На острове вулканов

– Как всегда, крыша!

– Уфф, хорошо, что не забор!

Но больше всего мне понравился тёмно-синий океан, а за ним – огромные загадочные горы.

– У-у-у! – гудел ветер под крышей, словно приветствуя нас.

– У-у-у! – отвечал ему со смехом Гриша, а ветер сдувал с него капюшон.

После мы спустились и прошли мимо статуи какого-то дяденьки. Мама попросила меня записать в блокнот его имя (на статуе было написано «Leifur Eriksson»), чтобы дома почитать о нём. «Это известный исландский исследователь и мореплаватель», – добавила она.

И мы двинулись мимо этих самых домиков, которые сверху казались крошечными. Честно говоря, вблизи они тоже выглядели как игрушки: разноцветные – жёлтые, синие, зелёные, похожие на глиняные сувенирные домики, с красными или серыми крышами. Совсем малыши по сравнению с гигантской Хатльгримскиркьей.

В одних домиках были кофейни. В других продавали сувениры, и возле них стояли огромные статуи викингов или ту?пиков – чтобы привлекать внимание туристов. В третьих продавали исландские свитера лопапейса из овечьей шерсти. Возле одного такого магазинчика мы увидели корзинки с клубками шерсти, чтобы любой человек мог их потрогать и убедиться: это самая настоящая колючая шерсть.

А ещё нам попался домик – магазин фотографий. У него на стене было растянуто огромное чёрно-белое фото с двумя толстенькими овцами. Я сама фотографироваться не люблю, но попросила маму снять меня с овечками. Куда ж я без них, без моих любимых?

Чтобы было не скучно идти, мама предложила играть в «домики». Это когда выбираешь себе какой-то красивый домик (любой), а потом остальные рассказывают, что в нём привлекательного. А ты говоришь, угадали они или нет. И только я выбрала себе тёмно-синий домик, у порога которого лежал дверной коврик с овечкой, и хотела загадать его своей семье, как Гриша сказал:

– Есть хочу!

– Потерпи, мы уже скоро дойдём до музея, – сказала мама.

– Так вот, отгадайте, что хорошего в домике, – начала я.

– Но я СЕЙЧАС хочу! – перебил меня Гриша.

– Ты же недавно завтракал, – удивился папа.

Я оглянулась на домик. Мы почти прошли его.

– Тут ТАК вкусно пахнет отовсюду, – жалобно сказал Гриша.

– Так вот, я там видела домик, – громко повторила я.

– Я сейчас УМРУ от голода, – заныл Гриша. – Хочу есть, хочу есть, я ОЧЕНЬ СИЛЬНО хочу есть.

Родители свернули в переулок направо, и домик скрылся из виду. Мне захотелось чем-нибудь треснуть Гришу. Но я сдержалась. Тинейджера не так легко вывести из себя!

– Ой, это, похоже, российское посольство, – заинтересовался папа, когда мы проходили мимо белого дома, у которого я не нашла ни флюгера, ни коврика – ничего подходящего для «игры в домики». – Погодите, я сфотографирую.

Гриша прижался к маме и проговорил:

– Я такой голодный, что сейчас готов съесть эти цветы. Они съедобные?

Мама покачала головой, порылась в кармане и вдруг обрадовалась:

– О, у меня ещё «Киткат» остался с самолёта! Будешь?

– Нет, – вздохнул Гриша. – У меня не такой голод, чтобы на шоколадку его хватило. У меня такой голод, что его хватит на большой вкусный бутерброд с ветчиной, сыром, маринованным огурчиком, помидором и салатом. Ну вот, зря я это сказал. У меня теперь слюнки потекли…

Папа вернулся и сообщил, что видел возле некоторых домов кусочки лавы прямо у порога.

– А вон, смотрите, посольство Гренландии! – с восторгом сказал он. – У входа герб с белым медведем.

– А сам дом похож на ледяной кубик, – улыбнулась мама.

– А посольства Еды тут нету, случайно? – спросил Гриша жалобно.

– Всё, мне надоело, пойдёмте его кормить! – Папа резко свернул в какой-то переулок.

– Но мы же хотели пообедать позже, – растерялась мама. – После музея китов!

– Он хочет сейчас, – отрезал папа. – И мне надоело про это слушать. Решим проблему – пойдём дальше.

Вот тут я разозлилась страшно. Так нечестно! У нас по плану обед позже. А Гриша план нарушает! Ну ладно, допустим, он ноет. Но то, что папа его поддержал… Вот где самая страшная несправедливость. А я-то ещё надеялась на папу, что он будет строгим с Гришей. Ну или хотя бы строгим с планом, который мы с ним совсем недавно и составили.

– Ты чего надулась? – спросил папа. – Тоже есть хочешь?

– Отстаньте от меня! – рявкнула я.

Всё шло наперекосяк. Был такой прекрасный план. И вот на тебе! Гриша его рушит, а папа… папа помогает!

– Точно есть хочет, – сказала мама. – Она всегда такая злая, когда голодная.

– Надоели вы мне все! – закричала я и быстрыми шагами пошла вперёд.

Родители заторопились за мной.

– О, вон там можно бутерброд купить! – обрадовался папа. – Маша, спасибо, что привела нас к этому месту.

Час от часу не легче!

– Думаешь, там есть маринованные огурчики? – спросил Гриша тоном умирающего енота.

Не знаю, почему енота, просто в голову пришло. Лучше уж такая мысль, чем желание отобрать у статуи викинга булаву и треснуть Гришу по шее.

– Ну вот пойдём и посмотрим, – примиряющим голосом сказала мама. – Заодно глянем, что там есть для Маши.

Я подумала, что Исландию не зря называют страной вулканов. Так и хочется взорваться!

Родители вошли в кафе. Там можно было собрать бутерброд самому, то есть назвать, что ты хочешь, чтобы положили на хлеб – сыр, ветчину или…

– Маринованные огурчики! – с восторгом заорал Гриша.

«Енот-то ожил, – подумала я мрачно. – Огурчиков захотел».

Но я не собиралась смотреть ни на енота, тьфу, то есть на Гришу, ни на родителей, которые поддержали его дурацкий план. Сидела себе на стуле отдельно от всех, глядела в окно на церковь, которая виднелась вдали, и печалилась. И вдруг передо мной возникла пачка печенья с шоколадными кусочками. Не знаю, как возникла. Я сама удивилась. Потом оглянулась. Оказалось, его мама принесла. Купила там же, где бутерброды продают. Папа взял одно, мама второе. Я хотела сначала отказаться, но потом всё-таки протянула руку и взяла печенье. Оно было очень вкусным. И волшебным. Потому что немного потушило мой внутренний вулкан.