Дружить или любить. Роман

– А петь умеешь? – задал вопрос Сергей. Он уже наблюдал за репетициями друга в общей комнате, но тогда это не было настолько ярко и проникновенно.

– Могу вам сыграть любую песню, а вы пойте, – предложил Леонид. – Я сам не пою: голосом обделён.

– Да с таким талантом и голос не нужен! Девчонки, как насчёт «Подмосковных вечеров»? – оживилась Соня.

Творческий вечер затянулся глубоко за полночь, так что на следующее утро не все явились в университет вовремя. Артём вообще не пошёл на лекции: в последнее время он стал относиться к занятиям наплевательски. Самое главное, сумел попасть в Москву, так-сяк учится – ну и ладно. Свобода дурманила его, он был рад, что влился в хорошую компанию и вокруг много девчонок. Живи и радуйся, парень! Зачем утруждаться?

После этого вечера друзья частенько собирались послушать Лёню. Не обходилось и без гостей – на звуки музыки стекались студенты из других комнат, набиваясь к ним целой гурьбой так, что сидеть приходилось на полу. Лёня сделался местной знаменитостью, неожиданно из стеснительного непримечательного парнишки превратившись в уважаемого полноправного члена студенческой общины.

Новый год прошёл сумбурно – в сдаче зачётов и экзаменов. Отмечали в комнате девушек. Машуня превзошла себя, накрыв шикарный стол; в качестве основного блюда в центре красовался фаршированный грибами поросёнок. Глазки-бусинки из маслин поблёскивали в свете декоративных свечей, подаренных парнями по случаю праздника.

Потекли будни второго семестра.

Катя подкараулила Соню на перемене по пути в буфет.

– Подожди, Соня, не торопись, – дёрнула она подругу за рукав кофточки.

– Так наши уже очередь заняли, поспешим! – сказала Соня.

– Слушай, я случайно увидела, как наш Олег с Настей стоял, ну, той, что беленькая, высокая. Она ему прямо в рот заглядывала, а Олег её рюкзак с учебниками держал. Как думаешь, это что-то значит? И как он посмел? – Катя с трудом сдерживала дрожание губ.

– Катюнь, ты не переживай! – успокаивающе погладила подругу по руке Соня. – Он не обязан общаться только с нами. Вон сколько девчонок на курсе. Не прятаться же ему! Друзья друзьями, это понятно. Но на нашу компанию уже и так смотрят странно: ходим вечно колхозом. Я, кстати, тоже поглядываю на других парней. Планирую замуж выйти – не всё ж с друзьями хороводить. Чего и тебе желаю.

Катя со Светой записались на курсы скорочтения, которые бесплатно проводились на их кафедре. Катя рассчитывала, что это поможет ей эффективней усваивать программу, а Света просто хотела научиться чему-то новому. Занятия шли ежедневно в вечернее время с понедельника по пятницу, и на целых два месяца девушки выпали из общежитских развлечений.

Катя страдала оттого, что реже видит Олега. На переменах поговорить не удавалось: с недавнего времени обеспеченного парня окружал целый девичий хоровод и подруг он малость сторонился. Катя подозревала, что Олег не хотел, чтобы его считали несвободным для отношений.

Внешне скромная и сдержанная, на деле Катя была любвеобильной и ласковой. Дома всю свою теплоту она растрачивала на младших братьев, их воспитание целиком лежало на её плечах. Матери было не до сантиментов: она зарабатывала деньги для всей семьи. Зато Катя с радостью читала малышам, купала их и причёсывала реденькие младенческие завитки. Сейчас ей очень недоставало этого, и накопившиеся эмоции плавно переключились в сторону Горонова. Каждое слово, сказанное в её адрес, она переживала часами и не могла сдержаться, чтобы не пообсуждать это с Соней.

Олег между тем наслаждался жизнью, знакомился и встречался с девчонками. Из всех парней 115-й комнаты у него первого появились любовницы. В большинстве случаев он оставался у случайных подружек или снимал номера в гостиницах. Отсутствие спорта и активности, а также чрезмерное увлечение едой и набирающими популярность энергетиками отражались на его потенции не лучшим образом. Сбои случались всё чаще, что стало не на шутку беспокоить парня. Олег заметил, что организм не подводит, когда к любовнице он ничего не испытывает. Поэтому стал практиковать лёгкие, необременительные отношения, нередко на одну ночь.

