Во тьме. 3 книги в 1

– Нейтан придёт за тобой, когда наступит пора действовать.

– Действовать? – обернувшись, спросил я.

– Да, действовать. Раз я разболтал наши планы Стеллану, и он их не поддержал, его нельзя отпускать отсюда. Придётся применить другой план, который подразумевает не только слова.

У меня по спине пробежала волна мурашек от плохого предчувствия. Что бы Адамант ни планировал, я всё равно был не в состоянии остановить его, а значит, следовало переговорить с тем, кто смог бы. Правда, не сейчас, ведь меня ждало кое-что поинтереснее, и нужно было опередить Стеллана хотя бы здесь.

Кивнув наследнику герцога, я поспешил к бальному залу по потайному туннелю, надеясь, что Клементина не передумала и всё ещё хочет избавиться от своего платья для меня.

Глава 15. Пелена с глаз

За сто шестьдесят восемь дней до их прихода

Криста

Служанки помогли мне принять ванну и переодеться в ночную рубашку. Только после этого я отпустила их и осталась в гордом одиночестве в небольшой спальне. За всё то время, пока меня готовили ко сну, Клео так и не пришла, и в глубине души я злилась, ведь и Стеллан после того, как проводил меня, вернулся на бал, к ней. Если граф Вольман был прав, то жрец с радостью воспринял мой уход, ведь теперь у него оставалась всего одна подопечная. Более заслуживающая его внимания.

Даже после приёма ванны духота бального зала преследовала меня, и в комнате было трудно находиться. Да, нам выделили не лучшие покои дворца, но и не самые плохие. Здесь было всё, что нужно для отдыха, и даже широкая кровать с плотным балдахином.

Проворочавшись без сна, я поняла, что не могу больше пребывать в такой обстановке. Выбравшись из-под одеяла, я подошла к окну. Стоило распахнуть его, и в комнату ворвался свежий, прохладный ночной воздух. Дышать стало куда легче. Вид на сад, освещаемый светом луны, по-настоящему завораживал. Застывшие в самом центре дорожки мраморные статуи переливались и притягивали к себе взгляд.

Закрыв глаза, я набрала в грудь воздуха и ощутила, как меня трясло. Трясло не от холода или усталости. Сегодняшний вечер измотал меня, и эта дрожь была вызвана больше пережитыми волнениями. Ведь мне впервые довелось побывать на настоящем балу не в детском возрасте. Как и Клео, но она справилась гораздо лучше, да и внимания ей уделили намного больше, что не давало мне покоя. Вот что со мной не так? Повернув голову, я посмотрела на своё едва видное отражение в окне, не понимая, чем я хуже сестры? Только цветом глаз? Во всём остальном мы были как две капли воды.

Внезапно я заметила какое-то шевеление в темноте комнаты и обернулась. Окинув помещение взглядом, я так и не поняла, что это было. Единственное, что здесь двигалось – балдахин кровати, трепыхавшийся от потоков воздуха с улицы. Всё остальное убранство комнаты пребывало в тягостном молчании и тьме, ведь служанки погасили свечи, как только я забралась под одеяло.

Надо было заставить себя вернуться в кровать и перестать думать о прошедшем дне. Завтра с утра мама непременно будет интересоваться моими впечатлениями и просить рассказать ей что-нибудь, но мне ничего не шло в голову. Чем с ней поделиться? Что граф Вольман шантажировал меня, и я согласилась выполнить его условия? А по прибытии домой должна найти способ попасть на карьер отца и увидеть всё самой? Или что, опять же, граф Вольман обвинил мою сестру во влюблённости в Стеллана, как и меня, а ещё и заявил, что женится на мне? Всего этого говорить маме не стоило. И почему большинство негативных мыслей вечера были связаны с Хессвандаем Вольманом? Это настораживало и раздражало одновременно, заставляя меня думать о графе при всём моём нежелании.

Отправляясь на бал, я надеялась провести больше времени именно с этим мужчиной. Хотела узнать его получше, запомнить каждую минуту рядом с ним, и эти желания исполнились. Наш единственный танец я точно запомню на всю жизнь, особенно брошенную графом откровенность, что он непременно женится на мне, несмотря на мой отказ. Интересно, а завтра у меня получится увидеться с ним или Хессвандай пропадёт до тех пор, пока я не выполню условия нашего договора и не пошлю ему письмо с информацией о наличии у отца рабов? Эти мысли вызывали у меня желание биться головой о стену, и я поспешила от них избавиться, хотя бы на какое-то время, и предаться другим воспоминаниям о вечере.

