@ Актер. Часть 1

«Андрей Сергеевич Исаев.

Текущий возраст: 25 лет.

Статус: особый сотрудник.

Национальность: русский.

Языковые знания: билингв (второй язык – английский). Также владеет баскским, японским и чешским языками.

Идентификационный номер в телекоммуникационной системе Интерпола i-24/7: ХХХ.

Принят на службу 13 августа 2008 года. Контракт действителен до 13 августа 2015 года.

Примечание: в случае форс-мажорных обстоятельств (вход под принуждением, задержание) может быть крайне опасен: изобретателен, при контактном бое использует технику айкидо ёсинкан.

Особые пометки: левша.

Кураторы сотрудника:

1. Максим Домбровский – Заместитель генерального директора НЦБ Интерпола МВД России.

2. Мари-Энн Бошо – Глава группы гражданских служащих НЦБ Интерпола Великобритании».

Изучив карточку Исаева, охранник ошеломленно распахнул глаза. Мало того, что ЭТОТ РУССКИЙ умел удивлять, так еще и подчинялся сразу двум могущественным главам Интерпола.

Подумав о превратностях собственной судьбы, охранник вздохнул и нажал последнюю комбинацию клавиш.

– Идентификация завершена. Допуск разрешен, – заключила система.

Андрей Исаев (а это был именно он) ухмыльнулся, выскочил из кабины и в три шага достиг заветной двери. Дверь еще только приходила в движение, когда Исаев юркнул в образовавшийся проём и подмигнул охраннику. Тот нервно сглотнул, обозревая пусть молодого, но, исходя из данных, уже солидного служащего, который был взъерошен, улыбался на удивление обаятельной и в то же время нахальной улыбкой, и при этом был облачен в тертые джинсы и белую футболку, на которой был нарисован развязный чёрт с вилами, увенчанный надписью на английском: «Ад был полон, так что меня отпустили».

Секунд шесть охранник безуспешно пытался связать черта на майке со статусом специального сотрудника Интерпола. Не помогло. Мазанув хитрым взглядом по затравленному лицу охранника, Исаев хмыкнул и душевно поинтересовался:

– Добрый день, как поживаете?

Голос у парня действительно был просто бархатным.

– Спасибо, ничего, а вы как? – слабо прошелестел мужчина. Исаев сложил из пальцев значок «Окей» и бегом устремился к лифтам.

Если бы охранник поста №3 имел доступ к файлам Исаева, то это бы многое объяснило ему. Но охранник таким доступом не обладал. А между тем там было еще много чего интересного…

Андрей Исаев был, что называется, обыкновенным гением.

Родился он в Москве, в начале восьмидесятых и принадлежал к поколению «перемен», чьи родители еще помнили наизусть имена всех коммунистических лидеров и с придыханием говорили о «светлом завтра», а юность детей уже разворачивалась на фоне тех глобальных событий, которые приведут к коренным потрясениям в жизни страны. Но кто тогда думал об этом? Исаев, как и все дети, нежно любил родителей, мать – миловидную женщину с твердым характером, профессора Гнесинки, и отца, который (о чем Андрей тогда, конечно, не знал) был силовиком подразделения КГБ и работал под прикрытием. Родительские гены со временем подарят Андрею IQ, равный коэффициенту интеллекта оксфордского доктора философии, симпатичную внешность и характер, в котором будут мирно уживаться вещи, казалось бы, несовместимые: тяга к боевым искусствам будет соседствовать с абсолютным слухом мальчика и интересом к точным наукам. Самолюбие – ладить с самоиронией и нормальным для любого неглупого человека желанием проверять своё мнение прежде, чем оповещать о нем весь свет. А безграничная энергия наложится на фундамент из восприимчивого ума и физической выдержки. «Золотой мальчик», которому всё в детстве давалось легко, рос, учился в школе, в пятнадцать пережил первое серьезное любовное увлечение, в шестнадцать уверенно строил планы на будущее, когда при выполнении задания погиб его отец.

И Исаев возненавидел весь мир. Впрочем, Андрей был не из тех, кто легко срывается или, как это часто бывает с подростками, начинает ломать вокруг себя всё, что было дорого ему в той, «прежней» жизни. Он сделал хуже – он замкнулся в себе, словно обнес мягкую сторону своей души толстой, как арматура, кожей, за которой никто не смог бы разглядеть его боль и растерянность. Потом на помощь пришла та, кого он так и не перестал любить – голубоглазая и временами чересчур проницательная Ира, и Исаев поступил на юрфак. Проигнорировав на последнем курсе МГИМО предложение о трудоустройстве, которое он получил от МИДа, где он мог бы со временем сделать карьеру советника посольства или даже атташе, Андрей удивил всех, отправившись в детективное агентство «Альфа». «Альфа» принадлежала другу его погибшего отца и представляла собой развитое детективно-охранное предприятие, осуществлявшее полный спектр услуг, от технического шпионажа и создания систем безопасности до поиска украденных предметов искусств и утерянных ценностей.