Трепетные взгляды Кати юноша, разумеется, замечал, но девушка его не слишком возбуждала, и по вышеописанной причине он не планировал серьёзных отношений. Катя открыто заявляла о своём намерении родить ребёнка, а Олег не был готов к этому: на данном этапе ему требовалось доказать себе, что он – полноценный мужчина. И парень не пропускал ни одной юбки.

Катя со Светой не на шутку увлеклись новым хобби. Тренироваться следовало каждодневно, причём задания каждую неделю менялись. Оставшаяся шебутная компания переместилась на вечерние посиделки в комнату парней, а подруги то диктовали друг другу цепочки слов, тренируя образную память, то бубнили вслух, отстукивая пальцами ритм для создания «шумовой завесы». На занятиях им объяснили: человек медленно читает из-за того, что приучен проговаривать вслух то, что видят глаза. От этой привычки избавляются с помощью метода «шумовых помех».

Пара недель ушла на работу по расширению полей зрения. К концу обучения обе достигли неплохих результатов, хотя у Светы коэффициент понимания был значительно выше.

Светлана надеялась, что новые навыки помогут ей на предстоящих экзаменах. Наиболее сложным и ненавистным предметом для неё была история мировых цивилизаций. Скучный пожилой преподаватель методично заставлял зазубривать всё, даже незначительные даты и события, и каждую неделю устраивал проверочные тесты. По главным дисциплинам выходили пятёрки, и лишь оценка по истории вызывала сомнения.

– Свет, да не убивайся ты так из-за истории этой! – Сергей нёс Светкину сумку, когда друзья направлялись к метро. Компания решила погулять, но Светка отказалась, сославшись на плохое настроение: была получена очередная четвёрка по тесту. Сергей изъявил готовность проводить девушку домой.

– Ну, выучишь билеты да сдашь. Даже если не справишься на пять, так и что? Солнце от этого светить не перестанет. Ну, Светик-семицветик, что ты, а?

– Ты же знаешь, Серёжка, мне, как всегда, достанется тот билет, который я хуже выучу. Испытано не раз! Даже если всё наизусть вызубрю, попадётся самый идиотский. Как в прошлом семестре на макроэкономике: один поленилась отработать – его же и вытащила. Помнишь?

– Не наговаривай на себя. Вот ты ждёшь плохое, думаешь об этом, и твои мысли материализуются, – терпеливо успокаивал девушку Сергей. Он привык, что Светка постоянно о чём-то переживала, и ему льстило, что тревогами она делилась только с ним. Ведь другие друзья считали её сильной и решительной.

– Пусть и так. Но если я не буду готова к плохому, оно меня врасплох поймает. И что? – упрямо заявила она.

– Вот что, ты разбери все билеты, а один, какой и так классно знаешь, специально не учи. Не ровён час его и вытянешь, – предположил Сергей.

– А, ну попробую. Проверим твою теорию.

Всё время, что подруги занимались скорочтением, Сергею отчаянно не хватало общества Светы. Даже теннис с другими партнёрами не приносил удовольствия.

Подготовка к экзаменам позволила им чаще бывать вместе. В их тандеме сложилась традиция: перед сессией заниматься в паре, задавать друг другу вопросы из экзаменационных билетов, обмениваться конспектами и полученными сведениями. Свете после такой репетиции легче выступалось перед преподавателями. А Сергею нравились все дисциплины, и он ни разу не пожалел о поступлении именно в этот вуз.

Артём и Олег не озадачивались предстоящими испытаниями. Правда, у последнего намечались пятёрки «автоматом» по макроэкономике и экономике зарубежных стран; неглупый в общем-то парень отставал только по игнорируемым предметам. Артём пренебрегал учёбой как таковой. В университет ездил за компанию – пообщаться и на обратном пути попить пивка.

Катя всё время пропадала в библиотеке. Освоив скорочтение, она запоем поглощала книжки. При этом успевала смиренно отслеживать похождения Олега с однокурсницами. Тот в последнее время частенько не ночевал в общежитии, не замечая, что это не только ранит влюблённую в него Катерину, но и печалит погрустневшую Соню.

Машуня стабильно получала свои тройки и редкие четвёрки и радовалась тому, что все сыты, дружны и здоровы. А ещё она писала… Создавала наивные заметки обо всём, что потрясло тонкую девичью натуру в этом будоражащем душу городе…

Из заметок Марии Андроновой: «Метро» (1)

Одна отличается от другой. Каждая – свой особенный, изолированный мир, но бесконечной вереницей поездов все они неразрывно связаны в систему, единое целое. Станции в центре, запечатлевшие яркие моменты нашей истории, культуры, завораживают атмосферой неумолимости времени.