Самые приятные мгновения бала, вызывавшие улыбку, имели отношение не к графу Вольману, а к Нейтану Нейрон, которого я знала ещё меньше, чем графа. Это стало огромным сюрпризом даже для меня самой. Пронзающий и суровый взгляд его карих глаз сверлил меня на протяжении двух танцев, смешивая в груди все эмоции в один большой ком. Самое странное – мне это понравилось. Нейтан не вызывал во мне тот трепет и нервную дрожь, как все остальные, несмотря на всю непозволительность своего поведения в обществе. А ещё сын герцога, называется! Но почему-то с ним легко было разговаривать в те мгновения в зале.

Сделав ещё несколько глубоких вдохов и успокоившись, я выпрямилась и попыталась откинуть мысли обо всём, что случилось на балу. Это уже прошло, хотя приятные моменты, связанные с последними двумя танцами, стоили того, чтобы вспоминать их.

Только я собиралась развернуться и пойти назад в кровать, как мне неожиданно зажали рот. Крик не успел сорваться с губ, а я ощутила горячую ладонь нападавшего. Второй рукой он прижал меня к себе спиной так, что было трудно пошевелиться.

– Это всего лишь я, – шепнул мне на ухо Стеллан и разжал руки.

Облегчённо выдохнув, я обернулась и смогла увидеть, как мужчина улыбается в темноте комнаты, освещаемой только светом луны.

– Как ты сюда попал? – всполошилась я, вспомнив, что не слышала звука открывающейся двери в спальню.

Сообразив, что стою в одной ночной рубашке, я сорвалась с места и бросилась за ширму, где нащупала первый попавшийся халат и поспешила облачиться в него. Стеллан ведь не мог что-то детально рассмотреть в моём полуголом облике? Прежде он никогда не видел меня в подобном виде, да и посреди ночи приходить в мою спальню не отваживался. Что он вообще здесь делает?

– Узнал о входе в очень интересную сеть туннелей между стен, по которой перемещаются слуги, и не только они, если судить по отверстиям в стенах для подглядывания за обитателями каждой спальни, – спокойно ответил мужчина.

Убедившись, что халат крепко завязан и выглядит так, словно это летнее платье, я вышла из-за ширмы и окинула жреца предупреждающим взглядом. Пусть не думает, что я рада его присутствию здесь и сейчас. В последнее время он стал слишком многое себе позволять, и это, на самом деле, напрягало, ведь я ощущала, что моё самообладание трещит по швам.

Ещё и мысли о графе Вольмане подливали масла в этот огонь и заставляли его бушевать внутри меня всё сильнее. Невольно вспомнились неподобающие сны, что снились мне дома с его участием. Щёки моментально запылали от стыда.

Пришлось несколько раз прокрутить слова Стеллана в голове, прежде чем я поняла их смысл.

– Отверстия для подглядывания? – возмутилась я. – Ты подглядывал за мной?

– Ну что за мысли, Криста, зачем мне это делать? А вот кое-кто другой вполне мог бы, – проговорил мужчина и осуждающе покачал головой.

– Ты пришёл за этим? Предупредить меня о подглядываниях?

– Не только, – хитро улыбнулся жрец. – Хочешь узнать правду о твоём обожаемом Хессвандае Вольмане?

От того, как он выплюнул имя графа, меня передёрнуло. Прежде Стеллан старался не показывать своего презрения. От удивления я даже замешкалась.

– Какую правду? – непонимающе спросила я.

– Которая, как я надеюсь, навсегда поможет тебе выкинуть его из головы и даже не задумываться о том, чтобы принять его предложение. Если он вообще его когда-нибудь сделает. Ведь, скорее всего, он просто хочет воспользоваться твоей наивностью, как делает это со всеми, кто встречается на его пути.

От этих слов мне вдруг стало холодно. Меня ещё на балу интересовало, не говорил ли граф моей сестре всё то же самое, что и мне, пытаясь добиться её расположения. Вот только зачем ему было так поступать, я не понимала. Как и не понимала, зачем Стеллану сближаться со мной и в то же время делать это и с Клео, на что открыто намекал Хессвандай. Я не видела логики в подобных поступках, как и в тех словах, которые мне довелось сегодня услышать.

– Зачем? – сухо спросила я.

– Потому что я переживаю за тебя, Криста, – Стеллан положил руки мне на плечи и нежно сжал их. – Я же видел, как ты на него смотрела те два танца, что он был в зале. Видел и его похотливые взгляды в твою сторону, и в сторону твоей сестры. Такие, как граф Вольман, только и делают, что обманывают наивных и неопытных девушек, соблазняют и порочат их имя тем, что пудрят голову, а потом отказываются от своих слов. Я это знаю, ведь я призван защищать род Десмонтас и от таких типов в том числе. Ты дорога мне, Криста, и я не хочу, чтобы ты стала очередной добычей этого мерзавца.