Работа в «Альфе» была ровно тем, чем хотел заниматься Андрей. Пройдя в «Альфе» соответствующее обучение, он быстро влился в ряды молодых и наиболее перспективных оперативников агентства и связывал своё будущее только с «Альфой». Однако затаившаяся судьба сделала очередной кульбит, и в одной из операций, в которую был вовлечен к тому времени уже двадцатичетырехлетний Андрей, погибла похищенная шантажистом девочка. Оправившись от потрясения, снова разделившего его жизнь на неравные до и после, выйдя из больницы (в той операции Исаев получил ранение, из-за которого он так и не смог спасти ребенка), Андрей, никому ничего не сказав, отправил в Интерпол своё резюме и попросил для себя место сотрудника в группе по поиску пропавших людей. Это было искупление его вины – смерти ребенка, которую он так никогда и не сможет себе простить.

Но Интерпол смотрел на вещи иначе, и резюме Исаева легло на стол руководителю группы гражданских служащих. Начальника, а вернее, начальницу группы звали Мари-Энн Бошо. Сорокапятилетняя незамужняя француженка первым делом обратила внимание на приметную внешность Андрея. Как профессионал, Мари-Энн не могла не оценить опыт Исаева в «Альфе». Как человек, не склонный к скоропалительным выводам, мадемуазель Бошо связалась с заместителем НЦБ Интерпола в России – полковником Домбровским, которого хорошо знала, и попросила его собрать сведения о кандидате. Узнав, что послужило истинной причиной обращения Исаева в Интерпол, у Мари-Энн сжалось сердце. Но хрупкая мадемуазель была слишком хорошим психологом и давно выучила, что именно из таких, рано осиротевших и рано испытавших чувство вины молодых людей со временем вырастают безупречные специалисты, которые становятся безжалостными и смертоносными машинами, способными на всё, даже на невозможное, лишь бы трагедия снова не повторилась. И мадемуазель Бошо взяла Исаева под своё крыло. Но предварительно она все же заставила Андрея пройти несколько собеседований и тестов. Позже Исаев назовет эти испытания семью кругами ада. Но в свои двадцать пять он прошел их все, и круг замкнулся: 13 августа 2008 года Андрей Исаев подписал с Интерполом контракт и, оставшись для прикрытия в «Альфе», стал сотрудничать с командами НЦБ Интерпола в Лондоне и Лионе.

Но если мадемуазель Бошо была добрым наставником Андрея, то его линейным и довольно жёстким руководителем стал сорокавосьмилетний полковник МВД России Максим Домбровский, который недолюбливал перспективного, но, по его мнению, имевшего неподходящие контакты мальчишку…

А пока Исаев преодолевал последние метры пути, быстро приближаясь к точке своего конечного назначения. Пробегая по коридорам Интерпола, он бросил взгляд на часы, стрелки которых отмерили четверть девятого. Исаев опаздывал уже на пятнадцать минут. Андрей раздраженно прикусил губу и прибавил скорость, попутно вспоминая утренний разговор с Домбровским.

В полвосьмого утра абсолютно голый Исаев безмятежно курил в своем номере, свесившись через подоконник в проем окна, механизм которого он развинтил еще три дня назад так, чтобы сигаретный дым не попадал в датчик пожаротушения. Затягиваясь сигаретой, Исаев рассеянно разглядывал крикливых чаек, мечущихся над Темзой. У Андрея был отпуск. В планах на сегодня стояли пробежка, завтрак, встреча с парой-тройкой приятелей и где-то под вечер необременительное знакомство с какой-нибудь заводной, но неприлипчивой девчонкой, с которой можно было хорошо провести время, а утром с чистой совестью распрощаться с ней и выставить ее из своего номера. Между мыслями об идеально выстроенном дне и едким чувством горечи, навещавшим его всегда, когда он думал об Ире – той самой невозможной и притягательной Ире, которая была на четыре года старше его, спасала его в его самые мрачные дни, вечно смотрела на него, как на мальчишку и категорически отказывалась переводить их дружеские отношения в любовную связь («Исаев, я тебя умоляю, забудь об этом!»), чем тоже дико бесила, зазвенел мобильник, вспоров звонком утреннюю тишину.

