос и прошептал на ухо:

– Наконец-то, любимая!

Я закрыла глаза и крепче прижалась к его широкой груди, не в силах сдержать улыбку. Мне захотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Как было бы здорово, так и стоять здесь, чувствовать его объятия, забыв обо всем на свете. Но я понимала, что приехала сюда не за этим.

– Давай уедем отсюда? – ласково спросила я, чувствуя укол разочарования от того, что придётся расстаться.

– Давай, – ответил он, глядя в глаза помутневшим взглядом.

Я сделала знак рукой Марсу, что нам пора уходить, и мы втроём двинулись к выходу. Макс не пожелал со мной расставаться, и мне пришлось отдать ключи Марсу, чтобы тот вёл мою машину, а мы с Максом устроились на заднем сиденье. Он обнял меня, прижался ко мне, словно маленький мальчик, и уложил голову мне на плечо. Марс привёз нас к себе домой, и пока мы доехали, Макс уснул. Я помогла Марсу вытащить его и довести до квартиры, благо нужная квартира находилась на первом этаже. Мы вместе уложили Макса на кровать, стащили пальто и ботинки.

– Ладно, мне пора уезжать, – сказала я Марсу. – Надеюсь, дальше ты справишься сам?

– Справлюсь, конечно, но, может, ты останешься? – предложил он.

– Не могу, – вздохнула я, вспомнив о спящей и не подозревающей о моем отсутствии семье.