Пока Стеллан говорил, я смотрела на него и мысленно молила всех богов, лишь бы он ошибался. В тот миг я очень хотела, чтобы правда оказалась на стороне графа Вольмана. Вот почему мы с сестрой не были откровенны друг с другом на протяжении последних лет? Как бы сейчас это упростило всё вокруг и решило вопросы с тем, кто лжец и мерзавец, а кто нет.

Аккуратно коснувшись моего подбородка, Стеллан заставил меня заглянуть себе в глаза, но из-за слабого освещения с улицы я почти не увидела его лица. Тяжело вздохнув, я отстранила от себя его руку и снова опустила голову, рассматривая носки его сапог и понимая, что сама стою на ковре совершенно босая. Вместе с халатом следовало натянуть и какую-нибудь обувь. Что такого может показать мне Стеллан, что изменит моё мнение о графе Вольмане?

– Куда мы пойдём? – недовольно спросила я. – Мне следует надеть платье.

Разгуливать по коридорам дворца в халате казалось не лучшей идеей, пусть и в сопровождении жреца.

– Нас никто не увидит. Это здесь, в туннеле.

Рука Стеллана взметнулась в сторону книжного шкафа, который стоял в метре от моей кровати.

– Хорошо, но я должна обуться, – согласилась я.

Надевать бальные туфли было долго, и я просто сунула ноги в сапоги, в которых приехала. Губы мужчины дёрнулись в победной улыбке, которую я смогла уловить даже в темноте. Подойдя к изголовью моей кровати, где между ней и небольшим книжным шкафом висел одинарный подсвечник, Стеллан взялся за него и дёрнул на себя. Шкаф тут же отъехал в сторону, открывая мне вид на коридор, освещённый факелом, вставленным в прикреплённое к стене металлическое кольцо. Благодаря его жёлтому свету, мне наконец-то удалось рассмотреть лицо жреца, как раз повернувшегося в мою сторону.

– Удивительно, что никто из гостей никогда случайно за эти подсвечники не дёргал, – усмехнулась я и подошла ближе к проходу, изучая деревянные стены. Мужчина улыбнулся в ответ и жестом пригласил войти внутрь.

Переступить порог первой я не решилась и замерла, опасливо глядя на деревянные балки, поддерживавшие потолок. Они виднелись на всей протяжённости длинного туннеля, уходившего во тьму. Закатив глаза, Стеллан сделал несколько шагов вперёд и вытащил факел из металлического кольца. Раз уж я согласилась на это, то следовало идти до конца, что бы жрец ни собирался мне показать.

Вот и что я здесь делаю? Не прямо здесь, перед входом в странный туннель, а вообще во дворце герцога Нейрон? Вся моя семья, кроме отца, приехала сюда только потому, что Стеллану хватило наглости заявить при моей маме, что я пылаю чувствами к самовлюблённому нарциссу, прекрасно понимающему, как он влияет на женщин вокруг, и, несомненно, пользующемуся этим для достижения своих целей. Я осознавала это и сама без каких-либо доказательств и демонстраций. Но менее притягательным граф Вольман от этого, к сожалению, не становился.

Когда я почти передумала входить в туннель, Стеллан резко схватил меня за запястье и потащил следом за собой. Споткнувшись от неожиданности, я поспешила выпрямиться и нагнать жреца, чтобы не получилось, словно он насильно тянет меня вперёд. Вырвать же руку всё равно бы не удалось. И раз для него было так важно продемонстрировать мне что-то, я решила не сопротивляться, тем более что сама уже согласилась.

Коридор был ухожен, он не выглядел запущенным. Ни в одном углу я не увидела паутины. Здесь не бегали крысы. Казалось, что даже пыль протёрли перед тем, как завести меня сюда. Этим проходом пользовались, причём постоянно, и это наталкивало на мысль, что я не первая, кто за сегодняшний вечер попал сюда. Чем дольше мы шли и чем больше поворотов оставалось позади, тем сильнее хотелось развернуться и пойти обратно. Стены оказались очень тонкими, периодически я слышала храп, приглушённые разговоры, пьяный смех. Когда до моих ушей стали доноситься стоны, причём наперебой то женские, то мужские, то совместные, я напряглась.

К моему ужасу, мы остановились в той части коридора, где стоны слышались максимально отчётливо. Стеллан вставил факел в специальное крепление на стене, а затем поманил меня к себе. Застыв на полушаге, я нахмурила брови и сурово посмотрела на него. Поднеся палец к губам, жрец одним движением отодвинул сливавшуюся с досками задвижку. Только тогда я заметила, что такие же располагались по всей длине коридора с разной периодичностью. За ней была тёмная ткань, и с расстояния я ничего не увидела.