Исаев вздрогнул, обернулся и покосился на определитель. Увидев на определителе фамилию абонента, которую Исаева периодически так и подмывало переписать на какое-нибудь образное прозвище, Андрей тяжело вздохнул, но трубку все-таки взял.

– Да, Максим Валентинович, доброе утро, – поздоровался он.

– Привет. Ровно в восемь тебе надо быть в малом конференц-зале Хоум Офис, – в свою очередь заявил Домбровский, не утруждая себя ни сантиментами на тему «как отдыхается, Андрей?», ни просьбой «пожалуйста, постарайся успеть, Андрюша».

«Охренеть».

– Гм… Еще раз? – ровным голосом поинтересовался Исаев – большой любитель выводить суховатого начальника из себя.

– Я сказал, пойдешь в МВД Великобритании к восьми утра, – помедлив, проскрипела трубка.

– А где Логинов? – прижав трубку плечом, Исаев лениво затянулся сигаретой, разглядывая свое отражение в висевшем напротив зеркале.

«Два».

А вообще, Логинов, насчет которого интересовался Исаев, был официальным представителем МВД РФ в Лондоне и так же, как и Андрей, подчинялся Домбровскому.

– Не приехал. Не смог. Ты пойдешь, – злобно квакнула трубка.

– Вы шутите? Сейчас уже половина восьмого, – и Андрей мысленно показал «фак» и зеркалу, и Домбровскому.

«Три».

В ответ трубка возмущенно зафыркала, и из неё рявкнуло:

– Мальчишка! Опять забылся? Ты с кем разговариваешь? Да я тебе!.. Да я тебя!..

– Хорошо, я там буду, – дождавшись угрозы «показать ему небо с овчинку» спокойно произнес Андрей, в этот раз ухитрившийся достать Домбровского уже на счет «три». Разозленный Домбровский, не дослушав, бросил трубку.

Исаев улыбнулся своему отражению, без особой грусти распрощался с планами на день и мысленно прикинул расстояние от Маршам Стрит до гостиницы, где он со вкусом обосновался. Взять такси не получалось – бегом все-таки было быстрей. И послав к лешему нормальное человеческое желание облачиться в приличный костюм, Исаев влез в убитые джинсы, первую попавшуюся чистую белую майку, на которой разводы от пота будут не видны, и преодолел все три километра от гостиницы до здания Интерпола бегом. Миновав все посты, в 08:16 Андрей оказался перед заветной дверью конференц-зала. Остановившись, он перевёл дух, стащил куртку, сунул ее под мышку и толкнул дверь.

И только переступив порог помещения, Исаев понял, где же он просчитался.

ГЛАВА 2

К изумлению и даже некоторой растерянности Исаева большой конференц-зал, спускавшийся от задних рядов к сцене вниз, был полон. И хотя среди присутствующих преобладал мужской контингент, даже женщины сегодня были в костюмах. Хуже того, судя по серьезным лицам сидящих в зале, мероприятие, на которое Домбровский отправил Исаева, представляло собой не одну из банальных встреч, которые руководство Интерпола периодически проводило в преддверии кадровых перестановок, не семинар по обмену опытом, а являлось закрытым служебным совещанием, на которое собрались официальные представители двадцати двух стран – членов Интерпола.

Но самое плачевное для Исаева заключалось даже не в этом, а в том, что дверь в затемненный конференц-зал, на пороге которого он оказался, находилась на самой высокой точке помещения и прекрасно просматривалась с любого места. Свет, вылившийся из коридора в прямоугольник открытой двери, привлек к Исаеву внимание людей, сидевших в традиционно затемненном зале, и аудитория начала оборачиваться. Мужчины и женщины, кто с любопытством, кто-то с неудовольствием, а кое-кто и с нескрываемым раздражением разглядывали источник суеты и смуты. В дополнении ко всем бедам, обрушившимся на голову Андрея, на него со сцены смотрел еще секунду назад расхаживавший по ней молодой мужчина с микрофоном-петлей, закрепленным на его ухе. И было совершенно ясно, что появление Исаева прервало его выступление.

– Sorry, – быстро извинился Андрей. Поздно: взгляды присутствующих уже переместились с его лица на картинку на его футболке, и кое-кто в зале весело хмыкнул. Исаева передернуло: «Черт… всё-таки подставился!» Затянувшееся молчание уже било по нервам и резало слух, и вся эта немая сцена начала напоминать Исаеву как-то раз увиденную им свадьбу в пятизвездочном отеле, на которую в разгар торжества заявился подвыпивший гость в шлепанцах и банном халате. Редко когда терявшийся Андрей даже поймал себя на том, что машинально перекидывает куртку на руки и поднимает их повыше в нелепой попытке закрыть курткой черта на майке.