– Например, о теории суперструн? – крикнул кто-то с задней пар-ты. Одноклассники захихикали. Урок неминуемо был бы сорван
в любой обычной школе – но только не в их лицее.
– Хорошая идея, Лев! – физик принял вызов. Он отошел от до-ски, обошел стол и присел на его край, с ироничным прищуром изучая класс. – Кто-то может сказать нам про нее пару слов?
Ребята молчали: шутка казалась все менее удачной, и теперь
за нее кому-то придется отдуваться – например, вспоминать семи-нарские занятия и факультативы в МГУ. Сашка в отчаянии дотя-нулся под партой до ноги Джулии и наступил на нее со всей силой.
Та обернулась и зашипела, как рассерженная кошка.
Физик встрепенулся. Пристальный взгляд его уперся девочке
в лоб (глаза поднять она не решилась).
– Ага, наша неожиданная отличница! Вот у кого точно есть, что нам поведать.
– Ну, спасибо тебе, дорогой друг, за подставу! – злым шепотом
бросила Джулия Сашке. Тот показал язык.
– Ну, не тяните время, Джулия: благодарная аудитория ждет, –
усмехнулся преподаватель. – Похоже, вы здесь единственная, кто
вообще хоть что-то читал по теме.
Девочка упрямо молчала, и не потому что не знала – как раз наоборот. Она действительно преуспела в тех науках, которые боль-шинству обычных школьников (да что греха таить, и ей самой еще
совсем недавно) были далеки, слишком сложны и абсолютно неин-тересны в деталях. Но она имела неосторожность нахватать отлич-ных отметок, а значит – придется отдуваться. И почему Сашка сам
не выступил? Он же технарь, не она. К тому же, он в курсе, что информация у нее вовсе не с кафедры университета.
Джулия бегло осмотрелась: все взгляды сейчас были прикованы
к ней. Стало быть, отмолчаться не получится. Главное, лишнего
не сболтнуть…
– В девяностых годах двадцатого века физики-теоретики разрабо-тали так называемую «М-теорию», – начала она, возведя глаза к потолку и грозя незаметно Сашке кулаком. Ох, дождется он от нее
после уроков! – Это открытие ознаменовало суперструнную рево-люцию. Сама теория суперструн означает…
95
Юлия Каштанова
Ребята слушали с неподдельным интересом, хотя Джулия рассказывала предельно нудно: она хотела, чтобы ее поскорее освободи-ли от необходимости читать доклад на тему продвинутой физики.
У них в классе и без нее есть специалисты, да и зубрилки тоже – а вот
она ни то, ни другое. Как не странно, никто не стремился ее пре-рывать. Говорила девочка уже минут пять без перерыва, поэтому, когда она неожиданно замолчала, одноклассники были уверены, что она просто хочет перевести дух. Но вдруг сидящая рядом Леночка испуганно вскрикнула. Сашка обернулся и увидел, что Джулия побледнела, глаза ее закатились и она рухнула лицом на парту.
Испуганный вздох пронесся по классу, а потом поднялся шум, ребята повскакивали с мест. Сашка подпрыгнул на стуле, трясущи-мися руками вытащил телефон и, пользуясь поднимающейся пани-кой и тем, что на него никто не обращает внимания, набрал Инкин
номер.
– Инка! Инка! – затараторил он громким шепотом, для верности
еще прикрывая спикер ладонью. – У нас ЧП!
– Чего еще? – проворчали в трубке. – У меня зачет по истории!
– У Жюли опять обморок! – оправдался Сашка. – И я понятия
не имею, что делать!
– Черти космические! – тон Инки резко изменился. – Не спускай
с нее глаз. Хелен пусть позвонит Алексу, а я постараюсь сдать побыстрее и прибегу к вам. Встретимся в каптерке возле кабинетов
английского, как всегда. Эрика сейчас вызову сама.
– Понял, – рапортовал Сашка, но тут же забеспокоился снова: –
А если ее того… в больницу увезут?
– Значит, сделай так, чтобы не увезли! – бросила Инка нервно. –
Все, отбой. У меня сейчас телефон отберут!
– Угу, – согласился Сашка и нажал на клавишу окончания вызова.
Какое-то время он тупо пялился в пустой экранчик, а потом сунул
телефон в карман.
– Хелен! – окликнул он перепуганную одноклассницу. – Есть се-кретное задание на миллион галактических рублей!..
Джулия не успела опомниться, как из светлого уютного класса перенеслась в эту мрачную зловещую комнату без окон и даже без стен, которая и у нормального человека вызвала бы приступ клаустрофо-бии. Она сидела на жестком, неудобном стуле, и хотя и не привя-зана – все равно не могла пошевелить и пальцем: ее будто разбил
96
Синий камень
паралич. Сознание при этом оставалось ясным, а мысли – на удивление четкими. Стул был вплотную придвинут к столу, другой край
которого терялся в окружающем мраке – и больше ничего и никого