Площадь Революции, Арбатская… Почти с благоговением люди разглядывают величественные своды, скульптуру, мозаику. Станции же на окраине – неприглядные и унылые, словно намеренно демонстрируют рутинность и однообразие наших дней в сравнении с великолепием прошлого.

Эскалатор. Кто-то воодушевлённо погрузился в мир чтения, безучастный к толчкам проходящих мимо людей. Там парочка по-своему использует эти минуты со всем пылом безмятежной юности, вызывая одобрительные взгляды одних, может быть, тоже находящихся в прекрасной поре влюблённости, и – нередко завистливые других, для коих эта пора уже отошла либо ещё не начиналась. Вот мальчишки со смехом и криками пронеслись против движения лестницы, заслужив раздражённые оклики вечно спешащих студентов и нравоучительные реплики озлобленных, утомлённых ежедневными заботами женщин.

Инвалиды, неимущие – характерная особенность подземной жизни; они довлеют над нашими кошельками и сознанием, вызывая чувство вины за то, что мы здоровы, тепло одеты, имеем жизненные цели. Калеки, ссутулившиеся под тяжестью лет и лишений, старухи с трясущимися руками… Молодая женщина – только богу и ей, не видящей другой возможности спасти жизнь единственному ребёнку, известно, каких усилий и мучительных раздумий стоило просить о помощи, позабыв гордость.

Люди. Они движутся несколькими потоками; случается, потоки пересекаются, вынуждая попавших во встречный, толкаясь локтями, возвращаться в свой, чтобы не смяли, не отбросили, не увлекли за собой безжалостным напором всеобщего равнодушия. Иной раз безликая серая масса всколыхнётся и извергнет из себя неизменно привлекающих всеобщее внимание людей – то оживлённо болтающую группу беспечной молодёжи, то кучку иностранцев, пристально рассматривающих и запечатлевающих на камеру какие-то мелкие детали, ставшие для большинства обыденными и оттого игнорируемыми.

Люди участвуют в извечной гонке за освободившимся местом и, заняв его, погружаются либо в чтение, либо в забытьё, убаюканные перестуком колёс; оставшиеся стоять принимаются, временами позёвывая, изучать рекламу и объявления, помогающие скоротать путь.

Изо дня в день, каждое утро, в одно и то же время, двери, ведущие наружу, открываются, впуская первых посетителей; и каждый вечер закрываются, отгораживая на ночь этот мир от перипетий столичной жизни. Из месяца в месяц поезда без устали совершают свой бег. Эта хорошо отлаженная и практически бесперебойно действующая система, покоряющая постоянством и служащая контрастом такой изменчивой и непредсказуемой жизни, – есть московский метрополитен.

За пару дней до первого экзамена молодые люди решили сходить в один из новейших кинотеатров – отвлечься. Выбрали расположенный на Пушкинской площади, где шёл американский фильм «День независимости».

Ребята, как положено, приобрели попкорн и колу и в ожидании сеанса бродили по залу. Размеры помещений потрясли всех, кроме разве что Олега: он уже бывал в подобном заведении с одной из многочисленных пассий. Красочные игровые автоматы, разнообразные кафетерии, картины, шикарные лестницы на второй этаж в зал привели неискушённых провинциалов в полный восторг.

– Красотища! Всё для людей!

– Точно! Рисов, ну, где твои пошлые анекдоты? Что молчишь? Онемел от восхищения?

– А хотите анекдот? – Артём по-театральному пятернёй зачесал волосы. – Скончался директор кинотеатра. Приглашаем на похороны. Сеансы: 11:30, 13:40, 15:55 и 20:00.

– Остроумно, но невесело…

– Артём в своём репертуаре, слушать противно! – возмутились девушки.

В холле стоял автомат – кран-машина, и все надолго застряли около него. Девушки желали непременно заполучить игрушку на память. И пока они азартно спускали деньги, Олег отозвал в сторону Рисова и открыл кошелёк. Артём выслушал указания и, согласно кивнув, незаметно вышел из здания. Вернулся он с большим чёрным пакетом. Девушки продолжали атаковать автомат – правда, уже без особой надежды.

– Девчонки, оставьте его в покое! – провозгласил многозначительно Артём и… достал из пакета розового медведя с коричневой заплаткой на пухлом мягком брюшке.

– Машуня, держи!